Анатолий Абрамов - Алый листопад

— На западе Северных земель есть ветхое святилище — Deohu Templa. [14] [14] Деху Темпла.

— Мертвый храм.

— Тебе известен этот язык? — спросил Фаргон.

— Название, что произнес ты мне вслух:

— Верно. — ответил Фаргон. — Внутри ветхих стен мне открылось писание. То, что происходит с Северными землями, отчасти предсказано ледяным народом. Ты спросил меня: зачем я отправился в Каерн’Сэн… — перерожденный вновь присел за стол. — Древнее пророчество гласит о том, что в восточных песках скрыто оружие самого бога света, Рогареса. Или, как вы его называете — Ун’Воундрака. Меч — артефакт. Ключ, если так удобнее, способный положить конец кровавому безумию.

— Архивар, если бы я мог тебе чем-то отплатить за столь радушный прием…

Фаргон прошел на задний двор. Горячая ванна была любезно приготовлена для гостя хозяином дома. Перерожденный снял с себя разорванную одежду и погрузился в воду. Он закрыл глаза и ушел в раздумья. Хоть и счет шел на часы, Фаргон пытался собрать все свои мысли воедино. Хаос, творившийся в его голове, требовал срочного вмешательства. Мысли, словно вихри песка — плыли из одной части подсознания в другое, сталкиваясь друг с другом. Фаргон не мог понять, кто он теперь: вампир, перерожденный, или кто-то ещё? Помимо этого, в его голове возникали более насущные вопросы: как пройти через штормы и отыскать храм Ун’Воундрака. Фаргон чувствовал, что утомительная погоня близится к своей неминуемой развязке. Он на миг представил лицо Дармунда и невольно сжал кулаки до хруста костей. От одной лишь мысли о безумном предателе, его бросало в легкую дрожь. Ярость горячими потоками разливалась по телу Фаргона, проникая в самые кончики пальцев. Он не просто был уверен: он точно знал, что вот-вот встретится с «последним из истинных» и положит конец кровавой чуме. Перерожденный прокручивал в своем сознании казнь Дармунда сотни десятков раз. Каждое утро, день или ночь, он только и думал о том, чтобы отомстить за смерть Фелиции и уничтожить убийцу. Жажда мести была в нем столь велика, что порой влияла на его решения. Одним из таких было убийство группы О’Рина, о котором он уже неоднократно сожалел… Фаргон с ужасом осознавал, что забыл, как выглядело лицо его возлюбленной. Забыл лицо той, которой он клялся в вечной любви и верности… Лежа в горячей ванне, он будто бы не ощущал тепла воды. Перерожденный медленно смывал с себя высохшую кровь черного фростбира и думал над тем, как пройти сквозь песчаную бурю. Мысленно, он оставил этот этап позади, и продвинулся дальше в своих размышлениях. Тогда, он стал думать о священном мече Рогареса. Фаргон рассуждал, успеет ли он вернуться в Северные земли до того, как Дармунд окончательно уничтожит народы Пантаки. Перерожденный допускал мысль о том, что Элвенстед уже захвачен, и на пути у вампиров стоит Черный оплот. Фаргон повторял в своей голове слова, прочитанные им на утаенных стенах Мертвого храма:

— Рассечет. — повторил про себя Фаргон.

Фаргон вышел из воды и вытерся льняной тканью. Перерожденный собрал черные, влажные волосы в хвост и скрепил их лентой. Он повернулся к ванной и увидел в отражении воды еле заметное, алое пламя собственных глаз. Кожаная броня лежала на каменном столе. Фаргон присмотрелся к материалу и узнал в нем отваренную шкуру фростбира. Перерожденный оделся в подаренный Арвихаром доспех и вошел в дом. Хозяин стоял у окна, в противоположном конце гостиной и палил ароматные травы.

— Благодарю тебя ещё раз. — сказал ему Фаргон. Старик повернулся к гостю и расплылся в широкой улыбке. Седая чешуя на его лице плавно разбрелась в стороны.

Арвихар взял с полки тяжелый меч. Оружие было аккуратно вставлено в черные ножны. Хозяин прилавка расчехлил длинное лезвие. Лучи солнца, пробивавшиеся сквозь распахнутое окно, осветили символы украшающие сияющую, темную сталь. Рукоятка оружия была сделана из того же материала, что и клинок: легкого, и в тоже время, невероятно прочного металла. Десерхалл подошел к Фаргону и протянул ему меч, держа его в одной ладони — за лезвие, а в другой — за рукоять.

Фаргон с аккуратностью принял щедрый дар и вежливо поклонился десерхаллу.

— Храни тебя свет Рогареса, Арвихар. Я не забуду твоей милости.

— Прощай, мой друг. Надеюсь, мы когда-нибудь увидимся вновь. — Фаргон закинул ножны на спину и направился к двери.

— Путь твой опасен и лежит через мрак.

Оберегай тебя Ун’Воундрак.

Перерожденный покинул Аэн’Дэсер и направился в сторону храма Рогареса, взяв путь на восток. Солнечный свет обдавал пустынные пески теплым ветром. День подходил к своему концу, и в небе проявлялись звезды. Фаргон мчался сквозь песчаные холмы быстрее самого неистового ветра. Солнце скрылось на западе, а с востока поднялась луна. Звезды мерцали, украшая вечернее небо красивым, блеклым сиянием. Чем дальше Фаргон уходил в пески, тем сильнее усиливались ветра. Вскоре, он и вовсе попал в песчаную бурю, подобную той, что застала его на подходе в Аэн’Десер. Фаргон не видел ничего дальше своей руки и вынужденно замедлил ход. Песчаные пылинки то и дело попадали в его глаза и забирались в ноздри, одежду и обувь. Человек продолжал двигаться на восток в беспросветной мгле.