Марго Генер - Сердце Черной Пустоши. Книга 2

Девочка замотала головой с таким жаром, что на миг ее косички превратились в языки пламени.

– Ни за что! Ни за что и никогда я не подведу тебя, принцесса! Ты хорошая и добрая, и я буду хорошей и доброй, и еще самой-пресамой послушной в мире, прямо как ты!

– Ну вот и договорились, – облегченно вздохнула я и потрепала огненную макушку. Затем обратилась к Рамине: – Ты проводишь со мной Мириам, а на обратной дороге расскажешь о расписании, хорошо?

Камеристка тут же присела в полупоклоне и сказала:

– Слушаюсь, миледи.

Попрощавшись с Альре до обеда, мы с Раминой и Мириам покинули сад и вышли за ворота замка. Уставший дракончик посапывал на моем плече, время от времени, приходилось подхватывать малыша, когда он сонно клевал носом и падал.

По дороге Мириам успела рассказать нам с Раминой все, что знала о дракончиках и других "диковинных зверушках" из книги, которую папа привез из-за моря. Когда впереди показался тот самый дом, у которого я видела девочку утром, Мириам с размаху обняла меня, прижавшись щекой к животу.

– Ты – хорошая, – сообщила она уверенно. – Я буду с тобой дружить, несмотря на то, что выходишь замуж за принца.

– Вот как? – удивилась я. – Даже несмотря на это?

– Да, – серьезно ответила девочка. – Я думала, что вырасту, стану красавицей, и наш принц выберет меня в жены. К тому же, другие постоянно умирали, но это потому, что были слабыми, а я сильная! Принцу нужна сильная леди, ведь он лучший в мире, наш принц!

Ребенок говорил серьезно, хмуря брови, и Рамина отвернулась, скрывая улыбку, а я присела на корточки, чтобы наши с Мириам глаза оказались на одной высоте.

– Правда, лучший в мире? – спросила я.

Ребенок серьезно кивнул.

– Он самый сильный и красивый. Мама говорит, что он заботится о людях, как о своих детях, а папа – что он настоящий мужик!

Рамина хихикнула, а я погладила ребенка по щеке.

– Не переживай, милая, на твой век хватит принцев. Уверена, что Ксансо будет хоть куда, когда вырастет.

Ребенок скривился.

– Ксансо глупый и несносный! И дразнит меня!

– В твоем возрасте мальчики умеют выражать любовь только так, – сообщила я вмиг задумавшемуся ребенку.

Дверь дома скрипнула, и на крыльцо вышла миловидная женщина с пышными формами и слегка оплывшей талией.

– Ваша милость! – ахнула она, увидев нас. – Мириам! Что же ты не зовешь гостей в дом? Уважьте нас, леди, выпейте чая. Не обессудьте, уж чем богаты… Я – Ксана, жена Сэма. Муж говорил о вашей красоте, я еще думала, специально расхваливает, а теперь вижу, он еще и приуменьшил! Достойная леди для нашего любимого повелителя, ничего не скажешь!

Женщина сыпала словами и одновременно вытирала руки о полотенце. Когда улыбалась, на щеках появлялись очаровательные ямочки. Жена капитана Сэма мне очень понравилась.

– Я с радостью, – ответила ей, – только в другой раз, правда. Сегодня так много дел.

– Принцесса будет делать ритуал Отречения! – тут же выдал меня ребенок.

Лицо Ксаны сразу вытянулось, стало серьезным.

– В таком случае не смею вас задерживать, миледи, – проговорила она, кивая. – Ритуал Отречения – это очень важно! Буду молиться, чтобы он прошел успешно. Мириам, принцесса явно устала от тебя, живо в дом!

Заверив напоследок женщину в том, что у нее очаровательный ребенок, мы с Раминой направились обратно в замок.

Камеристка тут же затараторила, что после ритуала Отречения будет обед, после обеда нужно будет сменить платье и хорошо бы зажечь огонь в Нефритовой пещере, о котором она легкомысленно забыла мне напомнить утром, за что ей нет прощения, а затем посетить дворцовую купальню.

– Купальню? – удивилась я. – Но ведь есть роскошная омывальная в моих покоях.

– Вам будут делать специальные притирания, умащать кожу маслом и изготовленным по древним рецептам кремом, делать всевозможные процедуры для красоты волос, лица, рук и ног, растирать специальными листьями, разминать тело минералами и драгоценными побегами бамбука, – принялась перечислять Рамина.

Через минуту я прервала камеристку, поблагодарив за столь красочное описание предстоящего и боязливо поежилась.

– После всех процедур ужин подадут прямо в ваши покои, – сообщила Рамина, и я воспряла духом от известия, что хотя бы сегодня не нужно держать пост.

Последняя мысль случайно прозвучала вслух и Рамина с жаром закивала и принялась перечислять ритуалы, которые занимают важное место в жизни женщин Черной Пустоши.

Сначала я слушала внимательно и с определенной долей опаски, но затем моим вниманием завладели две женщины в глубоко надвинутых на глаза капюшонах, в черных плащах, изнутри подбитых алым. Они миновали нас, тихо переговариваясь между собой и хихикая. По походке я поняла, что девушки совсем юные. Ветер приподнял капюшон над головой одной из них, и, прежде, чем она успела вернуть его на место, я успела увидеть, что лицо девушки скрывает маска.

Проследив мой взгляд, Рамина неодобрительно процедила:

– Идут к Ане Ахебак…

– Анне Ахебак? – переспросила я, проследив взглядом за девушками.

– Ане Ахебак, – поправила Рамина. – Красной жрице.

– Кто такая Красная жрица? – спросила я.

– Та, кто обучает женщин искусству плотской любви, – неприязненно проговорила Рамина. – Шарлатанка, которая берет за свои услуги баснословно дорого и не каждую берет в ученицы!

– Сколько же стоят эти странные… услуги? – задумчиво спросила я.

– Баснословно дорого, миледи, – строго повторила Рамина. – Обманывает честный народ.

– Эти девушки обманутыми не выглядели, – пробормотала я. – Наоборот, веселыми и… как бы это сказать… Воодушевленными! А почему их лица скрывают маски?

Рамина ответила с видимой неохотой:

– Таковы условия Жрицы. Никто не должен видеть лиц обучающихся. "Будь ты хоть сама королева, у меня все равны" – так она сказала прежде, чем выставить меня за дверь…

Рамина насупилась и замолчала. А я снова обернулась вслед ученицам этой загадочной Жрицы, но девушки уже успели скрыться.

Мы миновали ворота, через которые покидали дворцовый сад, и столкнулись с выходящим из них виконтом де Жероном. Вид у виконта был встревоженный и задумчивый.

– Леди! – воскликнул он, когда увидел меня. – Несмотря на то, что это Город-крепость, не следует ходить по его улицам без охраны! К тому же я буквально только что отдал распоряжение управляющему, чтобы он сопроводил вас в покои, где вам и стоило оставаться!

Он хотел сказать что-то еще, но я поспешно присела в книксене и быстро проговорила:

– Прошу извинить, виконт, с вашим распоряжением насчет покоев пришлось повременить до вечера, потому что сейчас мне предстоит важнейший ритуал Омовения.

Брови де Жерона поползли вверх, а я исправилась: