Павел Кошовец - Это не наша война [СИ]

— А если я помогу вам найти его?

— Поможешь? — с сомнением протянул он.

— Конечно! Я здесь все закутки знаю. А за это вы меня выведете из дворца.

Руфия попыталась быстро вспомнить, каким образом можно воздействовать на мужчин. На ум пришли сестра, Оливия… Брада. Ну, не было у неё необходимого опыта. Только с Меньи она начинала, гм… экспериментировать. Но вряд ли это применимо в этом случае. В редких художественных книгах, так сказать «дамского» направления, которые попадали к ней в руки, взаимоотношения между полами казались ей порой то чересчур сложными, то наоборот — очень уж простыми, но алгоритм воздействия друг на друга каким-то непонятным: то разумным, то эмоциональным, то вообще — нелогичным. Лидия, кстати, как-то пыталась просветить младшую сестрёнку относительно «сильного» пола, но именно данный эпитет тщательно ею затирался, а фигурировали такие слова, как «друг», «партнёр», «товарищ», из чего юная Руфия сделала логический вывод, что сестра продолжает искать сторонников и в очередной раз — на сестре — испытывает пропагандистскую речь. Прямолинейная же Брада жила по принципу: «командир — подчинённый», а так как в первых был сам король, ну, в крайнем случае, могла вежливо, то есть, молча выслушать Панорика, лорда РоВенци, графа РоДизайши, которых, в принципе, уважала (к слову, даже комендант столицы РоШакли легко получал от неё отповедь, а однажды, в очередной раз выслушав много неприятного, в том числе «мешочек для костей вместо яиц», зарёкся вообще пересекаться с квадратной женщиной). Так что и этот опыт общения отпадает абсолютно. Вот красавица Оливия да, могла бы что-то посоветовать, но та предпочитала баловать, смешить, развлекать младшую принцессу, нежели «просвещать». «Это не твоё, ты, слава Единому, серьёзная девушка», — и этак заговорщицки подмигивала. В общем, не считала нужным пока делиться своими «знаниями». А толку Руфии сейчас от её серьёзности?!

Но ведь как-то нужно привлечь этого наёмника на свою сторону! Руфия интуитивно чувствовала, что этот человек, возможно, единственная её надежда. И не только её — она заметила, что Его Преосвященство очнулся, но, не желая пока привлекать внимания, тихонько прислушивается к разговору. В данной ситуации, она решила, что можно пожертвовать даже гордостью, и при необходимости, то и… на колени пасть… О, Единый, что творится!

Но что за странный наёмник! Разговор о неплохом заработке и высшей аристократии его не впечатляет, а сам каким-то образом с товарищем оказался в королевском дворце во время заговора.

Ну, что, попробовать воздействовать на жалость? Но изображать из себя нечто вышибающее слезу и подбивающее случайного свидетеля солёной влаги, соплей, несчастного вида на действия, что помогут искомому объекту принять вид сухой и розовый, Руфия умела ещё меньше, нежели командовать…

Она лихорадочно перебирала варианты, прежде чем мужчина, отойдя к дверям выхода, некоторое время прислушивался, открыл их… и вышел.

Ушёл… Принцесса обречённо вздохнула, перевела взгляд на внимательно и вопросительно смотревшего на неё кардинала. Его Преосвященство, поморщившись, опираясь на руки, попытался сесть. Руфия бросилась на помощь. Половина лица Апия наливалась, учитывая хрупкую, пергаментную кожу, сине-фиолетовым цветом, над верхней губой подсыхала струйка крови из носа.

— Кто это? — тихо и не очень внятно спросил святой отец, видно было, что ему больно говорить — работала только неповреждённая часть губ.

Руфия пожала плечами — мол, какая теперь разница. Она не хотела себе в этом признаваться, но расстроилась.

— Какой-то наёмник.

— Наёмник, — в голосе кардинала скользнуло удивление. — На кого он работает? — теперь он встревожился и попытался с помощью девушки встать.

— Он сам по себе, — безразлично ответила девушка.

Апий покачал головой сокрушённо.

— Девочка моя, так не бывает. Он сейчас приведёт сюда призовую команду. Представь, сколько можно заработать на дочери короля и, — криво улыбнулся, — на высшем сановнике церкви? Учитывая быстро меняющуюся обстановку.

— Да? — только и протянула Руфия. Что-то мешало согласиться ей со святым отцом. Но умудрённому, опытному, много повидавшему кардиналу стоило доверять в выводах. — Но он даже не подозревает, кто мы… Мне кажется, — поспешила добавить.

— Тем более, — святой отец понял смысл её переживаний, и сочувственно кивнул. — Представь себе наёмника в месте, где идёт бой. Он либо на одной стороне, либо на другой. Но, если, как ты утверждаешь, он не смог определить твою принадлежность к королевской фамилии, то я склонен считать, что он относится к лагерю наших врагов, — он терпеливо вглядывался в потемневшее лицо девушки. — Руфия, ты должна быть сильной и… — замялся, — возможно, наступило время, когда не всякому стоит доверять. А наёмник, даже спасший от смерти и позора, им же и остаётся. И, мне кажется, он сейчас в поисках людей, которые смогут оценить ценность его добычи, прости за тавтологию, — он тяжело вздохнул. — Я, конечно, могу ошибаться, наёмники — это не всегда беспринципные и жестокие люди, среди них достаточно представителей и благородных семей, хоть это и не афишируется, решивших таким образом зарабатывать на жизнь или тешить свою авантюрную жилку, то есть и порядочные, и самоотверженные, как это ни парадоксально звучит. В общем, — подытожил, — как и в любом обществе, есть абсолютно разные люди: и добрые, и злые, и слабые, и сильные. Точно так и в среде священнослужителей, — грустно закончил. — Девочка моя, — он положил руку ей на плечо, — иногда нужно уметь принимать непростые решения, — она непонимающе посмотрела на него. — Тебе нужно убегать из этой ловушки. Боюсь, по тому, как всё произошло внезапно, во дворце тебе и твоим близким находиться стало смертельно опасно, — твёрдо и настойчиво пытался донести до неё какую-то мысль, а у неё внезапно кольнуло в груди об упоминании о близких: как там отец и сестра? — Пожалуйста, соберись с силами и… иди.

— Куда идти? — недоумённо спросила. Кардинал указал взглядом верх, и Руфия поняла, что он имеет в виду. Там, на втором этаже, в торце правой части дворцового комплекса находились её покои. — Я вас не брошу, — твёрдо и решительно заявила принцесса.

Святой отец с сомнением осмотрел виноградные побеги и лепнину на пути к балкону. В принципе, было не высоко, но не для восьмидесятилетнего старика. Вот молодая девушка — иное дело.

— Я схоронюсь в саду, — начал он увещевающее, но принцесса перебила его, замотав головой и зажмурившись.

— Нет-нет-нет! Без вас никуда…

— О чём разговор? — прозвучал заинтересованный голос.

Принцесса и Его Преосвященство вздрогнули и обернулись. Серые глаза оббежали разговаривавших, совсем, кстати, не удивившись выздоровевшему — на своих ведь ногах! — старику в сутане из о-очень хорошей ткани.