Джена Шоуолтер - Темное удовольствие

– Ты такая и есть.

Даника уставилась на него.

– Ты ничего обо мне не знаешь, и я не хочу с тобой откровенничать. Мне нужно, чтобы ты, черт подери, отвел меня к этому человеку… – Внезапно ее осенило, и гнев сменился ужасом. – Это ведь Аэрон, правда?

Рейес нехотя кивнул.

Ей стало нехорошо при мысли о том, что придется встретиться с крылатым воином, но она повторила:

– Я хочу, чтобы ты отвел меня к нему.

Однако Рейес и бровью не повел.

– В моей комнате тебя ждет поднос с едой. Ты знаешь, что должна сначала сделать.

У нее не было никакой возможности заставить его изменить мнение. Он твердо стоял на своем.

– Отлично, – сказала Даника, не желая больше терять время. – Я поем. – Она ухватилась за перила и встала. Но ноги ее тут же подогнулись.

Рейес обхватил ее за талию, не давая упасть. Его прикосновение обжигало.

Даника злобно зашипела на него:

– Я же сказала, не прикасайся ко мне.

Но в ответ он подхватил ее на руки и прижал к своей мускулистой груди. Она отчетливо ощущала биение его сердца.

– Отпусти меня. – Щеки Даники раскраснелись, дыхание сделалось прерывистым. – Отпусти. Пожалуйста.

– Боюсь, я никогда не смогу тебя отпустить.

Рейес отнес Данику в свою комнату и осторожно посадил на край кровати, стараясь не уронить тарелки. Она отодвинулась от него, отвернулась и, торопливо схватив один из сэндвичей, сосредоточилась на еде. Индейка на пшеничном хлебе. Откусив кусок, она запихнула в рот несколько виноградин.

Даника закрыла глаза, и на ее лице появилось выражение блаженства.

Рейес отошел в сторону, сжав в ладони кинжал, убрал руки за спину и вонзил лезвие в запястье. «Боги, как же хорошо». Все это время он не сводил с Даники глаз. Она никак не отреагировала на его рассказ о демонах, чего он так опасался. Он ожидал ужаса, криков, даже недоверия. Вместо этого, она все приняла, осталась спокойной и не потребовала доказательств.

Это означает, что она все знала.

Что же еще ей рассказали охотники?

Даника отчаянно ненавидела Рейеса и его друзей, и он вдруг с ужасом подумал, что охотники убедили Данику сотрудничать с ними и стать приманкой. И если она вела себя как приманка, то должна была позволить им накачивать себя наркотиками. Чтобы он ничего не заподозрил. Его опечалило, что ее могли довести до такого.

Неужели ее цель заключалась в том, чтобы отвлечь его и позволить врагам проникнуть в крепость? Или же она должна была разузнать о нем как можно больше? Вспомнив о ее вопросах, Рейес решил, что, скорее всего, ей нужна информация. Она интересовалась возможностями Люсьена. Хотела узнать о демоне Рейеса. Неужели она все это передаст охотникам?

Если с ее семьей произошло что-нибудь плохое, она, без сомнений, предаст его. «Но разве ты можешь ее в этом винить?» Конечно нет, но Рейес не мог и избавиться от чувства горечи при мысли, что она действует против него.

Мэддокс едва не убил Эшлин из-за подобных подозрений. И если у других появится хоть малейшее подозрение, что Даника стала приманкой, они потребуют, чтобы Рейес немедленно ее убил, а иначе сделают это вместо него.

Не считая последних нескольких месяцев, он не вступал в схватку с охотниками уже тысячу лет. И все же хорошо помнил начало их кровной вражды. Сражения и смерти, крики и разрушения. Их победы, его победы. Каждая тень казалась подозрительной, в каждом незнакомце ему виделся враг.

Но Рейес не жил в страхе, потому что уже тогда был настоящим воином. Он был самоуверенным и высокомерным и не сомневался в своем успехе в битвах с врагами и любовных состязаниях с женщинами. Он убивал без сожалений, овладевал любой женщиной, которой нравился, учил ее находить удовольствие в боли, нисколько не задумываясь о последствиях.

Одни из его бывших любовниц насмерть забивали своих партнеров, другие предпочитали, чтобы били их. Все они становились лишь подобием тех, кем были до встречи с ним, и отчаянно стремились к боли.

Он не сделает этого с Даникой и не позволит своим друзьям причинить ей вред. Какой бы ни была ее цель. Он так много пережил, чтобы ее спасти, так отчаянно желал, чтобы она была с ним рядом, и теперь думал, что не сможет больше нормально жить без нее. Или он завоюет ее симпатию, чтобы она не смогла предать его, или не даст ей больше общаться с охотниками.

Решено, кивнул Рейес самому себе. Он просто не мог отпустить Данику. Она… облегчала его страдания, вдруг понял он. Каждый раз, оказываясь рядом с ней, он ощущал, как утихала жажда боли. Ни разу у него не возникло желания спрыгнуть с крыши крепости. Ни разу он не жаждал переломать себе кости и повредить внутренности. Он довольствовался лишь несколькими легкими порезами. Удивительно.

– Спасибо за еду, – нехотя пробормотала Даника и положила в рот еще одну виноградину.

– Не за что.

На ее щеках появился легкий румянец, дрожь в руках почти исчезла. Ее щеки по-прежнему были испачканы грязью, но сетка голубых вен, покрывавших лицо, исчезла.

– Когда доешь, прими душ.

Она напряглась, но не взглянула на него.

– Это лишняя трата времени.

– Не важно.

– А что, Аэрон не разговаривает с немытыми женщинами? – огрызнулась она. – Я и не предполагала, что демоны так серьезно относятся к личной гигиене.

– Я хочу, чтобы тебе было хорошо, – сказал он, вздохнув. – Чтобы твои мысли прояснились. Тебе понадобятся силы. И душ поможет.

Даника немного смягчилась.

– Отлично, но я не стану принимать душ, пока ты в комнате.

– Какая жалость, – пробормотал он.

Взгляд ее блестящих зеленых глаз сделался пронзительным.

– Что ты сказал?

Когда она смотрела на него, его каждый раз охватывало сильное желание. И даже сейчас он ощутил возбуждение, и ему отчаянно захотелось прикоснуться к ней.

«Нельзя. Ты же знаешь».

– Одежда в комоде. Бери все, что необходимо.

Не сводя с него глаз, Даника положила в рот виноградину и раскусила.

Его желание становилось нестерпимым. Он представлял, как эти острые белые зубки снова впиваются в его кожу. Острая боль… наслаждение… непередаваемый восторг. Ангел уносил его на небеса.

Ангел? Рейес понимал, что опасно мечтать о подобных вещах, но ничего не мог с собой поделать. Его душа кричала о том, что она принадлежит ему. Они созданы друг для друга.

Но Рейес сомневался, что Даника согласилась бы, и это только к лучшему.

Но если она желала его так же сильно, как он ее, разве он сможет ее отвергнуть? Разве сможет удержаться и не овладеть ею? И если он овладеет ею, как будет жить дальше, зная, что навредил ей? Демон Боли развратит ее, она станет жить лишь ради того, чтобы причинять страдания.

Однако эти печальные размышления не охладили его возбуждения.

– Я скоро вернусь, – сказал Рейес.