Аманда Хокинг - Хрустальное Королевство

Затем Эмбер испустила последний вздох. Делила наклонилась и мягко поцеловала ее в губы, а затем положив голову на грудь Эмбер, закричала, словно у нее вырвали сердце.

Одна из моих лучших подруг только что умерла, и мне хотелось раскиснуть, как Делила, но я знала, что сейчас не время. Позже я надену траур по Эмбер, как она того заслуживает. Но сейчас я должна была сделать так, чтобы её смерть наступила не напрасно. И мне нужно было обеспечить безопасность Делиле.

Я встала и осторожно потянула ее за руку:

— Делила. Ты должна позволить Линусу увести тебя в безопасное место, — я оглянулась на него. — Ты ведь знаешь, как вывести отсюда беженцев, верно?

Он кивнул, смахнув слезы с глаз:

— Да, Эмбер показала мне. Я знаю, что делать.

— Хорошо. Мне нужно, чтобы ты увел отсюда Делилу и охранял ее, — я повернулась к Делиле, так как та еще не встала, и подняла ее на ноги. Я охватила ее лицо ладонями, заставляя смотреть на меня. — Слушай меня, Делила. Я знаю, что это тяжело, но Эмбер умерла, чтобы ты могла жить. Ты должна взять себя в руки и уйти с Линусом. Ты понимаешь меня?

Она попыталась остановить слезы и кивнула:

— Да.

— Хорошо, — я подняла меч Эмбер и протянула его Делиле, так как у Линуса был свой. — Двигайтесь быстро и оставайтесь в безопасности, — я перевела взгляд с одного на другого, — оба.

— Я справлюсь, — заверил меня Линус. — Я закончу то, что начали мы с Эмбер.

Он выпрямился, выглядя более уверенным, чем когда-либо прежде, и я надеялась, что поступаю правильно, позволив ему защищать самое ценное для Эмбер. И верила, что она хорошо обучила его, он справится.

Линус взял руку Делилы и повел ее через парадную дверь, ища кратчайший путь к главным воротам, откуда Финн мог вывести их. А это значило, что я осталась наедине с Астрид.

Я повернулась к ней лицом, и она вздрогнула. Она так и не сдвинулась с места, все еще стоя, прижавшись к стене.

— Брин, прости. Я не этого хотела. Я не хотела всего этого, — произнесла она на одном дыхании, как одно слово.

Я вытащила меч из горла Януса, и он упал на пол, а она съежилась. Я приближалась к ней медленными уверенными шагами, и Астрид начала хныкать.

— Пожалуйста, Брин. Мне жаль. Я не хотела…

Астрид продолжала говорить, пока я не прижала к ее горлу лезвие, все еще теплое от крови Януса. Тогда ее глаза широко открылись, а рот закрылся. Я не сделала надрез — я просто держала лезвие прямо возле ее кожи, чтобы она чувствовала, какое оно острое.

— Я могла бы убить тебя прямо сейчас, — зарычала я. — И должна бы. Но не буду этого делать.

Я отступила назад и убрала меч от горла.

— Спасибо, Брин. Спасибо тебе большое. Я не знаю…

— Но и не собираюсь спасать тебя, — прервала я.

Ее рука метнулась к горлу, потирая место, куда упирался меч.

— О чем ты говоришь?

— Там идет война, а я только что убила твоего единственного защитника, — мечом указала за окно, где сражение все больше приближалось к дому.

Я схватила ее за запястье и потащила на улицу. Она умоляла меня остановиться, но я была глуха к ее мольбам. Когда я вытащила ее на улицу, мимо пронеслась лошадь Тралла, громко стуча копытами по заснеженному булыжнику. Во время сражения, видимо, забор вокруг конюшни разрушили, освободив всех лошадей.

Но это была наименьшая из моих проблем. Я потащила ее навстречу двум гоблинам, которые только что прикончили огра на краю сражения. Астрид начала кричать, едва увидев их, так как не привыкла к такой внешности и была напугана.

— Брин! Пожалуйста! Отпусти меня! — просила она.

— Эй, ребята! — крикнула я, и гоблины посмотрели на меня, а я кивнула на Астрид. — Она только что убила солдата, который помогал нам, и у нее близкие отношения с королевой Миной.

— Королева Мина отрубит вам голову, если вы поднимите на меня руку! — закричала Астрид, и ее голос сорвался на визг.

Так как она сама отлично копала себе могилу, я отпустила ее и начала уходить. Два гоблина улыбнулись прежде, чем напали на нее. Я слышала ее крик, но не оглянулась. Мне это было не нужно.

Сперва я пыталась не трогать никого в форме Хёдраген. Но после Януса, убила бы любого, кто набросится на меня с мечом. Я всегда знала, что на войне не бывает только черного и белого, но сейчас поняла, что было очень много оттенков серого, когда правильное и не правильное шло на втором месте после простого выживания.

Я хотела напрямую двигаться во дворец и найти Ридли, но сражения сильно усложнили мое передвижение. Я могла сделать всего несколько шагов, переступая через тела, прежде чем снова оказывалась в бою с кем-нибудь. Мои руки и одежда пропитались кровью, и мне нужен был более быстрый способ добраться до дворца.

Тут, словно ангела-хранителя, услышала Блума. Я оглянулась и увидела, как крупная лошадь Тралла мчалась по улице. Его блестящая грива развивалась за ним, и я свистнула. Он встал на дыбы, громко ржа, и я увидела, что мех вокруг его копыт был запятнан чем-то красным.

Он заметил меня и бросился навстречу через толпу, раскидывая всех, кто попадался ему на пути. Когда он подскочил ко мне, я убрала меч в ножны и подпрыгнула, чтобы ухватить его за гриву. Я пыталась подтянуться, но Блум был более семи футов высотой в холке, и мне было совсем не просто взобраться на него.

Вдруг почувствовала руку у себя под ногами, подталкивающую меня вверх, и, наконец, поднялась достаточно высоко и смогла перекинуть ногу. Я опустила взгляд, чтобы посмотреть, кто помог мне, и Бальтзар улыбнулся, прежде чем взять на себя охранника Хёдраген.

— Но, Блум, — скомандовала я, но ему не нужны были подсказки. Даже он понимал, что зона боевых действий не место для остановок.

Он бросился вперед, его массивное тело сметало все с пути. Люди отпрыгивали в сторону или попадали ему под копыта. Я зарылась пальцами в его гриву и сильнее прижалась к нему, призывая двигаться еще быстрее.

Потеряв Эмбер, я знала, что должна добраться до Ридли как можно скорее. Просто не имела права больше зря тратить время, убивая Омте или помогая кому-нибудь. Я не могла дать ему умереть, потому что была чем-то занята.

Последние слова Делилы к Эмбер, поэзия, звучали в моей голове, как похоронный звон. Я не могла позволить отнять у меня все. Не без борьбы до конца.

Я так долго думала о любви, как о слабости — как о чем-то, что отвлекает и делает уязвимым. Но пришла к выводу, что любовь просто сделала Эмбер еще храбрее, чем она была прежде. Любовь заставила Тильду найти в себе силы, чтобы продолжать жить. Любовь сделала моих родителей готовыми пожертвовать всем друг ради друга.

И любовь сделала меня сильнее. Я бы сделала все, чтобы спасти Ридли. Я сделала бы все, что должна.