Андрей Франц - Путь на Хризокерас

Клятвы, принесенные неверной собаке, не имеют никакой силы! — расхохотался в ответ маршал. Вы же не клянетесь прячущейся в камнях змее или навозному жуку! А, может быть, все дело в том, что после получения венца Иерусалимского королевства Его Величество стал чересчур высоко ценить собственную жизнь? И настала пора перековать королевский доспех на набор игл для вышивания?

В общем, все закончилось непреклонной спиной тамплиера, преувеличенно твердо шагающего по направлению к выходу. Рядом с ним столь же старательно печатал шаг граф Мендиш, один из тех португальских сеньоров, что добрались со своими дружинами до Святой Земли, пройдя через Гибралтар. За последнюю пару месяцев граф Мендиш и маршал Брион, как болтали за столом, на удивление тесно подружились, найдя друг в друге единомышленников практически по всем вопросам войны и мира в Святой Земле. Вслед неразлучной парочке потихоньку потянулись и остальные сеньоры. Откровенно говоря, что было дальше, Жоффруа де Корнель помнил очень смутно и обрывочно. А уж как он добрался до отведенной ему комнаты, не помнил и вовсе. И вот теперь, сотрясаемый время от времени крупной дрожью и проклиная накатывающие попеременно озноб и испарину, посланец короля Ричарда подходил к малой приемной. Куда его направил весьма кстати встретившийся мажордом.

Ждать пришлось довольно долго. Жоффруа успел даже слегка придремать. Разбудил его сквозняк из открывшихся дверей и голос слуги: "Проходите, мессир. Его Величество ждет вас". Стоически воздвигнув себя на ноги, де Корнель чуть пошатнулся и шагнул внутрь.

Одного взгляда в лицо короля было достаточно, чтобы понять, как тому нехорошо. Благородная зелень чередовалась с красными и белыми пятнами, придавая лицу Его Величества совершенно особенный колорит. Покрасневшие глаза, отекшие веки, заострившиеся складки лица завершали портрет, придавая ему законченность и выразительность. Любой сторонний наблюдатель легко мог сделать вывод, что шестой десяток — не то время, когда стоит столь много сил отдавать нелегкой борьбе с зеленым змием.

Мужчины — пожилой и молодой — оглядели друг друга. Похоже, ни у того, ни у другого просто не было сил, чтобы открыть рот и начать хоть что-нибудь произносить. Пауза угрожала затянуться. Первым с собственной слабостью справился король. Все же ноблес, как говорится, оближ! Рука с набрякшими венами неловко ухватила бронзовый молоток и ударила в гонг.

— Вина! — сиплый, давший на первом же слоге хорошего петуха, голос короля показал слуге, что следует поторопиться. Не прошло и минуты, как на столе перед Его Величеством появился запечатанный сургучом кувшин и два серебряных кубка. Сбив печать, служитель разлил вино по кубкам и, не медля, удалился.

— Надо, мессир Жоффруа, надо, — расслышал он, перед тем, как закрыть двери. — Поверьте моему опыту, это единственное, что вернет вас теперь к жизни…

Несколько глотков холодного, только что с ледника, чуть терпкого вина оказались действительно очень кстати. В голове, в области затылка, как будто что-то отпустило. И теперь произнесение каждого слова перестало казаться таким уж беспримерным подвигом.

Поведав в нескольких словах о грядущем голоде в Египте и о планах Ричарда прийти в Дельту не только с мечом, но и ведя за собой караваны с хлебом, молодой рыцарь приступил к главному. К организации складов временного хранения зерна на Кипре, для которых очень хорошо бы подошел небольшой участок побережья в районе Лимассо, непосредственно примыкающий к Аматусским пристаням. Рассказ не занял много времени. И теперь, закончив, мессир де Корнель напряженно замолк, ожидая, какие условия выкатит его Величество за свое согласие предоставить участок побережья.

— Стало быть, караваны с хлебом? — Амори кивнул и одобрительно ухмыльнулся. — Ричард решил провернуть тот же фокус, что в свое время и аль-Муиз? Надо же, кузен сумел меня удивить! Раньше он был более прямолинеен. И скорее полагался на силу меча, нежели на другие хм-м… средства убеждения.

Король прихлебнул из своего кубка, погрузившись в какие-то свои мысли. Со стороны могло показаться, что это обычная похмельная немощь, если бы не острые взгляды, бросаемые время от времени королем на своего собеседника. И вот в эти-то мгновения любому, способному видеть, становилось ясно, что под черепом Его Величества Амори II идет весьма напряженная работа.

— А признайтесь, мессир, — хитро прищурился он, наконец, — вот сидите вы сейчас и размышляете, что же этот сквалыга потребует взамен? А, думаете? Ну-ну, не краснейте так, не нужно! Вполне обычный ход мыслей. Клянусь ресницами Богоматери, я бы и сам на вашем месте думал именно так. Так вот, я предоставлю Ричарду место под склады, выделю плотников, снабжу деревом, железом, другими необходимыми материалами, выставлю охрану… И ничего не попрошу у Ричарда взамен.

Взглянув на ошарашенное лицо молодого человека, король весело расхохотался, хлопнул себя по бедрам, ухватил молоток и вновь ударил в гонг.

— Вина! — раздался слышимый даже сквозь плотно закрытые двери голос короля. Его Величество явно повеселел и полностью пришел в себя. — Вина, и закусить чего-нибудь, а не то, клянусь перстом Господним, мой молодой друг сейчас умрет от голода! Чем опозорит на весь мир Иерусалимское королевство и его короля!

Судя по всему, в Цитадели не привыкли тянуть с исполнением приказов своего господина. Не прошло и пяти минут, как еще один кувшин, родной брат только что унесенного, красовался на столе в окружении множества овощных, рыбных и мясных закусок. Соображения скромности не позволяют нам отдаться перечислению всего того, что тут только было. Ведь неизвестно, сыт наш читатель сейчас или голоден? И что ощутит он, случись ему читать сию скромную повесть на голодный желудок? Но поверьте на слово: тут — таки было что покушать!

Когда все было расставлено, а слуги скрылись за вновь закрывшимися дверями, веселье короля закончилось так же внезапно, как и началось. Лицо Его Величества приняло жесткое, даже злое выражение, а глаза уперлись в глаза его молодого собеседника.

— Да-да, мессир де Корнель, я ничего не попрошу у Ричарда. Просто потому, что от него мне ничего, в сущности, и не надо. А вот от вас — лично от вас — мне потребуется кое-какая услуга. И если вы сможете ее оказать, то, даже дав все, что просит Ричард, я буду считать себя должником. Вашим личным должником!

Должно быть, на физиономии де Корнеля было написано такое непонимание, что король остановился. Сделал паузу, чтобы дать ему прийти в себя. Впрочем, слишком уж долго тянуть кота за хвост он тоже не собирался.

— Пока ничего не говорите. Просто ешьте, пейте и слушайте! В вашем ордене идет борьба. Подспудная, но от этого не менее напряженная.