Мария Огнёва - Алиар: Мир без души

После Завандра что-то в нём надломилось. Невозможно стало верить людям. Следовало спросить дорогу, и он прекрасно понимал, что бесполезно блуждать по улицам дальше — но он просто не мог заговорить, не мог подойти даже.

«Растёкся, квашня. В одном городе не повезло — всё, жить незачем? Сядь тогда на лавочку и зарыдай, тряпка...»

Тэрн костерил себя слабаком, девчонкой и жалким земляным червяком — но всё равно не мог заговорить с кем-либо. Наконец, сдался и опустился обратно на лавку.

Он так устал, что сидеть на лавке казалось единственным возможным делом, хотя день этот был легче многих. Зачем он только пришёл сюда?.. А. Точно. Мясо.

Голоден Тэрн не был: набрал ягод в лесу. Но за время путешествия ягоды, трава и коренья вызывали у него почти ненависть: молодой-здоровый-мужской организм требовал хорошо прожаренный трупик животного, а у него самого не поднималась рука на обитателей леса. Вот и надеялся — зайти, быстренько заработать денег, пообедать хорошенько (картошечки, а к ней свинины кусок, а сверху вином всё залить, да-да-да), поспать на мягкой постели, а не на листьях, помыться в кой-то веки не в ледяном ручье, куртку купить... но всё это было недостижимо без денег. А деньги были недостижимы сами по себе.

Нужно было выбираться отсюда. Но куда идти, если он не может общаться с людьми? Тут не место надо менять, а душу в порядок приводить...

Приводить себя в порядок не хотелось. Идти куда-то не хотелось. Оставаться не хотелось. Тэрн бешено устал душой.

...Он не знал, сколько просидел так, равнодушно глядя вдаль, но вокруг уже никого не было, когда на лавочку рядом с ним опустилась странная девушка.

Тэрн покосился на неё, испугался и отвёл взгляд. Она не была некрасивой, но смотрела на него с таким неудержимым (и явно не соответствующим ситуации) восторгом, что Тэрн тут же испытал желание уйти подальше. Что он и сделал.

— Брат Тарк! — донеслось ему вслед. — Подождите, вы должны мне помочь!

— Я никому не должен! — рявкнул Тэрн.

Девушка опешила.

Он пригляделся. Как и у всех женщин Кивиша, у неё было каре, как и большинству женщин Кивиша, ей оно не шло. Серая юбка висела криво, на рубашке было пятно. Девушка не выглядела местной.

«Спокойно, — одёрнул он себя. — Это лишь оборот речи. Если бы в ордене не говорили, что ты долженспасти мир, долженучить историю и долженбыть всем примером, ты бы так не злился. Девушка не виновата».

— Я... имела в виду, может, вы мне поможете... п-пожалуйста...

Губы у неё дрожали. Молодец, довёл девушку до слёз. Молодец.

Она просияла, видимо, вспомнив нужную фразу:

— Я заплач у!

— Или заплачешь... — проворчал Тэрн. — Что там у тебя случилось? И как ты меня назвала?

— Брат Тарк. Я видела вас на Состязаниях в Айнере! Но... нам не следует говорить так громко.

Они присели на лавочку. Девушка неуверенно огляделась, но деревья росли редко, а улицы были столь длинными, что подкрасться было невозможно.

— Как тебя зовут?

Она вздохнула.

— Миза. Надо торопиться, так что я всё сразу расскажу, хорошо? Мой отец — градоначальник Кивиша. Ко мне... приезжала подруга... подруга из Эрнела, и...

Миза затихла. Тэрн оглядел её, потом окружающий город, потом небо и мостовую, но нигде не обнаружил ничего интересного. Девушка всё молчала.

— И? — не выдержал он.

— И её отправили в тюрьму.

— Ого. За что?

— Она вышла на улицу после одиннадцати... у нас это запрещено...

Тэрн оценил и юмор, и умение шутить в подобной ситуации. Он уже готов был засмеяться, но перед глазами промелькнули Айнер и Дейнар, Завандр и деревня, и он осознал:

— Ты серьёзно. Этот мир достаточно безумен, чтобы у вас сажали за такое.

Миза резко уткнулась в ладони и заскулила.

— Если б она хотя бы... — разобрал Тэрн, — не такое тяжелое... а теперь...

Стало неловко: ему редко доводилось сидеть рядом с плачущей девушкой... рядом с девушкой, плачущей не из-за того, что он безотвественный ленивый подлец, по крайней мере.

— Да ладно тебе! Ну что ей сделают...

Миза вскинула голову. Глаза её были влажными, но она не плакала.

— Её казнят.

Тэрн замер. Насколько безумен этот мир? Разве настолько?

— Да, это серьёзное преступление...

— «Не карать мелкие проступки — значит, порождать большие»... Не смотри так, у нас всё не настолько жестоко. Если бы только это, её бы просто сослали на рудники!.. Но она нарушила ещё несколько законов... она... она же из Эрнела... Она смеялась слишком громко... и...

«Я ненавижу этот город», — понял Тэрн. Не то чтобы это имело какое-то значение (городу так точно было плевать), но чувство это вдруг сформировалось особенно отчётливо.

— Рассказывай, что делать.

***

— Мне не нравится этот план, — повторил Тэрн и прошёлся от стены к стене.

Шлем снова съехал к носу. Тэрн поправил его и повторил:

— Мне не нравится этот план.

Намекнуть, что он говорит это в сотый раз, было некому: Миза не выдержала ещё на десятом. К счастью, у неё был повод: оформить кое-какие документы и поискать кого-нибудь в помощь Тэрну. Последнее он хотел сделать сам, но Миза опасалась, что он нарушит какое-нибудь местное правило и придётся спасать уже его.

Мизы не было долго, ужасно долго. Тэрн походил по комнате, полистал пару книжек — но они были даже более скучными, чем орденские; в итоге он снял выданную броню, расположился в кресле и уснул.

— Брат Тарк! — вернувшаяся Миза трясла его за руку и счастливо улыбалась. — Я нашла того, кто нам поможет! Представляете? Встретить его именно здесь! Ведь я отправила его за вами в Реллу!

— Кого?..

Тэрн перевёл взгляд туда, куда указывала Миза. Сначала он увидел такую же латную броню. Затем отметил презрительную усмешку. И лишь потом узнал Райка.

Тэрн вскочил с кресла. Казалось, волосы на загривке встали дыбом, а сам он готов перекинуться лютым зверем — и удивляло лишь, что он до сих пор сохраняет человеческий облик.

— Нашёл-таки... сволочь...

Взгляд Райка стал ещё более презрительным. Тэрн подскочил к нему и уже готов был вцепиться в горло, но Миза за спиной воскликнула:

— Что вы делаете! Это же незаконно! — какой ещё могла быть реакция кивишцы.

Тэрн замер: если за нарушение комендантского часа наказание было столь жёстким, то и представить страшно, что полагалось за драку...

Райк наклонился к его уху и тихо-тихо произнёс:

— Я обещал ей помочь. И я помогу. И ты поможешь. А потом я за ухо протащу тебя по всему Алиару, чтобы на всю жизнь запомнил, ублюдок...

Из всех оскорблений именно это задевало Тэрна наиболее сильно — о чём Райк прекрасно знал.

— Никуда ты меня не потащишь. Потому что я прирежу тебя, как только ты повернёшься спиной.

Воздух словно гудел от ненависти. Они сделали шаг друг от друга и одновременно кивнули.