Аманда Хокинг - Хрустальное Королевство

Как только закончила укладывать волосы, я вышла в коридор, чтобы полюбоваться на себя в полный рост в зеркало в ванной.

Так как я не собиралась ничего делать, кроме как разглядывать себя, я оставила дверь открытой, и Константин, проходя мимо, остановился и присвистнул.

— Хорошо выглядишь, белый кролик, — он криво мне улыбнулся, но его глаза были серьёзными, когда он рассматривал меня.

Что-то в том, как он на меня смотрел, заставило мою кожу слегка вспыхнуть, и я повернулась к нему лицом.

— Спасибо.

— К своему стыду я пропущу сегодняшнюю вечеринку, — сказал он.

— Почему ты не идешь? — удивленно спросила я.

Судя по наряду на нем, я предположила, что он планировал принять участие. Он надел простую черную форму, похожую на ту, которую носил Ридли, как Оверсте Канин, с эполетами на плечах и мечом в ножнах, свисающим с ремня на талии.

В то время как Тильда с Ридли одели мерцающие синие мундиры Скояре, Константин где-то откопал тот, который не выказывал преданности. Ни цвета, ни знаков отличия, ничего, чтобы связать его с каким-нибудь королевством.

— Я буду дежурить по периметру Сторваттена наряду с несколькими другими охранниками, — пояснил Константин. — Так как мы не знаем, когда Мина с Виктором планируют ударить, мы будем вести наблюдение.

— Черт. — Я опустила взгляд на свое платье и вдруг почувствовала себя очень глупо. — Я должна переодеться и пойти с тобой.

— Нет, нет. — Он покачал головой. — У нас выйдет достаточно ребят. Ты должна пойти. Ты должна быть счастлива.

Я начала ему говорить, что он все-таки должен прийти на вечеринку, если у него будет возможность, но он повернулся и ушел, оставив меня стоять в моем красивом платье, чувствуя себя взволнованной и одинокой.

Учитывая короткий срок, за который Линнее пришлось все организовать, бальный зал выглядел особенно впечатляюще.

Под темным пологом ночи, видимом сквозь стеклянный купол, мерцающие огни пронизывали комнату по кругу. Вдоль стен стояли столы, украшенные сверкающими скатертями, хрустальными вазами и поднимающими настроение подсвечниками. Шведский стол с соленьями и сладостями располагался в конце комнаты с ледяной скульптурой рыбы.

В дальнем углу зала был расположен небольшой камерный оркестр. Когда я вошла, они как раз закончили старинную песню Скояре, которую в моих воспоминаниях часто напевала мама, и переключились на божественный оркестровый кавер «Пуленепробиваемого» ЛаРокса Я пришла поздно, поэтому танцпол был уже переполнен, все гости надели маски, столь же красивые, как и моя. В бальном зале была истинная радуга и не только из-за красивых платьев. Присутствовали все высшие титулованные особы вместе с охранниками Скояре в их морозной форме.

Большинство союзников, прибывших из племен Трилле и Виттра являлись мужчинами, одетыми в темные мундиры — изумрудные и бордовые, но женщины Скояре были более чем рады танцевать с ними. После долгой жизни в изолированном Сторваттене новые лица были экзотическими и захватывающими, особенно, когда они прибыли, чтобы спаси королевство.

Я на мгновенье остановилась в дверях, наблюдая, как много троллей сошлись в этом месте. Разговаривая и смеясь, и вместе кружа по танцполу. Даже на вечеринке короля Эверта и юбилее королевы Мины все держались очень обособленно. Трилле танцевал с Трилле и так далее.

Я впервые видела, чтобы племена так смешались. Это было просто удивительно, и я задалась вопросом, помогла ли этому задумка Линнеи о маскараде.

— Я не был уверен, что ты придешь, — прозвучал рядом голос, и, обернувшись, я увидела, что ко мне как-то пробрался Ридли.

Он отказался от формы Скояре, в отличие от многих других гостей, и оделся в простой, удивительно элегантный костюм из чистого белого атласа с алмазной отделкой, а под ним — черная рубашка. Судя по изысканности, я поняла, что его предоставила ему Линнея, также как и мне платье.

Так как мы находились в Сторваттене, Ридли не побрился, оставив легкую щетину по линии подбородка и над верхней губой. Его волосы были слегка взъерошены, что очень шло ему, но он не смог удержаться и провел по ним рукой.

Его маска была черной и более плотной, чем моя, больше мужская, но столь же великолепная.

— Я не была уверена, что ты вообще придешь, — призналась я. Так как мы полностью сосредоточились на тренировках и не имели возможности поговорить с нашего ночного свидания, я понятия не имела, на чем мы остановились.

— Я никогда не упущу возможности потанцевать с тобой, — он сделал шаг назад и протянул мне руку. Ридли ничего не сказал, но и не должен был. Вопрос был в его глазах.

Поколебавшись, протянула ему руку и позволила увлечь себя на танцпол. Я не была уверена, расступались ли перед нами, уступая нам место, или так просто казалось. Всякий раз, когда я вот так бывала с Ридли — когда он прикасался ко мне, смотрел на меня своими глазами, а мое сердце колотилось, как сумасшедшее, и голова кружилась и пьянела — весь мир вокруг исчезал. Словно мы были центром вселенной, и все кружилось вокруг нас.

Ридли притянул меня ближе к себе и положил руку на спину — его рука была теплой и грубоватой на моей обнаженной коже, благодаря вырезу на спине. Мы замерли в таком положении на долгие секунды — моя рука в его, мое тело прижато к его, а его взгляд устремлен на меня.

Я любила темноту его глаз. Она, казалось, настигала меня.

А потом мы начали двигаться. Я позволила ему увлечь меня вперед, следуя за его быстрыми движениями, шаг за шагом. Он вытянул руку, раскручивая меня от себя, заставляя платье колоколом вертеться вокруг меня, прежде чем снова притянуть меня к себе.

К тому моменту толпа определенно раздвинулась вокруг нас, создав пространство в центре комнаты, где мы с Ридли могли продемонстрировать танец, которому научились в школе. Все следопыты учили его, но я должна была признать, что он был более опытным, чем большинство.

Когда он откинул меня назад, настолько низко, что мои волосы коснулись пола, он улыбнулся мне, и в его глазах вспыхнула искорка. Одним быстрым движением снова притянул меня в свои объятия, прижимая к себе.

Песня изменилась, переходя к «Полюби меня снова» Джона Ньюмена, поэтому мы замедлились. Он держал меня руками за талию, а я позволила себе расслабить руки на его плечах. Мы флиртовали, делая вид, что все как раньше, и это заставило мое сердце сжаться.

Потому что ничто уже не будет прежним. Даже близко.

Моя улыбка, должно быть, растаяла, потому что Ридли выглядел встревоженным — его глаза под маской потемнели, шаги замедлились тогда, когда руки сжались вокруг меня.

— Почему ты вернулся за мной? — спросила я, наконец, ссылаясь на его слова, когда он приехал во Фьоренинг. — И вообще, вернулся ли ты за мной?