Эмили Мартин - Огонь из пепла

Сильнее всего выделялся наш разговор после катастрофы в Темпере. Какой глупой я была. Зацикленной на себе и глупой. Конечно, Лиль Робидью не любил меня. Он не пытался неловко признаться в чувствах. Он не переживал из-за успеха нашей миссии. Он переживал, что наши имена свяжут, и его надежды в Алькоро не сбудутся.

Он винил брата во всех своих неудачах.

Мой гнев не успел разгореться, как начал остывать. Он пытался сказать мне. Просил приглядеться. Он кричал так о помощи. Попытка была слабой, и я поняла ее неправильно, но он пытался. Ему оставалось только спешить, пока алькоранцы не услышали про Темпер. И он заплатил за это, как и все мы. Я опустила голову на ладони.

— Пф, — сказал Рыбьеглаз.

Я подняла голову, он сворачивал письмо.

— Вы это знали?

Он вернул пергамент мне и опустил шест в воду.

— Какую часть?

— Что Лиль собирается отправиться в Алькоро.

— Не так подробно. Но я понял, что что-то не так, после Впадины жаб.

— А что там было?

Он переместил шест на другую сторону.

— Он бродил у алькоранских лодок. Они говорили о тебе, куколка, кто-то перехватил твое послание, так что знали, что ты была жива и двигалась дальше по топям.

Письмо братьям. Лиль был прав, его подкараулили. Я поняла, что никто дома не знал, живы ли мы с Мэй. Я отогнала эту тревогу на время.

— Я наш путь не выдала.

— Нет, они не знали, где вы или куда собрались. Я побродил вокруг, чтобы узнать, что они выведали, и тут один из них спросил, есть ли еще планы на встречу в Мрачном луге. Сначала я не подумал об этом — какое мне дело до людей каньона в Мрачном луге? Но тут они сказали про Робидью. Кто-то хотел там встретиться.

Ро смотрел вдаль, руки были на коленях. Я посмотрела на письмо в руках.

— И вы попросили нас подождать в Темпере, пока вы расследуете.

— Да. И я нашел их. Это было недолго, они выделялись, сияющие академики в речном городе. Немного говорил с хозяином гостиницы и узнал, что они ждали того же Робидью, что-то про исследования и инженерию.

Он ткнул шестом бревно, мы обогнули скользкие корни.

— Я поспешил к вам в Темпер, узнал, что случилось, но в пути пришлось остановиться из-за вереницы алькоранских суден, плывущих к Мрачному лугу. Говорили, что вас видели, леди королева, в Темпере с кем-то из Робидью. Люди Селено сложили два и два и побежали туда.

— Потому мы так быстро покинули Беллемеру, — сказала Мэй. — Я-то удивлялась. Селено снова меня допрашивал, когда гонец ворвался и прошептал ему на ухо. Его стражи потащили меня в камеру так быстро, что забыли приковать к стене. Я хотела снова взломать замок, но они пришли опоить меня.

— Да, он поспешил по реке от Беллемеры, — сказал Рыбьеглаз. — Я сам видел его корабль.

— Что случилось в Мрачном луге? — спросила я. — Что случилось, когда Лиль пошел на встречу с алькоранцами?

— Как только он ушел в гостиницу к академикам, солдаты Селено окружили место. Я не видел, что было внутри, но они все быстро разгадали, потому что окна горели как солнце.

— Он бросил световую гранату, — сказала я.

— Да, а потом побежал в болото, но поздно. Они знали, куда он идет.

— И у них была его книга, — сказал Ро. — Он вернулся без нее. Хоть Селено убил не того, работу он получил. Материала там хватит для попыток создания прибора для поджигания на месяц.

— Поверить не могу, что он доверил такое алькоранцам, — сказала Мэй, качая головой. — Каким бы ни было соглашение, он не мог верить, что они не используют его оружие против его народа.

Я посмотрела на Ро.

— Думаю, он верил, что мир тут будет достигнут. Или, что конечный результат будет стоить риска. Он мог сосредоточиться на важном для себя — улучшении индустрии своей страны. Создании безопасных заводов.

Ро отвел взгляд. Тишина повисла между нами, только шест Рыбьеглаза двигался в воде.

— Скажите, — вдруг заговорил Ро. — Награда за поимку Моны… новости уже добрались до Темпера?

— Разве я бы вас туда отправил в таком случае? — ответил Рыбьеглаз. — Нет, новости так далеко не разлетелись. Это было в записке.

— Но на Первом огне, — я нахмурилась. — Меня схватил мужчина и пытался увести…

— Лиль, — Ро не обернулся. Его голос был пустым и мертвым. — Ему нужно было выгнать нас из Темпера. Ему нужно было успеть к сроку в Мрачный луг. Он не мог позволить нам сидеть у Гриса и пропускать его встречу. И он подстроил это. Наверное, указал на тебя отчаянному зрителю, Альдерик всегда был импульсивным, и он мог прийти посмотреть на огонь. И так он заставил нас уйти быстрее.

Мы замолчали. Мэй сидела с босыми ногами на палубе и смотрела на нас.

— Он не хотел этого, Ро, — тихо сказала я, зная, что говорила так же его брату всего день назад. — Он не хотел навредить тебе.

— Нет, — его голос был резким. — Он не хотел, чтобы меня узнали. Навредить он был не против.

— Был против, Ро. Он защитил тебя своей жизнью. Он знал, что делает, когда сказал Селено, что ты — это он, — стыд снова душил меня. Лиль знал, что грядет. Он читал Селено лучше меня. — Думаю, ему было не все равно.

Но мои слова заглушало его горе, он или помогал Рыбьеглазу править лодкой, или сидел, спрятав голову в ладонях. Когда нам приходилось прятаться под ящиками или неводами, он отворачивался от меня и сжимался. Мэй перевязывала мой ожог и мозоли припасами, что добывал Рыбьеглаз, она убрала со лба Ро разорванные стежки и зашила его заново. Рыбьеглаз протянул ему флягу самогона, но тот отказался, закрыл глаза и сидел, сжав руки на коленях, пока Мэй беззвучно работала перед ним.

В пути мы смотрели, как рушится Сиприян, скрытое противостояние вышло наружу. Никто больше не изображал верность Алькоро. Мы видели, как горят бордовые знамена над водой, видели разбитые красные фонари на пристанях. Рыбьеглаз спешно провел нас мимо горящего судна алькоранцев, мы ощущали жар, хоть были и не близко.

Алькоро, конечно, отвечали. На местных мужчин и женщин наступали люди каньонов, и мы видели, как некоторые люди реки бежали в топи, их преследовали лодки алькоранцев, вооруженных арбалетами. Мы видели горящие лодки и разбитые дома, их жители бежали, спасаясь.

Сиприян воевал.

Я хотела спросить у Ро, что это значит для выборов — как они определили победителя, когда власть сменится? Кто будет Первым, если сенатор Анслет проиграла? Но Ро не ответил, сжимал голову руками, пока мы проплывали останки очередной лодки, обгоревшие, торчащие из болота как ребра.

Я не могла спросить у него, что он будет делать в Лилу. С нами ему было безопаснее всего, но он не говорил, что покинет страну, и мне было сложно представить, как уговорить его пойти за мной, а не служить Ассамблее во время открытой войны. Я готовила себя к этому моменту, когда мы повернем на север, а он — нет. Я не знала, попрощается ли он со мной.