Наталья Жильцова - Ведьма темного пламени

В общем, под конец меня еще и дружно пожалели. Мол, темным ведьмам и так нелегко, ущербным, а тут еще экспериментаторы всякие, властью наделенные, жизнь портят.

А потом мы дошли до зала, и мысли у всех переключились на более актуальное и важное: предстоящую церемонию.

Зал наш, ведьмаческий, красивый, совсем не такой, как у магов или артефактников. У них там камень и камень, а у нас и колонны плющом обвиты, и на потолке магическое небо наколдовано, то солнышко, то луну со звездами показывает в зависимости от времени суток. Вместо пола – газончик с травкой, а по центру большой ведьмовской круг силы рунными камнями выложен. Нам тут даже дышится легче и от бьющей из-под земли магической энергии словно крылья за спиной появляются. Хорошо!

– Вот и наступил для вас один из важнейших этапов всего обучения в академии, – торжественно провозгласила декан. – Сейчас каждая из вас войдет в круг, свяжет свою ауру с избранной метелкой и даст ей имя. После этого церемония привязки будет считаться полностью завершенной. Слова привязки помните?

– Да! – дружно заверили мы.

– Серебряные иглы все взяли?

– Да!

– Отлично, – Горгона довольно оглядела всех нас и вновь в первую очередь посмотрела на меня. – Лиана, ты начинаешь. Уверена, что хочешь именно эту метлу? Экспериментальный метод восстановления, конечно, проявил себя неплохо, но выглядит она по-прежнему откровенно слабой.

– Я абсолютно уверена, – заверила я.

– Что ж. Это твой выбор, – Горгона взмахнула рукой.

Большие, с половину моего роста, молочно-белые камни ведьмовского круга завибрировали и налились светом. Источник ожил.

В него я и вошла.

Жаркий вихрь чистой силы подхватил практически сразу, на пару мгновений лишая возможности вздохнуть. Не мешкая, ибо долгое нахождение в источнике грозило переполнением личного резерва и выжиганием магических артерий, я выпалила заученные еще в начале года слова привязки. Затем наколола подушечку большого пальца и мазнула проступившей капелькой крови по древку метлы.

Кровь впиталась практически сразу, и боевую подругу охватило золотистое сияние.

– Нарекаю тебя… – тут я запнулась.

Вот о чем, о чем, а об имени для метелки за все это время я как-то и не думала – не до того было. Однако решать следовало быстро, поэтому ухватилась за первое, что пришло в голову, – гремучник, из которого создали метлу, – и выпалила:

– Нарекаю тебя Гремучей!

После чего, чувствуя, что жар источника становится уже почти нестерпимым, выскочила обратно на поляну.

– Оригинальное имя, Тиррель, – хмыкнула Горгона.

– Она, видимо, хочет не только летать медленно, но и громыхать при этом, – язвительно откомментировала Орсанна.

Метла в моей руке недовольно зашипела. Благо в это же время Горгона скомандовала следующей ведьме заходить в круг, и на Гремучую не обратили внимания.

Ничего противозаконного в шипении, разумеется, нет. Но одно дело, когда шипит нечто опасное, и совсем другое – моя страдающая от истощения слабенькая метелочка. Все же нового витка обидных шуточек хотелось избежать. Не время настроение себе и Гремучей портить, слишком день хороший.

За следующие полчаса именами обзавелись все метлы нашего курса. Большая часть ведьмочек называла своих избранниц стандартно: Молния, Быстрая, Стрела. Так, кстати, Дамира, Всеслава и Сабина своих назвали. Даже Орсанна не слишком соригинальничала. Ее пафосная пепельная метелка стала Вьюгой.

Из зала мы выходили переполненные счастьем. Самая главная мечта любой молодой ведьмы – собственная метелка – наконец исполнилась! Даже угроза отчисления теперь не казалась такой уж страшной. Диплом все-таки формальность, а не жизненная необходимость. Надо мной, конечно, еще свадьба кахоровым мечом нависала, но об этом я предпочитала пока не думать.

В комнате нас с метлой встречал взволнованный Котелок.

– Ну как? Взлетели?

– Взлетели!

– Отлично! – он облегченно выдохнул. – И как теперь величают нашу летунью?

– Гремучая, – сообщила я, а метелка с гордым видом что-то прошуршала и скользнула в свой угол – отдыхать.

– Я так понимаю, зелья для ее восстановления еще варить будем? – деловито уточнил домовой.

– Да, – я кивнула. – Хорошо, что трактирщик согласился нас и дальше кровью снабжать. Хотя, может, и ректор теперь не откажет…

– В смысле? – не понял Котелок.

Сообразив, что домовой не в курсе произошедшего на полигоне, я в подробностях рассказала о заступничестве лорда Алистера.

Домовому новость понравилась. Он даже принялся рассуждать о перспективах варки других темных зелий. Я воспротивилась, мы заспорили, и в этот момент в дверь громко, нетерпеливо постучали.

В первый момент я почему-то вспомнила о лорде Алистере. Неужели?..

Подскочив к двери, я рывком ее открыла, готовая поблагодарить ректора за помощь. Однако слова так и застыли на губах. На пороге обнаружился вовсе не Черный дракон Алистер Арридор, а Красный дракон-полукровка Самаил Кречет.

– Пришел уговаривать взять твою метелку? Так это зря, – буркнула я. – Сам видел, я и на своей взлетела.

В ответ ожидала чего угодно, только не вопроса:

– Когда ты говорила о том, что тебе нужна кровь, ты не лгала?

– Нет.

Хоть и удивилась, ответила честно, ибо скрывать этот факт не имело смысла. Уж после прилюдного спора ректора с Горгоной-то. И тут Самаил изумил еще больше.

– Извини, – серьезно произнес он. – Извини, что не поверил.

Даже уши захотелось прочистить. Чтобы этот самодовольный, эгоистичный до мозга костей сноб перед кем-то извинялся? Не верю!

– Сама справилась, как видишь, – я нарочито равнодушно пожала плечами.

– Если понадобится еще, скажи. У тебя все будет.

Он серьезно?!

Он серьезно!

– Ты знаешь, что темное ведьмовство уголовно наказуемо? – кашлянув, осторожно уточнила я.

– Да. Поэтому уже не прошу, а требую, чтобы ты говорила мне об этом заранее, – в глазах Самаила на миг вспыхнуло пламя. – Слышишь, Лиана? Говори, чтобы я мог обеспечить твою безопасность.

Обалдеть. Это точно тот самый Самаил, которого я уже три года знаю?

– Пособничество вообще-то тоже уголовно наказуемо…

– Плевать. Ты моя невеста. Ты будущая Кречет. Если ты хочешь заниматься темной магией, никто из моей семьи слова против не скажет. Только поддержат. Ты имеешь на это право. И уж поверь, ошибки прошлого мы учли и больше ни одной темной ведьмы не потеряем. Об одном прошу, не подставляйся больше так по-глупому. Скажи мне, я все устрою.

Угу, и вот я так сразу взяла и поверила. Тон у Самаила, конечно, самый серьезный, но в чем причина такой резкой смены поведения? Почему сноб, не считающийся ни с кем и ни с чем, внезапно стал практически идеальным мужчиной? Влюбился? Ой, вряд ли.