Сергей Байбаков - Воины Беловодья

Горящие призраки только и успевали вспыхивать жарким пламенем. Сдирая хламиды острыми клыками, сбивая мощной грудью и опрокидывая мощными лапами предков-волкодавов, Шейла — и оглянуться не успели! — уничтожила все порождения зла.

Довольная собака неспешно возвращалась горделивой трусцой.

— Все! Больше их нет! А мне бы еще хотелось!

— Успеешь натешиться, — сурово ответил Кирилл. — Путь только начался…

Он оглянулся на то место, где лежал прежде румяный, а ныне иссиня-бледный Борко. Над ним уже склонились русалки.

— Надо нести его обратно, — скорбно покачала головой Ярина. — Плох… Сооружайте носилки…

Обратно к серебряной границе вернулись далеко за полдень. Борко лежал на вьючных носилках, которые укрепили на могучем жеребце Прозора. Парень всю дорогу не приходил в сознание и лишь глухо стонал. Ему отшибло нутро.

Любомысл и Неждана, как и обещали, ждали их. Неждана положила руку на грудь молодца. Лицо богини было напряжено, она закрыла глаза, губы ее беззвучно шевелились. Это продолжалось недолго.

— Будет жить! — богиня сняла руку с груди парня. — Отстояла!

От кого отстояла, она не пояснила. И так ясно: от Мораны.

— Вот что! — твердо сказала Неждана. — Везем его ко мне. Завтра пойдете, сегодня не судьба. Завтра путь чище станет…

Следующим утром пересекли место произошедшей накануне битвы. За ночь от ящеров остались лишь груды обглоданных костей — мясо растащило ночное зверье. Вдали меняли свои очертания горы, под копытами шуршал колючий песок серой пустоши. Он походил на пепел, но мягкости в нем было: Кирилл, из любопытства пропустив его сквозь пальцы, решил, что из него в самый раз наждачные круги делать — им сносу не будет.

Утро выдалось жарким, пустынный зной сразу иссушил губы. Хорошо, что воды вдосталь: запас ее в тех баклажках, что дала Неждана, был неистощим — хватит даже на то, чтобы напоить лошадей.

— Я вот что думаю, — пробасил Прозор. — Вчера эта серая туча от гор быстро долетела. Слишком быстро, я заметил. А кажется, что эти изменчивые горы далеко. Так что же получается — они только кажутся далекими?

— Возможно, — поразмыслив, согласился Кирилл. — Может, они рядом. Если так, то до них не день ехать, как мы считаем, а меньше. Ведь тут хаос властвует. Тут близкое кажется далеким, а далекое близким. Тут законы мироздания нарушены.

Видимо, это было действительно так: в пустыне редели лиловые обрубленные скалы, и тени от них удивительным образом тянулись в разных направлениях, причем они были разной длины.

Впрочем, ехали, по сторонам не плутали и не раздумывали. Неждана верно сказала — их поведут листы. Всадники знали путь. Как это получалось — не понимали, знали и все. Лошади сами выбирали дорогу, хотя иногда приходилось делать крюк — огибать скалы.

— Нам к ним приближаться не надо, — пояснил Прозор. — Это осколки иных миров. Я как-то оказался рядом с такой скалой. Чуть было сдуру не влетел в тот мир, что передо мной открылся. Из него бы точно не вернулся.

Вскоре слова Прозора подтвердились. Путники подъехали к ряду утесов. Скалы стояли так часто, что поневоле в узком проходе пришлось подъехать к одной из них.

И тут же возник незнакомый мир. Желтело небо, по нему летели обрывки то ли дыма, то ли туч. Вдали серели острые горы. От них двигалось великое войско. Торчали вверх острые пики, блестели мечи. Впереди войска на большом волке ехало странное существо: похож на человека, но лицо землистое, меж губ горчат клыки. На голове рогатый шлем, в руках секира и странного вида щит. Впрочем, ни воины, ни их клыкастый предводитель не замечали людей и русалок. Они просто шли одним им ведомым путем, причем в полном беззвучии — от них не доносилось ни звука, ни даже легкого шороха.

Лишь громадный волк предводителя что-то учуял. Он повернул лобастую башку и на мгновение вперился во всадников мрачным взглядом. Загривок Шейлы приподнялся. Перед нею враг! Но волк отвернулся и неспешно пошел дальше.

Кирилл вздернул руку:

— Замерли!

Наитие подсказывало ему, сделай шаг, неважно куда — вперед, в сторону, назад, да что там шаг — шевельнись неосторожно и уже навек застрянешь в этом чуждом мире, где клыкастые воины разъезжают на огромных волках. Впрочем, сейчас от него мало что зависело — вопрос был в том, как поведут себя лошади.

Но кони стояли спокойно и не обращали внимания на проходившее рядом войско. И вдруг виденье схлынуло. Под копытами жеребцов опять колючий песок серой пустоши, а вдали снова привычные, меняющие очертания утесы.

— Фу-у… — выдохнул Прозор. — Давайте-ка, братцы, быстрей отсюда! Нам еще этакого приключения не хватало…

Лиловые скалы, осколки иных миров, редели. Горы близились, они подрагивали и казались странно прозрачными. А горы ли это вообще? Может, это морок?

Прозор полной грудью втянул воздух. Затем еще раз. Лицо его озарилось:

— Чуете, други! Сыростью пахнуло! Болотным духом тянет! Неждана говорила, что печать средь топи находится. Когда зло выходило, то сразу же появилось маленькое болото и стало разливаться. А у камня появился провал в межмирье, и к нему мертвяки шли.

Вспомнив о мертвецах, которых он видел в детстве, богатырь помрачнел, и у него сразу заломило виски. Неждана сказала ему, что рано или поздно они утянут его к себе. Этого Прозор не хотел.

Всадники приближались к горам. И тут они вдруг пропали! Да так стремительно, что Велислав и Прозор еле успели натянуть поводья. Перед всадниками возник длинный пологий холм, точнее, увал. Не успели венды что-либо сообразить, как и он подернулся маревом, задрожал и исчез. Вместо песка серой пустоши, вместо холма и вообще суши под копытами коней чавкнула жижа.

— Гнилая Топь! — изумленно воскликнул Прозор. — Ох, — выдохнул он и растерянными глазами обвел лица спутников, — она и есть, в самом деле! Ну, точь-в-точь, будто я со стороны своей деревни подошел. Во-он за тем валуном я цвет папоротника рвал, а вон там ночь коротал, дожидаясь… Как же это так? — богатырь растерянно глядел в лица друзей. — Как мы на болото попали? Оно ведь во-он где осталось! В наших лесах!..

— Точно, это Гнилая Топь! — вторил Велислав.

Русалки переглянулись. На древнем болоте они никогда не были и, в самом ли деле это оно, сказать не могли. Но девушки тоже видели бескрайнюю, затянутую коричневой ряской топь. И в ней мшистые, разбросанные валуны и поросшие чахлым осинником островки.

— Я не вижу болота… — растерянным взглядом обводя лица спутников, сказал Кирилл. — Передо мной курган из моего мира! Верно, Шейла? Видишь, тропки знакомые, кусты, по которым ты шарилась…

— Да! — гавкнула собака. — Только приглядись, вожак! Холм же призрачный! Его нет! Я тоже поначалу решила, что это курган. А потом вижу, под ним и впрямь болото! А посередине него камень. Я его вообще-то не вижу, но чувствую. От него такое же тепло исходит, как от тех листов, что вы несете.