Аманда Хокинг - Хрустальное Королевство

— Да, — решительно сказал он. — Конечно, я вернулся за тобой.

— Но зачем? Зачем, если в действительности ты не здесь, не со мной?

— Я здесь. Я не могу быть больше с тобой, чем сейчас, — его взгляд переместился на танцующих вокруг нас. — Это, наверное, не лучшее место для выяснения отношений.

— Никогда нет подходящего времени для разговора, не в свете происходящего. Я просто хочу знать, что с нами происходит, — я посмотрела в его темные глаза. — И есть ли, вообще, мы?

Он сделал глубокий вдох:

— Я вернулся за тобой, потому что первая мысль утром — о тебе. Потому что ты стремишься быть лучше, и в процессе ты заставляешь окружающих становиться лучше. Ты делаешь все лучше.

— Ты гораздо мужественнее и сильнее, чем все, кого я когда-либо знал, — продолжил он. — И я никогда и подумать не мог, что ты захочешь иметь со мной что-то общее. Я был уверен, что никогда не буду достаточно хорош для тебя.

— Но, когда мы в первый раз поцеловались под огнями северного сияния, все, что я когда-либо чувствовал к тебе, подтвердилось, — закончил Ридли. — Я вернулся за тобой, потому что ты все, что я когда-либо хотел и в чем нуждался, потому что я хочу всегда быть с тобой.

На миг я была слишком ошеломлена, чтобы что-то сказать. Я просто смотрела на него снизу вверх, открыв рот, а в груди бешено колотилось сердце.

— Я и так у тебя есть, — просто сказала я. — Я всегда буду с тобой.

Его губы медленно растянулись в улыбку, его лицо выражало и облегчение, и изумление одновременно. Тогда он наклонился, и я крепко обняла его. Его губы едва прижались к моим, когда я услышала крик, перекрывающий музыку.

Оркестр, наконец, затих, и я услышала крик Бальтзара:

— Ридли! Король Микко!

— Что происходит? — Ридли отстранился от меня, но продолжал держать за руку. Его глаза метались по толпе, пока она не расступилась настолько, что мы увидели Микко с Линнеей в нескольких футах от нас.

Бальтзар прорвался сквозь толпу, стоя на свободном пространстве между Ридли и Микко.

— Было совершено нападение на наших людей по периметру. Двое тяжело ранены, а один убит. Нам нужен медик, и мы должны убедиться, что периметр безопасный.

— Микко, иди с Ридли и собери людей, чтобы проверить периметр, — сказала Линнея. — Я — за медиком.

Ридли отпустил мою руку и поспешил к Бальтзару.

— Кто пострадал? — спросила я, но меня не расслышали из-за поднимающегося в зале ропота. Я сняла маску и начала пробираться через толпу, но никто не расступался передо мной, как раньше. — Бальтзар, какие мужчины подверглись нападению?

— Пара новичков, — он сделал достаточно долгую паузу, чтобы оглянуться на меня, — и Константин Блэк.

В хаосе, который последовал за этим, мне приходилось напоминать себе, что нужно дышать. Бальтзар произнес имя Константина и убежал, а я осталась стоять, пока все носились вокруг меня. Я не знала, что делать, где должна была быть и оглядывалась в надежде, найти направление.

Тильда начала командовать охраной Скояре, разослав их на различные посты вокруг дворца, чтобы все возможные входы во дворец были защищены. Марксина Лизбет взяла под свой контроль гражданских лиц, которые остались в бальном зале, заверяя их, что все будет в порядке.

— Брин. — Тильда положила руку мне на плечо на мгновенье, сделав паузу в раздаче команд. Я повернулась к ней, ее дымчатые глаза понимающе смотрели на меня. Она могла видеть меня насквозь, даже когда все сходило с ума.

— Мы справимся сами, — просто сказала она. — Иди.

Я уронила свою маску, дав ей упасть на пол, и побежала, ухватившись за подол, благодарная, что платье достаточно свободное, чтобы позволить мне двигаться так быстро, как я хотела. Сначала я не знала, куда бегу, но не могла остановиться. Я мчалась мимо солдат, заполнивших залы.

Наконец, я заметила Линнею, которая тащила за руку врача, и тоже бежала в своем синем платье. Она была в другом от меня конце зала, мчась в сторону южного крыла дворца, но я издалека видела, как подпрыгивают ее платиновые завитки, и последовала за ней.

Мне удалось попасть в комнату только после того, как туда вошли Линнея и медик, и я стояла в дверном проеме. Это была маленькая комната на первом этаже с окном, выходящим на звезды, отражающиеся в озере. В комнате было две двойных кровати, но Линнея и медик загораживали мне обзор, и я могла видеть только ноги лежавших.

И кровь. Кровь испачкала белые простыни и оставила пятна на полу.

Ридли уже вовсю ухаживал за мужчинами, когда прибежала Линнея. Он снял свой белый пиджак и закатал рукава рубашки, его руки до локтей были испачканы кровью.

Медик уже начал действовать, и Линнея пыталась сказать раненным, что все будет в порядке.

— Черт! — зарычал Константин, и я впервые глубоко вздохнула.

— Я знаю, что больно, но ты должен позволить ему сделать это, если хочешь, чтобы он тебя излечил, — сказала ему Линнея, ее голос находился на грани между спокойствием и выговором.

— Я не хочу, чтобы он излечивал меня! — закричал в ответ Константин.

— Ты спас мне жизнь, — настаивала Линнея. — Я не могу просто дать тебе умереть.

Ридли помогал целителю разорвать рубашку на Константине, чтобы тот мог добраться до раны — ужасная зияющая дыра в брюшной полости. Он открыл ее достаточно, чтобы врач мог возложить руки на рану Константина и, с силой сжав, излечить ее психокинезом.

Как только медик положил на него руки, Константин начал бороться с ним, пытаясь убрать их. Линнея закричала, когда он вскинул свою руку, и отскочила от него назад.

— Оставьте! — приказал Константин. — Просто дайте мне умереть.

— Ты нужен нам, — сказал Ридли, пытаясь отобрать у Константина оружие прежде, чем он навредит себе или окружающим. — Просто позволь помочь тебе.

Я протиснулась мимо Линнеи, чтобы подобраться к нему сбоку, и, когда Константин увидел меня, то от удивления прекратил сопротивляться. Его глаза расширились, и он нахмурился. Его волосы были влажными от пота, кровь забрызгала щеки.

Поскольку он немного расслабился, я присела на кровать рядом с ним, взяв его руку в свою.

— Позволь им помочь, — мягко попросила я.

Он отвернулся от меня, уставившись в потолок, стиснул зубы и сердито втянул воздух через нос. Это было так похоже на согласие, которое мы пытались получить, что я взглянула на медика и кивнула.

Целитель положил руки на Константина, и тот громко застонал сквозь зубы. Его рука сжала мою почти до боли, но я не протестовала. Прошло какое-то время, и, наконец, он начал расслабляться.

Я посмотрела вниз, а целитель тяжело дыша, убрал свои руки с Константина. Рана была излечена за исключением свежего шрама под толстым слоем подсыхающей крови, его живот выглядел абсолютно нормально.