Марк Лоуренс - Ключ Лжеца

Снорри посмотрел в мою сторону – в необычном свете кристаллов в его глазах не было ни капли голубого цвета, только тьма.

– Тебе надо говорить с принцем Яланом Кендетом, наследником трона Красной Марки. С моим другом. Ключ принадлежит ему.

Келем издал звук отвращения и махнул рукой.

– Ключ, который ты носишь, оставляет отметины в мире. Чем дольше он не двигается, тем глубже отметина. Чем больше его используют, тем глубже отметина. Когда вы начинали своё путешествие, я понятия не имел, где его искать. Но теперь вы стоите передо мной… и я вижу, что это правда. Трофей у принца. – Его глаза блеснули в глубине сухих глазниц и остановились на мне. – Я куплю у тебя ключ. Поторгуемся?

Келем хотел, чтобы владелец ключа набросился на него. Он вложил копьё нам в руки, чтобы нам хватило отваги на такой поступок. Если бы план мага сработал, то он мог бы убить нас и избежал бы проклятия Локи, как избежал его Снорри, когда на него напал нерождённый Капитан. А теперь план Келема потерпел неудачу, и магу требовалось, чтобы я отдал ему ключ по своему желанию, или он мог бы выманить его у меня хитростью или украсть. Я сомневался, что он хорош в карманничестве, зато у него самого карманы были глубокими… интересно, насколько глубоко он готов копнуть, чтобы завладеть ключом.

– Уверен, мы сможем заключить сделку. – Я крепко вцепился в ключ, не собираясь отдавать его какому-нибудь вороватому паукообразному механизму. Сжав ключ, я мельком увидел другое место – комнату со множеством деревянных дверей. Передо мной стоял Келем, моложе даже, чем его дух, которого мы видели в пещере Эридруина. – Что ты предлагаешь?

Келем не говорил, пока лапы паука поворачивали его покрытую солью голову, чтобы посмотреть прямо на меня. Но за это время я снова мельком увидел ту маленькую комнату и услышал, как молодой Келем говорит: "Ты бог, Локи?", не отводя от меня суровых, словно камни, глаз.

– Чт… – Начал я, но видение снова явилось, прервав меня.

"Келем, твоя смерть за одной из этих дверей". – Кажется, это я говорю эти слова в той комнате, так много веков назад, что Келем выглядит не старше Снорри.

Тот молодой Келем усмехнулся. "Бог обманов, так…".

"Не волнуйся". Голос мой, но это не я. "Эту тебе не открыть".

Видение исчезло, и я понял, что Келем – древний и иссохший маг на троне – обратился ко мне.

– Дитя Красной Королевы?

– Её внук, сир. Мой отец кардинал…

– Отродья Скилфы и Алисы ждут моего решения. В соляной шахте глубоко под землёй, вместе со старым Келемом. Как странно крутится мир, и как быстро. Кажется, только вчера Скилфа была молода и прекрасна. Цветок севера. А Алиса Кендет, она ведь ещё ребёнок? Неужели каждому нужно постареть всякий раз, как я моргаю?

Копьё вывалилось из него – его вытаскивали несколько пауков – и упало на землю.

Я поднял ключ, который в моей руке казался холодным, твёрдым, скользким и всё же как-то извивался, словно червь.

– У тебя есть предложение? – Перед моими глазами мелькает видение растущих из скалы кристаллов. Зеркало, белые кристаллы, бегущая Синяя Госпожа, кровь моего рода на её руках. Предложение должно быть чертовски хорошим.

– Задолго до того, как меня назвали повелителем дверей, я был повелителем монет. Золотой ключ открывает почти столько же дверей, как и чёрный. И сердца тоже.

Эти пустые глазницы некоторое время изучали меня.

– У каждого есть цена, мальчик. Твою легко угадать. Я заплачу за то, что называю тебя мальчиком, но немного. Я на самом деле богат, мальчик, ты знал? Настолько богат, что Крез рядом со мной попрошайка, а богатства Мидаса выглядят скромными. Деньги, мальчик, это кровь империй. – Пауки поднимали его сухие руки, тянули сухожилия, управляли костями – на его впалой плоти сидела целая паутина пауков. – Деньги текут через эти руки. Назови свою цену.

– Я… – Меня парализовала нерешительность, а жадность отняла голос. Что если я попрошу слишком мало? Но если попросить чрезмерную сумму, это может его разъярить.

– Нелегко узнать себе цену, Ялан Кендет. Познай себя, как сказал философ. Эта истина пережила День Тысячи Солнц. Легко сказать, да трудно сделать. Знать себе цену – это по большей части и есть знать себя, и кто может ожидать такого от столь юного? Десять тысяч крон золотом.

– Д-десять.. – Я попытался представить эту сумму, как она блестит передо мной, как её тяжесть оттягивает мне руки. Больше, чем я потерял, больше, чем у меня украли, больше чем я задолжал. Достаточно, чтобы расплатиться с жадными лапами в Умбертиде и расплатиться с долгами Мэресу Аллусу, да ещё тысяча останется, если не больше.

– Десять тысяч стали бы оскорблением человеку вашего рода, принц Ялан. – Механический голос выдернул меня из видений. – Шестьдесят четыре тысячи. И ни грошом больше или меньше. Мы договорились.

Всегда бери деньги . Шестьдесят четыре тысячи. Нелепая сумма, абсурдная сумма. Я смогу выкупить корабли Гариуса, наслаждаться беспутной жизнью среди элиты Вермильона, соблазнить сестёр де Вир… Я смогу купить бабушке отряд сынов меча, военный корабль или что-то столь же сильное, чтобы увести её мысли от потери ключа, которым она никогда не владела…

– Деньги будут ждать тебя в качестве кредита в Золотом Доме. Я прослежу, чтобы все обвинения против тебя сняли, и когда расплатишься с долгами, сможешь покинуть город, – сказал Келем.

– Они не здесь? – Это меня разочаровало. Я хотел получить гору золота, которую себе представил.

– Я не дракон, принц Ялан. И не сплю на своём кладе.

– Шестьдесят четыре тысячи крон золотом, и ты исправишь то, что сделал со Снорри. – Я помедлил и вздохнул. – И он получит право открыть дверь смерти, прежде чем ты получишь ключ. – Я глянул на норсийца, который стоял, согнувшись, положив отцовским жестом руку на плечо Хеннану. – Хотя надеюсь, ему хватит здравого смысла этим правом не пользоваться.

– Нет. – Только это слово вылетело из решётки на высохшей шее Келема, а затем тишина.

Я сделал глубокий вдох и вытер пот со лба.

– Шестьдесят три тысячи, лечишь Снорри, и он открывает дверь. – В утрате тысячи золотых есть некая изысканная боль. Я к ней никогда не привыкну.

– Нет.

– Ой, да ладно. – Я постучал по лбу костяшкой пальца. – Ты меня просто убиваешь. Шестьдесят две, лечение, дверь.

– Нет.

Я задумался, насколько смогу его продавить. Келем явно боялся проклятия Локи сильнее, чем потери шестидесяти четырёх тысяч золотом. Но возможно меньше, чем он боялся открыть дверь в смерть.

Я поднял руку, подошёл к Каре и наклонился поближе, чтобы прошептать на ухо. Чёрт, как же я её хотел, даже здесь, даже мокрую от пота и с подозрительностью в глазах.

– Кара… насколько опасно это проклятье?