Сергей Байбаков - Воины Беловодья

Кирилл выжидательно глядел на Снежану: не видит ли его давняя подружка, принявшая в ином мире обличье русалки, того же, что и он. По ее широко распахнутым глазам, в которых плескалась растерянность, понял, что и у нее возникли сомнения. Вдруг девушка тряхнула белокурыми волосами и уверенно сказала:

— Нет. Это болото. Мне тоже показалось, что здесь холм. Нет, Кирилл, это иной мир, не тот, о котором ты помнишь. Приглядись!

Кирилл зажмурился. Потом раскрыл глаза и сосредоточился. И вдруг курган просел и исчез! Вместо него он видел топкое болото, усеянное россыпями округлых валунов, которые, казалось, чудом держатся на зыбкой поверхности. Поросшие невысокими деревцами берега, плавно загибаясь, исчезали в серой дали. Над болотом висело темное небо, хотя только что в серой пустоши светило жаркое солнце. Топь вызывала трепет своими размерами.

— Ух! — выдохнул он. — Видимо, в этом месте миры сплетаются. Каждый видит что-то знакомое! Ну дела!

— Ну да! — согласился Прозор. — Ведь тут беспорядок и безумие. Но болото я вижу! И ты не поддавайся мороку!

Ярина с сомнением пожала плечами:

— Морок? А может это и вправду это не знакомое болото, а просто его колдовское отражение?

В ответ упрямый венд соскочил на землю. Под сапогами хлюпнула жижа. Прозор нагнулся, сложил ладонь ковшиком, зачерпнул ее и понюхал. Несло болотным духом и тиной. Богатырь выпрямился.

— Нет! Сейчас перед нами точно Гнилая Топь! Ее запах. И на нем как всегда тишь. Даже мошки не видно. Мертвое место.

Простодушный богатырь тоже не понимал, как это так могло получиться. Обычно сообразительный, он никак не мог взять в толк, что миры едины: крикнешь в одном — аукнется в другом.

— А вон оттуда, от середины, — растерянно продолжал Прозор, — как раз всплеск раздался и гул послышался — будто большой пузырь лопнул. И сразу гнильем пахнул, и мертвяки пошли. А еще дальше, во-он от того места, шум слышался, будто часто-часто дятел стучит, и кислым дымом понесло…

— Ты о чем рассказываешь, друг? — удивился Велислав.

— О том, как я папоротников цвет на Гнилой Топи в детстве рвал. Я об этом мало кому говорил. Но щас скажу, что тогда видел. Ведь нам через это болото идти. Шейла верно чует — камень в середине топи. Там же и врата. Так вот, дымом кислым веяло, и видел, что мертвяки от странной смерти погибли. На них такие раны, — тут Прозор округлил глаза, — что порой в самый страшный миг вспоминаю, какой может быть смерть. Сзади у мертвых все выгрызено, все разорвано, хоть кулак всовывай, а спереди лишь маленькие дырочки, и на них кровь запекшаяся. Дырочки ровными рядами шли… Не знаю, как это так тех людей угораздило, и кто их убил…

«Эх, Прозор, — тоскливо думал Кирилл, — лучше тебе и не знать, дружище, что такое рана от винтовочной пули или от пулеметной очереди. Там и в самом деле на выходе все изглодано, разорвано и хоть кулак всовывай…»

Он обвел очертания берегов, они показались знакомыми, и сердце вдруг глухо стукнуло. В памяти кое-что всплыло: «Ох, а ведь лорд Абигор показывал мне в видении это место! В замковой библиотеке показывал! Прав мудрый демон, поясняя, что видел я тогда не болото, не котлован или низину, а дно проклятого кургана. Расстрельную площадку НКВД он мне тогда показал. Все точь-в-точь. Яма, а в ней жижа ряской затянута. И смертников ведут. Если все точно вспомнить, то тогда во-он там пулеметное гнездо стояло, метров сто отсюда. Удобно с него все просматривалось, смертники как на ладони…»

Кирилл глядел на то место, где по его расчетам тогда располагалось пулеметное гнездо. Показалось, что дальше стоят кривовато вкопанные столбы, а меж ними раскинута путанка: колючая проволока кольцами, или иначе спираль Бруно. В первую мировую такое заграждение выдумали. Сквозь такую ограду ни зверь не проскочит, ни птица не проскользнет, не говоря уж о человеке. Только клочья мяса на шипах останутся, да кровь землю под железом пропитает. А что уж о смертниках говорить! После тюрьмы-то все изможденные, питанием не баловали. Пытки, бессонница…

Перед Кириллом как наяву стало страшное прошлое, показанное лордом Абигором. Казалось, вот-вот раздастся сухая очередь, и давящий на спусковую скобу заскорузлый палец пулеметчика вновь унесет в могилы сотни невинных жизней. Послышатся предсмертные хрипы, тяжелые стоны… А потом засыплют котлован землей да химией зальют. «Устроили капища! Вон как аукнулось: в Беловодье провал в межмирье, в Альтиде — Гнилая Топь, а в моей земле — курган! А что в других мирах творится, то неведомо!» — Кирилл перевел дыхание, успокоил стучавшее сердце. Смерть всегда страшна и неприглядна, даже если видел ты ее только в тяжком виденье. А разовая смерть сотен людей еще ужасней…

Кирилл тряхнул головой. Все-таки что он видит? Дно под курганом или болото? Зажмурился на миг, глубоко вздохнул и раскрыл глаза. Болото! Точно оно. Сомнения исчезли. И как через него идти? Где искать в этой непроходимой топи каменную печать? Кажется, это невыполнимо…

И тут же воспрянул духом. Нечего кукситься! Он пройдет этот путь и запрет врата! Он не один. Вон у него какие друзья! Два венда-воина, и две чудных девушки — русалки!

Велислав оглядывал берега. Что-то привлекло внимание дружинника, он спрыгнул с коня и подошел к кромке топи.

— Глянь, Прозор! След, да не один!

Вслед за другом к берегу бросился Прозор.

— Точно! — настороженно оглядываясь, шепнул богатырь. — В болото идут. Значит…

— Значит, в нем проход есть! — торжествующе заключил Велислав. — А я уж сомневался, как через него попрем. И, главное, в какую сторону?

— И главное, кто шел? — хмыкнул Кирилл.

Прозор пожал плечами.

— Колдун шел. Эрлинг, или иначе Витольд. Кто ж еще? Больше некому! Неждана об этом предупреждала. Ну что ж. Сочтемся… — зловеще добавил богатырь.

— Ну войдем мы в болото по этим следам, а дальше? Пути-то не знаем! — сказала Снежана. — И плавать в нем желания нет, да и не получится — затянет. Это не чистая вода.

— Ничего, пройдем! — засмеялся Прозор. — Конец близко! Пусть тут гати и нет, пустое! Слег наделаем — ими путь нащупаем. Веревками обвяжемся и пройдем! Найдем печать!

Кирилл размышлял. Брести по болоту неведомо куда — глупо. Скорей всего есть более простой способ вызнать путь. Он достал из рюкзака цилиндр, который принес Дубыня. Раскрыл его и вытащил листы пергамента. Может, они подскажут? И верно, пергаменты оказались вроде стрелки компаса: держишь их, а они упрямо поворачивают руки в одну сторону — в середину болота. Будто их магнитом тянет. Видимо, там и есть печать.

— Туда идти! — махнул рукой Кирилл. — Иного пути пока не вижу…

Небо над болотом серело. Ни лучика солнышка, хотя, по расчетам, день в разгаре. Над топью висела гнетущая тишина.