Владимир Белобородов - Лигранд

Ротимур первую луну жутко страдал от морской болезни, но потом его организм свыкся с качкой, и он включился в корабельную жизнь. Даже умудрился сойти на берег без карточных долгов, коими оброс в определенный момент. Сошли мы в порту маленького городишки, где нас из рук в руки передали одному из сотников крепости. В крепости мы пробыли два дня, а затем с продуктовым армейским обозом отбыли в расположение нашей тысячи. Еще через восемь дней мы предстали перед своим тысячником.

– Откуда вы родом, новики? – спросил тысячник Сиим, принимая нас в своем шатре.

Это был довольно худощавый человек лет сорока. Руки с тонкими и ухоженными пальцами, перстень балзона. Форменный камзол не блистал новизной, но выглядел безупречно.

– Из Якала, тысячник. – На этот раз я решил говорить вместо Ротимура: даже боюсь представить, какие проблемы может создать друг в этом разговоре, если прежние заканчивались то палками, то бутылкой дуваракского.

– У вас там что, никто не умеет себя в руках держать?

– Умеем, тысячник. Могу поинтересоваться, почему вы так решили?

– Во-первых, потому что к нам других не присылают, а во-вторых, у меня уже есть один сотник из вашего города. Пять лун назад прибыл. Тот хоть из-за дуэли со знакомым дочери правого плеча к нам попал и без таких «блистательных» рекомендаций. А вот вы…

Мы переглянулись с Ротимуром. Таких роковых совпадений просто не может быть…

– Сотниками я вас назначить не могу, в соответствии с вашими характеристиками, да и заняты у меня все должности сотников. Пойдете в верховой десяток, – продолжил Сиим.

– У меня младший воин, возраста десяти зим, тысячник. Я сам буду оплачивать его проживание.

– Он тоже на лошади?

– Да, тысячник.

– Этак и остальные захотят младших воинов… – задумчиво глядя на меня, пробормотал тысячник. – Нашел куда ребенка брать. У меня свободна должность десятника. Десяток пеший и… как бы объяснить, собран из таких же нарушителей, как и ты. Могу предложить, если сможешь удержаться.

– Я согласен, тысячник.

Ну а что, всё же не просто воин. Не дай магический круг, отец узнает…

– Вы где обучались?

– В Эльфийской крепости, тысячник.

Сиим скривился:

– Мог бы и догадаться… Пополот по-прежнему всем знатным новикам палки выдает?

– Да, тысячник.

– Давайте так. «Тысячник», как и «сотник», добавляйте только при первой фразе в разговоре, а во время боя вообще про это забудьте. Считаете нужным – докладывайте.

– Хорошо, тыс… Хорошо.

– Ну а тебя, молчаливый, куда – к твоему земляку?

– Если можно – подальше от него, – потупил взгляд друг.

– Почему?

– Ну-у… – Ротимур взглянул на меня. – Тот знакомый дочери плеча, с которым бился Ганот, мой друг.

Сиим уловил взгляд.

– О как. Забавно. И что же он, за тебя не мог поговорить?

– У него гордость, тысячник.

– Понятно, – ухмыльнулся Сиим. – Надеюсь, вы понимаете, что теперь вы не лигранд и либалзон, а просто новики и окружающие не будут лебезить перед вами?

– Да, – ответили мы чуть не в унисон.

– Можете идти. Посыльный отведет вас к вашим сотникам.

– С-с-сука… – как только вышли из шатра, прошипел Ротимур.

– Вроде нормальный мужик.

– Да я не о нем, а о палках.

И тут до меня дошло – вызов, брошенный Ротимуром Ганоту, никто не отменял.

– Жди здесь. – Я развернулся и, отодвинув полог, нырнул обратно.

Охрана шатра даже понять ничего не успела.

Сиим стоял с бутылкой и глиняной стопкой.

– А вот входить надо только после того, как пригласят. – И тысячник продолжил невозмутимо наливать в стопку настойку.

– Хотел доложить. Ротимур, до того как Ганот уехал в войска, вызвал того на дуэль.

Тысячник выпил.

– Это хорошо. Не дуэль имею в виду, а твое рвение.

– Это не рвение. Я не шепотник. Пытаюсь спасти жизнь вашего сотника и судьбу своего друга. Как выйду, расскажу все ему.

– Ты так уверен в нем?

– Да.

– Ставлю империал на Ганота.

– Поддерживаю… – ошарашенно ответил я.

– Тот друг, дравшийся с Ганотом, – это ты?

– Да.

– Действительно знакомый Исины?

– Мм… да.

– Сработаемся. Ротимуру скажи, что будут биться на «дереве», завтра.

Вышел я из шатра с вопросом в голове. Вот «сработаемся» – это относилось к тому, что я знакомый дочери плеча или что не воспользовался ее влиянием?

– И что это было? – хмуро смотрел на меня Ротимур.

– Завтра бьешься на деревянных мечах с Ганотом.

Ротимур, на удивление, шуточку про стукачество не отпустил. Хотя лучше бы отпустил: кто знает, что теперь у него в голове…

Сотник Рут – крепкого, скорее, даже богатырского телосложения – демонстративно обошел и оглядел меня со всех сторон без всякой иронии.

– Сколько дуэлей?

– Помню одну, сотник.

– Это как?

– Я в локотских угодьях охотился и память при падении с лошади потерял.

– Локот в друзьях?

– Нет, мы так, без разрешения.

Сотник ухмыльнулся.

– Ну ладно, пойдем.

Шатер моего десятка находился с краю обнесенной невысоким земляным валом территории. Не самое козырное место, как мне потом объяснили другие десятники – запахи общественного туалета, вернее ямы, располагавшейся неподалеку, и постоянная перекличка стражей ночью. Десяток произвел на меня впечатление. Затасканные восемь воинов. Не грязные, нет, именно затасканные, ну или усталые, что ли… Никакого блатного выпячивания, которого я ожидал, – все-таки «штрафбат», но и подпрыгивать при моем появлении никто не спешил. Просто восемь угрюмых людей, от двадцати до сорока зим возрастом, сидели на двух бревнах, положенных под углом друг к другу, с кружками отвара в руках. Одеты все в одинаковые серые рубахи и штаны. Только у самого молодого штаны были черными. На богатырей мой десяток не тянул, ну разве что на карликовых. Все, кроме одного, были однозначно ниже меня ростом. Для того чтобы определить это, даже просить их вставать не надо было.

– Ваш десятник, Элидар, – представился я, а в ответ… тишина. – Младший воин Ильнас, – представил я парня.

– Шрам… – хрипло произнес седовласый мужик с обезображенным рубленой раной лицом.

– Дроит… Расун… Лакин… Шмель… Сар… Лакин… Анри, – представились остальные.

– Шрам и Шмель – это прозвища?

– Да, – ответил сухощавый мужичок.

– А имя?

– Шмелротикут.

– Шмель лучше. А твое? – спросил я Шрама.

– Трут.

– А вот Лакин и Лакин, как вас называть, чтобы понятно было?

– Старший и Младший, – ответил старший Лакин – неприметный мужик лет тридцати.

Младшим был как раз тот, что слегка выше меня.

– Поможете поставить шатер?

Собственно, данный атрибут мне еще не выдали, но контакт налаживать надо было, да и не сам же я его в самом деле ставить буду. В ответ вновь молчание. Непонятно, то ли да, то ли нет. Накалять с первых минут обстановку я не решился, но сама реакция мне не понравилась.