Дмитрий Гарин - Враг престола

Старые кованые петли пронзительно скрипнули.

— Я же сказал тебе… убираться, — пробормотал мужчина за столом, поднимая взлохмаченную голову.

Осоловелый взгляд упёрся в трёх орков, стоящих на пороге. В этот момент Ош понял, что перед ним Снежный граф, но не успел среагировать.

Обнаружив внезапную прыть, лорд Нордгарда метнулся к камину. Орки бросились за ним, но в них тут же полетело пылающее полено, выхваченное из очага. Воспользовавшись их замешательством, Ферро схватил первый попавшийся меч со стены своего жилища.

Орки выхватили оружие. Ветхий гобелен за их спинами вспыхнул, как промасленная бумага. Горящее полено воспламенило старую ткань.

— Не убивать! — крикнул Ош, чувствуя, как ситуация выходит из–под контроля.

Схватив тяжёлый табурет, он запустил им в графа, надеясь отвлечь внимание. Следом на человека бросились его подручные.

Правитель Севера был умелым бойцом, но этим вечером на стороне орков был хмель, гуляющий по его телу. Прежде чем им удалось скрутить свою добычу, граф ранил двоих, но несильно.

Схватив со стола глиняный кувшин, Ош с размаху опустил его на голову пленника. Сосуд разбился, погрузив человека в беспамятство.

— Уходим! — скомандовал Ош: ему вторил треск огня, охватившего покои.

Где–то на третьем уровне башни орки услышали крики и топот множества ног, стремительно приближающихся снизу.

— Сюда, — сказал Ош, распахивая неприметную боковую дверь.

Он чуть не столкнулся лоб в лоб со стражником, дежурившим на внутренней крепостной стене. Северянин схватился за рукоятку меча, но Ош оказался проворнее. Мощный удар ноги отправил бедолагу вниз, во двор цитадели.

В замке шёл бой, а это означало, что план Оша сработал. Несколько домов были охвачены пламенем. Оно пожирало и вершину донжона, откуда только что бежали орки.

Перебросив верёвку через зубец крепостной стены, Ош скинул оба её конца вниз. Сначала туда спустились его подручные. Убедившись, что внизу всё чисто, он последовал за ними, используя в качестве противовеса бесчувственное тело пленника.

Дорога к секретному ходу была им прекрасно известна, но в этот раз добраться туда оказалось гораздо труднее. Приходилось не только нести тяжёлое тело графа, но и постоянно прятаться от солдат — отчаянно оборонявших замок северян или людей барона, разгорячённых штурмом.

Наконец заветный пруд был перед ними.

Обвязав грудь графа верёвкой, Ош вручил её Гараку, самому сильному из своих соратников.

— Вы первые, — сказал он. — Когда будете на той стороне, дёрнешь один раз. Когда я дёрну в ответ, тяните что есть силы, ясно?

— Угу, — кивнул Гарак, после чего оба орка скрылись под водой.

Мгновения ожидания показались Ошу вечностью. Он старался не думать о том, что в любой момент могут показаться вооружённые люди с факелами, но эти мысли сами лезли в голову. Причём не важно было, чьи именно это будут солдаты. Так или иначе, для Оша и его соплеменников всё будет кончено.

Верёвка конвульсивно дёрнулась в руках. Схватив графа Ферро за ремень, Ош перекинул его тело через каменный бортик пруда. Оказавшись в воде, человек тут же начал тонуть. Это быстро привело его в чувство.

— Эй, я что–то слышал! — раздался поблизости чей–то голос.

На стенах заплясали всполохи факелов. Ош прыгнул в воду, схватив графа за одежду. Тот начал отбиваться, попытавшись вырваться, но пара тяжёлых ударов остудила его пыл.

— Задержи дыхание, граф, — сказал Ош, посмотрев в его ошарашенные полупьяные глаза, и дёрнул за верёвку.

Когда к пруду выбежали солдаты барона Дрогнара, они не обнаружили ничего, кроме тела задушенного северянина. Обыскав всё вокруг, они двинулись дальше.

Над Нордгардом гремели трубные сигналы защитников. Замок пал. Осознав тщетность дальнейшего сопротивления, северяне сдавались на милость победителя.

Шатёр трепыхался на ветру, словно раненая птица. Его непременно унесло бы прочь, если бы не колья, вбитые на добрых три локтя в песок.

Полог откинулся в сторону, и внутрь вошёл Ярви.

— Проклятая буря, — посетовал он, отряхивая плащ. — Полный рот песка. Зато гляди, что я раздобыл!

На циновку перед Эдуардом упал мешок, наполненный ароматными финиками.

— Украл? — Он наградил Ярви осуждающим взглядом.

— Чего это сразу украл? — насупился Трёхпалый. — Это подарок… для тебя.

С этими словами Ярви зачерпнул горсть фиников, отправив их прямиком в рот.

— Подарок? — удивился Эдуард.

— Ну да, — подтвердил вор, выплёвывая косточки. — Я ж там с людьми, знаешь ли, общаюсь, пока ты тут со своей железкой в гляделки играешь.

— И что ты слышал?

— Разное слышал, — признался Ярви, осторожно понизив тон. — Кто–то говорит, что ты собираешься вести племена на войну с королевством. А кто–то считает, мол, пришёл какой–то там пророк–избавитель. Муза… Мауз… амма…

— Муаз’аммаль, — поправил его Эдуард.

— Точно. Вот эти и дарят всякое. А я что? Отказываться, что ли?

Эдуард не хотел, чтобы его считали тем, про кого рассказывал ему К'Халим. Не хотел, чтобы пустынники слепо верили в него, как верили в Наследие люди королевства. Он был всего лишь человек, такой же, как они. Однако приходилось признать, что сейчас это было на руку. С такой репутацией ему легче будет склонить наибов на свою сторону.

— А что девушка?

— Всё там же она, — ответил Ярви, уничтожая один финик за другим. — Сидит.

С тех пор как он одержал верх над О’Кейлом и племя снялось с места, отправившись на восток, в сторону оазиса, места великого хурала, прошла уже почти неделя. Всё это время дочь вождя смиренно следовала за Эдуардом, ожидая его внимания. В дороге её верблюд неизменно шёл рядом, а когда они останавливались на стоянку, девушка просто сидела у шатра, не смея войти. Даже сейчас, когда ветер и песок, казалось, хотели сорвать плоть с костей, она была там, снаружи.

«Гайде», — вспомнил Эдуард имя, которое назвал ему К'Халим.

Сможет ли он смотреть ей в глаза после того, что сделал? Пускай у него и не было особого выбора, ведь это О’Кейл бросил ему вызов, но именно меч Эдуарда лишил её отца руки и положения.

О'Кейл пал, Эдуард возвысился. Таков был суровый закон пустыни. Закон, по которому жили эти люди. И хотя старик сохранил свою жизнь, Эдуард всё равно чувствовал себя виноватым, ведь именно он вызвал гнев вождя. Пускай сам юноша и не хотел этого.

— Деваха–то видная, — усмехнулся Ярви, игриво подмигнув своему товарищу по каторге. — И чего ты её мучаешь…