Чарли Хольмберг - Бумажная магия

Теперь у Лиры слегка дернулась левая бровь, и Сиони это заметила. Лира продолжала наступление. Сиони упрямо стояла на месте и пыталась игнорировать холодный пот, обильно выступивший у нее на спине.

– Кстати, тебя вообще нет в его сердце, – проговорила она. – По крайней мере, такой, как ты сейчас, там днем с огнем не сыщешь! Разве что в тюрьме. Ты же сама это знаешь, верно, а, Лира?

Лира застыла шагах в восьми или девяти от Сиони. Сейчас она напомнила Сиони змею – свернувшуюся гадюку, готовую кинуться и ужалить. Сиони глубоко оскорбила тщеславие адептки запретной магии плоти… но возможно, что где-то в темных, пустых камерах своего сердца Лира все еще хранила привязанность к Эмери.

Нет. Конечно же, нет. Женщина, испытывающая истинную привязанность к мужчине, не будет вырывать сердце у своего любимого. А для Лиры сердце Эмери было обычным трофеем, сувениром. Собственностью. Она намеревалась извращенным способом отомстить Эмери за то, что он хотел изловить ее – свою вероломную жену – и ее приспешников. Пусть Эмери и любил Лиру в прошлом – теперь все переменилось. Он стал ее проклятием. Нависшей над ней карой. Непрерывно грозящим ей бичом.

И она ненавидела его за это.

Молниеносным движением Лира выхватила из-за пояса длинный кинжал и яростно отбросила ножны в сторону. Держа руку с ножом полусогнутой, так, что она походила на сломанное соколиное крыло, Лира бросилась на Сиони. То был обманный маневр – Лира атаковала не оружием, а своей плотью, покрытой алой пленкой крови.

«Патрисия, не забывайте, что Потрошители очень непростой народ , – говорил мг. Хьюз. – Они чрезвычайно опасны, и любой из них может с легкостью пропустить смертоносный разряд через тело жертвы с помощью одного-единственного прикосновения. Такова темная магия!»

Сиони метнулась вправо. Ее нога застряла между валунами, и Сиони упала ничком. Взмах руки Лиры пришелся как раз туда, где только что находилась голова Сиони. Но Сиони, повинуясь инстинкту, выдернула ногу из застрявшей туфли. Острая галька поранила ей ногу, пропоров насквозь грязный и промокший чулок. Но Лира не оставила ей времени, чтобы переживать из-за таких мелочей.

Лира крутанулась на месте, и лезвие кинжала рассекло воздух. Сиони подалась назад и еле-еле уклонилась от острия, свистнувшего рядом с ее грудью. Затем решительно прыгнула в лужу (та собралась в лунке между зубастыми камнями) и вытащила из сумки бумажного голубка.

Складки распались у нее на ладони. Как же ей напакостил океан!

Лира стремительно приближалась. Сиони взвизгнула, перебралась повыше, вновь увернувшись от Потрошительницы, которая жаждала наложить на нее смертоносные чары, и принялась рыться в сумке. В конце концов она нашла подходящее заклинание.

– Дыши! – приказала Сиони летучей мыши, и та взлетела вверх на широких крыльях – каждое было аккуратно Сложено из двух листов.

Мыши не потребовалось иных указаний, возможно, она чувствовала окружающую среду, как и Фенхель. И она спикировала на Лиру – прямо на ее нос.

Пальцы Сиони нащупали опутывающую цепь, сплетенную из двух прядей V-образных звеньев. Это было очередное заклинание из тех, что Эмери Тейн продемонстрировал ей в камере сердечных сомнений.

Сиони обернулась, и прилипшие к шее волосы разметались, приняв форму веера.

Лира поймала летучую мышь в полете и смяла ей крыло.

– Путай! – приказала Сиони цепи.

Как акула в морских глубинах, та вырвалась из руки Сиони и понеслась к Лире…

…А Потрошительница взмахнула кинжалом и перерубила ее пополам. Бумажные звенья упали на гальку, как рыбины, вынутые из воды.

– Я права, – произнесла почти не запыхавшаяся Лира. – Магической силой здесь и не пахнет.

Она картинно вынула из-за пояса последний флакон с кровью и швырнула его себе под ноги. Лиру окутал вихрь алого тумана – такое же заклинание она использовала, чтобы покинуть столовую, когда похитила сердце Эмери.

Но сейчас она никуда не исчезла, а возникла на расстоянии фута – как раз перед Сиони.

Выдох застрял у Сиони в горле, словно воздух внезапно обзавелся когтями и вонзил их в нежные стенки гортани. Сиони полезла в сумку за ромбом, последним из оставшихся у нее заклинаний…

Лира вцепилась Сиони в локоть и поднесла острие кинжала вплотную к подбородку Сиони.

Лира усмехалась во весь рот.

Не обращая внимания на нож, Сиони отчаянно оттолкнула Лиру и, не чувствуя усталости, вытащила из сумки простенький бумажный ромб.

«Сиони, что произойдет, если бумага будет очень быстро вибрировать?»

Лира зарычала, всем телом врезалась в Сиони и увлекла ее к валунам, изъеденным ветрами и соленой водой. Рука Лиры схватила Сиони за шею. Острие кинжала уткнулось ей в ребра. От Лиры пахло кровью и старыми позеленевшими монетами.

Лира принялась заклинать, и Сиони стало тепло. А потом жарко и душно. Похоже, древнее заклинание Лиры должно было спалить саму душу Сиони дотла.

Неужели Сиони проиграла? Она держала в руке сотворенное Эмери заклинание, но не могла даже пошевелиться.

Но воспользоваться им необходимо! Здесь. Сейчас.

– Взорвись! – шепнула Сиони, выпуская бумагу.

Ромб задрожал, завибрировал и, зажужжав, как летящий шершень, лениво опустился на гальку.

Жужжание сделалось еще громче, выше тоном и превратилось в писк…

Сложенный ромб лопнул, выбросив кучу искр и язык пламени, как взорвался бы пистолет с заткнутым дулом.

Сиони отбросило в сторону. Камни изранили ее и порвали ей одежду. Она ушибла локоть и бедро, во рту явственно ощущался привкус пепла.

На продолжении нескольких ударов сердца все казалось ослепительным, как утреннее солнце. Постепенно она начала различать цвета, очертания и тени, а в ушах высоко зазвенела какая-то нота, не желающий умолкать камертон.

Сиони с трудом села. Мышцы ныли, бедро отказывалось ей подчиняться. Каменистый берег ходил ходуном. Виски вздрагивали вместе с биением сердца: «ПАМ-Пом-пуум».

Эмери.

На другом конце каменистой площадки – где пенились волны, ругалась и ползала на четвереньках Лира-Потрошительница. К ее щекам прилипли эбеново-черные локоны.

Сиони схватилась за скальный выступ и заставила себя встать. Мир качался и кружился перед глазами. В ее голове непрерывно звенела та же нота – кажется, си-бемоль.

Нужно действовать. Лира успела прикоснуться к ней – теперь Потрошительнице надо лишь прийти в себя, и она продолжит заклинание, которое прервал взрыв.

Возле Сиони лежали наполовину промокшие листы, выпавшие из сумки. Кинжал Лиры валялся ровно посередине между противницами, его рукоять броско выделялась на пятне лишайника. Над океаном с криком носились перепуганные чайки.