С Лисочка - Башня Повелителя Зверей [СИ]

— Для того я и стал отлавливать оборотней, чтобы получше изучить их способность к перемене облика. Эволюция очень хорошо над ними поработала. И с точки зрения оптимизации затрат энергии, и с точки зрения контроля. Конечно, в Маре уже есть фрагменты их ДНК, ее процедуры трансформации заимствованы у них, но мне пришлось их доработать, чтобы она могла совмещать разные фенотипы. Увы, как видно, при этом пострадали природные оптимизации процесса, так что я теперь вынужден проводить серьезный рефакторинг. Вот уже полгода я занимаюсь этим — модернизирую ее, обучаю оптимальнее использовать свой потенциал. Это непросто, но, думаю, положительный результат — дело времени. А пока я вынужден в случаях, когда она засыпает от истощения, давать ей особое питание. Потому и понадобилась эта досадная пауза. Вы уже устали ждать? Ничего, скоро вы сможете продолжить. Сейчас я закончу с оформлением своих наблюдений, пока память о них еще свежа, введу ей энергетик, вам — антидот к нейропарализатору, и вы сможете продолжить. Две-три минуты, не более того.

В этот момент рыцарю показалось, что у него начали чесаться ребра в том месте, куда попал удар ноги химеры и рука в месте перелома. Что касается алхимика, то произнесение монолога никак не мешало ему делать записи в журнале.

— Кстати, я так понимаю, что вы и ваши подружки как раз разыскивали тех оборотней, которых я отлавливал для исследования? Признаться, я не ждал, что на меня выйдут так рано. Думал, у меня будет еще хотя бы год. Но ничего страшного: тех моих слуг, которых вы сегодня убили, я заменю в течение недели. Я уверен, что Мара с вами замечательно справится, а затем мы вместе с ней спустимся в подвал, где я заблокировал ваших спутниц, и там, на глазах у моих узников, она разделается и с ними. Ваши тела найдут далеко отсюда и спишут все, как всегда, на разбойников. Или на диких оборотней. Или каких-нибудь других чудищ. Впрочем, девочка еще послужит благой цели — она волколачка, а значит мне пригодится. Кто знает, вдруг именно она даст мне ключ к решению проблемы… Кстати, чего это вам пришло в голову тащить с собой двух девиц? Я бы еще понял, если бы вас сопровождали ваши товарищи-рыцари…

«Не надо было слушать Лару! Надо было послать их за подкреплением, когда след привел нас к этой башне! Я, дурак, виноват: решил, что освободить узников из клеток, пока я отвлекаю охрану — самое простое и безопасная дело. Доотвлекался. Стыд и позор — от дротика с парализатором уклониться не смог».

Между тем алхимик закончил с записями в журнале, поднялся из-за стола, вышел на минуту из комнаты и вернулся с двумя шприцами. Содержание одного из них было прозрачно, зато второй содержал что-то красно-серебристое.

— Ихор [3] Изначально ихором алхимики называли кровь сверхъестественных существ: богов, титанов и высших демонов, приписывая ей многочисленные чудодейственные свойства. По вполне понятным причинам, такая кровь — исключительная редкость, так что все свойства, ей приписываемые недостоверны. В современной алхимической традиции ихором принято называть кровь драконов и высших магов. Ихор является мощнейшим природным энергетиком и алхимическим катализатором. , — пояснил алхимик. — Замечательный природный энергетик. Жаль только, доставать его очень непросто, даже с моими связями. Впрочем, хватит о моих проблемах, у вас и своих довольно. Поступим сейчас так: я вколю вам антидот, он начнет действовать через три-четыре минуты. Пока вы будете приходить в себя, я вколю Маре энергетик. Он подействует чуть быстрее. Если вы восстановитесь чуть раньше, большая просьба — подождите ее. А я обещаю вам, что она не нападет, пока вы не вернете над собой контроль. Договорились?

Рыцарь, разумеется, не ответил.

Алхимик подошел к Джаю, и, опустившись на одно колено, вколол ему в предплечье шприц. Предварительно протерев место укола ваткой, от которой пахло спиртом.

— Ну вот, — сказал он. — Теперь Мар-р-р-х-х…

Глаза Джая на мгновение вспыхнули серебром, его рука метнулась к горлу алхимика и сдавила его. Тот попытался вырваться, но хватка рыцаря была на удивление цепкой — казалось, всю свою жизнь, все силы, что у него оставались, вложил Джай в нее. Алхимик, выронив шприцы, схватил нуранита за руку, попытался выкрутить ее, потом в отчаянии попытался дотянуться до серебряного кинжала, лежащего так близко… и так далеко. Все было тщетно — хватка не ослабла даже тогда, когда алхимик перестал дышать, перестал вырываться, перестал жить… Джай сжимал его горло до тех пор, пока к нему полностью не вернулась способность управлять своим телом.

— Благодарю, Справедливый! — пробормотал рыцарь, отбрасывая от себя труп алхимика.

Когда Джай взялся за свой серебряный кинжал, химера во сне тихо зачмокала губами.

— Все забываю спросить, а чем таким ты взрывал башню? — поинтересовался сэр Ланс. — Лара сказала, что три верхних этажа были почти начисто снесены.

Они прогуливались на заднем дворе Храма Героев, по площадке, где обычно молодые послушники отрабатывали удары мечом на ростовых соломенных куклах, изображающих различных существ, с которыми они могли столкнуться в будущем на практике. Сейчас тут были только Джай и сэр Ланс — в эту ночь в городе было довольно неспокойное замещение, и почти все нураниты стояли в оцеплении вместе со Стражей.

— Фунтуштерн, судя по всему, понимал, что рано или поздно на его игры с химерами обратят внимание и подготовился к тому, чтобы в случае необходимости быстро избавиться от улик. Он снабдил свой чарогенератор контуром самоликвидации, а саму башню как следует набил очищенным гномьим маслом — бочки с ним в каждой кладовой были. Мне достаточно было опустить один рубильник, и через десять минут там все взлетело на воздух, — ответил Джай, поправляя перевязь, на которой висела его загипсованная рука.

Прошло два дня с тех пор, как он вернулся из башни алхимика. Посвящение Нурану давало его рыцарям, среди всего прочего, способность к ускоренной регенерации, потому от большинства полученных там ран не осталось уже и следа, однако для того, чтобы срослись сломанные кости, все же требовалось время.

— Это он тебе сам рассказал? — прищурился сэр Ланс.

— Почти. Это я прочитал в его лабораторном журнале. Он в нем что-то типа своего дневника вел.

— Где теперь этот журнал?

— Я оставил его в лаборатории. Там было слишком много алхимических формул, и я решил, что этот журнал должен быть уничтожен со всеми инкубаторами, зельями и прочим алхимическим скарбом. Я поступил неправильно, учитель?

— Правильно. Но если бы ты его сохранил, тебе было бы проще оправдаться перед стражей. Я говорил, что вчера утром приходил капитан и хотел тебя допросить? Я сказал ему, что тебе сначала надо оправиться от ран.