Пирс Энтони - Воплощения бессмертия. Том 2 [Компиляция, сетевое издание]

Однако действенного оружия против тюремщика у него не было. Он не мог даже до него дотронуться, не говоря уже о том, чтобы остановить.

Тогда Пэрри открыл рот и запел:

Ада созданье, мне внимай!

И на своих не нападай!

Подумай – вы все Люцифера слуги, И трудитесь ради единой заслуги.

Тюремщик остановился. Пэрри импровизировал так же, как в то время, когда ему пришлось защищать детей от одержимых злыми духами диких зверей. Теперь он пытался успокоить демона и заставить его подчиниться своей воле. Пэрри вкладывал в пение магию, настраивая демона не на вражду, а на понимание.

Помни, создание Ада, изменчив успех.

Жертва с обидчиком может легко поменяться местами.

Вдруг Люцифера внимание снова снискает она – Вспомнит тогда непременно, как ты поступил с ней жестоко.

Потрясенный, тюремщик не двигался с места. Пока Пэрри пел, Лила высвободилась из рук демона и, отодвинувшись от него, смотрела на Пэрри во все глаза.

Тогда Пэрри взял ее за руку и, продолжая петь, повел вон из камеры. По-прежнему глядя на него, Лила покорно шла следом. Они миновали женщин, которые, не обращая внимания на свои костры, как зачарованные, смотрели на Пэрри. Однако, пока он пел, затих даже огонь.

Наконец они добрались до выхода, который охранял стражник. Пэрри продолжил пение, и тот не пошевелился. Пройдя мимо него, беглецы оказались в каком-то коридоре. Когда стены тюрьмы остались далеко позади, Пэрри замолчал.

Теперь впереди пошла Лила, по-прежнему не отпуская руку Пэрри и ведя его каким-то неизвестным ему путем. То и дело поворачивая, они, словно по лабиринту, постепенно продвигались вверх.

Минуя последний коридор, оба шагнули в монастырскую келью Пэрри. Обернувшись, Лила захлопнула дверь в туннель и взмахом руки как будто стерла ее.

Им все-таки удалось вырваться из Преисподней!

Лила молча обняла Пэрри и, поцеловав его с небывалым чувством, предалась страсти, которая граничила с неистовством. Таким способом она выражала Пэрри свою благодарность, поскольку другого просто не знала…

Позже, когда они легли спать и Лила уютно устроилась возле него, Пэрри попытался оценить все, что с ними случилось. Похоже, своим пением он смог заворожить демонов самого Ада! Возможно ли такое? Земная поверхность являлась царством смертных, и там люди редко пересекались с демонами, причем при должном умении, а также с помощью магии человек успешно одолевал злого духа. Но в Аду все, конечно, устроено иначе. Если бы грешные души могли, они бы сотнями убегали оттуда!

Впрочем, сам Пэрри еще не умер… Вероятно, Люцифер блефовал – держать в Аду души живых людей он явно не мог. Выходит, Пэрри вполне обошелся бы и без пения. Ему следовало просто выйти оттуда!

Однако Лила находилась во власти Люцифера, который вполне мог поступить с ней так, как считал нужным. Освободил ее Пэрри, несмотря на приговор Хозяина, или это тоже оказалось обманом? Если бы Пэрри сбежал, кто, если не Лила, продолжил бы его совращать? Возможно, Люцифер намеренно ее отпустил. В действительности все произошедшее вовсе не казалось таким уж значительным…

Что, если бы Пэрри не предпринял попытки вырваться, а просто стоял и наблюдал, как демон насилует Лилу? Интересно, смог бы после этого Пэрри когда-нибудь убежать из Ада? Вряд ли. Люцифер, Отец лжи, хотел заставить его поверить в то, что он оказался узником Ада, и ему удалось это гораздо лучше, чем Пэрри хотелось бы признать.

Выходит, его побудила к действию грозящая Лиле опасность. Это продемонстрировало ее власть над Пэрри, и Лила осталась очень довольна. В конце концов, она была дьяволицей. Таким образом ни его поступок, ни то, как она к нему отнеслась, не делало чести обоим…

Тогда Пэрри попытался рассердиться на Лилу. Однако, дотронувшись до горячей великолепной груди дьяволицы, он снова возжелал ее, как будто совсем недавно вовсе не ощутил удовлетворения. Лила охотно откликнулась и еще больше разожгла его страсть. Гнев Пэрри обратился на него самого, но вовсе не помешал ему предаться похоти, которая оказалась сильнее ярости.

Пэрри понял, что его развращение проходит более чем успешно.

В тысяча двести пятидесятом году Пэрри должен был умереть. Теперь он нисколько не сомневался в словах Люцифера – знание даты своей смерти действительно показалось ему самой изощренной пыткой. Пэрри понимал, что ему придется расстаться с Лилой – ведь как только он уйдет из жизни, ее работа с ним закончится. Поэтому он отчаянно старался ей угодить, чтобы как можно чаще тешить себя иллюзией любви, оставшейся его единственным стремлением. Пэрри понимал, что в действительности дьяволица не способна на подлинное чувство.

Впрочем, она все больше вела себя как настоящая женщина и по-прежнему была непревзойденной любовницей. Когда они предавались страсти, Лила уже не таяла в воздухе раньше времени, а оставалась с ним до самого конца. С покорностью она уступала любой его прихоти. Если Пэрри задавал ей вопрос. Лила отвечала, а если просил на время его оставить, безропотно выполняла просьбу.

– Но чего же все-таки хочешь ты сама? – спросил он однажды, смущенный ее постоянством и терпением.

– Лишь слышать твой голос, Пэрри, – ответила Лила. – Спой мне так, как ты пел в Аду. Я испытываю трепет как от Ллано.

– Как ты сказала?

– Ллано, песнь вечности. Спой мне ее снова.

Тогда, в тюрьме, по сути, Пэрри заклинал демона, однако делал это ради Лилы. Его заинтересовала песнь, о которой упомянула дьяволица, однако ему не хотелось выказывать своего невежества – вдруг это окажется на руку Люциферу? Пэрри спел для нее то, что пришло в голову, а Лила смотрела на бывшего благочестивого монаха полными обожания глазами.

Впрочем, он не очень верил этим глазам, а лишь старался доставить ей удовольствие – как будто она по-прежнему лишь расплачивалась с ним. Пэрри стремился к новому злу, чтобы Лила знала, что он успешно работает.

Вскоре такая возможность появилась. Французский король Луи IX, гордый человек и великолепный правитель, более других европейских монархов казался настоящим рыцарем. Он много трудился над установлением в стране надлежащего правопорядка. Это вело к постепенному отстранению Инквизиции от проведения расследований и, естественно, вредило Люциферу. Отец лжи с удовольствием убрал бы Луи со сцены.

Наиболее приемлемым способом для этого Пэрри показался крестовый поход, о котором многие годы только лишь говорили. Использовав свое негласное влияние, Пэрри подтолкнул процесс. В тысяча двести сорок восьмом году Луи отправился в плавание к берегам Египта, чтобы оттуда приблизиться к Святой Земле.

На первый взгляд, все шло прекрасно – в тысяча двести сорок девятом году крестоносцы без боя взяли расположенный в дельте Нила город Дамиетта. Однако Пэрри знал, что это ловушка. Как только войско двинулось на юг, к Каиру, оно оказалось разгромлено. Солдаты были перебиты, а самого Луи в тысяча двести пятидесятом году захватили в плен сарацины.