Филис Каст - Избранная луной

– Сможешь меня простить?

Глаза Шены наполнились слезами, но взгляда она не отвела.

– Нечего прощать. Ты поступил правильно. Если бы мы тебя послушались, моя Кристал была бы здесь, и мы бы готовились к новым щенкам. – По щекам Шены потекли слезы. Капитан беспокойно зашевелился, и девушка машинально его приласкала, бормоча что-то успокаивающее. Когда Капитан притих, Шена жестом пригласила Ника последовать за ней на другую сторону гнезда. – Капитан не спал, и его накачали лекарствами. – Шена говорила низким голосом, стараясь не разбудить собаку. – Меня тоже накачали, вот только что-то не слишком хорошо помогает. Стоит закрыть глаза, и я вижу, как она вытаскивает нож из-за пояса и прыгает в тот сточный колодец за Грейс. – Она вздрогнула всем телом. – Так и стоит перед внутренним взором, и я не могу спать.

– Она улыбнулась, прежде чем я в нее выстрелил, – голос Ника дрожал, и ему приходилось заставлять себя продолжать смотреть в измученные глаза Шены. – Кристал держала Грейс. Она посмотрела на меня… улыбнулась, кивнула, а потом, когда все было кончено, они с Грейс вместе ушли под воду.

Шена потянулась, крепко сжимая руку Ника.

– Спасибо, что рассказал. От того, что они с Грейс были вместе, немного легче.

– Они не страдали. Честно, – проговорил Ник.

– Тогда и ты не страдай, Ник. Кристал бы этого не хотела, а она бы страдала, ужасно страдала, если бы ты не покончил со всем прежде, чем эти чудовища утащили бы ее.

Ник кивнул, сжав ее руку, прежде чем отпустить.

– Как Капитан? Я слышал, перелом очень неприятный.

– Еще не знаю. Капитан не заражен, но Целители не уверены, сможет ли он наступать на ногу. – Шена покачала головой, глядя на спящую собаку. – Ему плохо без Кристал и Грейс… как и мне.

Ник не стал произносить банальности, которые столько раз слышал после смерти матери: со временем тебе станет легче, она хочет, чтобы ты продолжал жить и был счастлив, она в лучшем из миров . Ни один из советов не помогал, а что еще хуже… они, казалось, отняли у него глубину утраты. Поэтому Ник сказал Шене то, что хотел бы, чтобы сказали ему.

– Кристал и ее Грейс принадлежали вам с Капитаном многие годы. Ваша любовь была настоящей и сильной. Жить без них будет тяжело, и когда станет особенно невмоготу, попробуй вспомнить, что вы испытывали нечто, без чего некоторые живут всю жизнь. Не знаю, станет ли лучше, но, может, терпимее.

Шена вытерла лицо.

– Я запомню. Просто не знаю, что мне без нее делать.

– Продолжать двигаться вперед. Об остальном позаботится сама жизнь. – Ник посмотрел на спящую овчарку. – Как и Капитан. Вы есть друг у друга, и это уже стоит того, чтобы жить.

Шена еще немного поплакала, а потом Ник увидел, как она расправила плечи и снова вытерла лицо. И тут она, кажется, по-настоящему его увидела.

– Эй, а ты-то почему жив?

Он улыбнулся.

– Наверное, слишком упрям, чтобы умереть.

– Нет, правда, что случилось?

– Целительницы-Землеступки нашли и подобрали меня. Я бы умер, если бы не они. – Он помолчал, а потом добавил. – Землеступы – это Землерылы.

– Знаю. Я разбираюсь в садоводстве. Прежде чем мы с Кристал стали ходить на вылазки, я провела немного времени на Фермерском острове. Женщины называли себя Землеступками. – Шена прислонилась к стене гнезда и скрестила руки, обнимая себя, глядя на спящую овчарку. – Ты правда жил с Землеступами?

– Ага, с двумя. Они Целительницы. Поэтому я жив. Они вытащили острие и залатали меня.

– Никаких признаков парши?

– Никаких, – подтвердил Ник.

– Что ты думаешь о Землеступах?

– Они меня удивили. Одна мне понравилась. Другая хотела меня убить, так что проникнуться к ней симпатией оказалось нелегко.

– Я всегда гадала, каковы они в дикой природе. На острове они такие грустные, но иногда – не часто, но иногда – я мельком видела в них что-то другое. Когда их только пленяют, они плетут циновки и корзины и такие… знаешь, штуки, делающие клетки, в которых они спят по ночам, уютными, не такими тюремными. Правда, недолго. Они быстро впадают в уныние и перестают что-либо делать, только ухаживают днем за посевами, а ночью безутешно плачут.

Ник поглядел на нее, а потом рискнул:

– Что, если я скажу тебе, что в дикой природе они совершенно другие? Что они впадают в уныние и умирают, лишь оказываясь в неволе?

Шена уставилась на него, и на мгновение Ник увидел искорку интереса в ее переполненных отчаянием глазах.

– Я отвечу, что не удивлена. Не все в Племени считают, что они безнадежные идиоты, особенно те из нас, кто бывал на Фермерском острове. – Она пожала плечами и искорка потухла. – Но что мы можем поделать? Парша превращает работу в полях в смертный приговор.

– Меняться нелегко, – проговорил Ник, прокручивая в голове варианты.

Шена поглядела на него.

– Ты не такой, как обычно.

Он кивнул.

– Это хорошо или плохо? – Она словно бы размышляла вслух, а не спрашивала его, но Ник ответил.

– Пока не знаю, но скоро дам тебе знать.

– По рукам. Эй, а тебе следует знать, что Тадеус тоже вернулся изменившимся, хотя, я уверена, скорее в худшую, чем в лучшую сторону.

– В смысле?

– Ну, он никогда не был особо симпатичным, но с тех пор как они с Орионом вернулись из засады, он стал еще хуже, чем обычно. Что бы он ни увидел, что бы ни случилось, в нем не осталось ни грамма доброты. Злой как черт. Постоянно. И он ненавидит тебя, Ник. Берегись его.

– Хорошо. Спасибо, что предупредила.

– Если что-нибудь понадобится, Ник, приходи ко мне. Я тебе обязана.

– Да ничем ты мне не обязана!

Она положила руку на его руку.

– Нет, обязана, и Кристал тоже. Твой кузен в Третьем Гнезде. Ты ведь знаешь, что он очень плох?

– Знаю.

– Мне так жаль, – проговорила Шена. Затем ее губы слегка выпятились. – Меняться тяжело.

– Точно. – Он грустно ей улыбнулся. – Шена, попытайся забыть на время Кристал и немного поспать. Держись ради Капитана.

Шена кивнула.

– Я попытаюсь. – И устало поплелась к Капитану. Прежде чем Ник покинул гнездо, девушка его окликнула: – Я рада, что ты вернулся.

– А я рад, что ты тоже.

Третье Гнездо располагалось через платформу, так что Ник оказался там через пару секунд. Остановился перед входом, вдыхая ночной воздух и напоминая себе: что бы он ни увидел внутри – как бы плох ни оказался О’Брайен – Мари его исцелит. Мари его исцелит .

Он вошел в гнездо. Смрад прогрессирующей парши оказался таким густым, что он мог попробовать его на вкус. Запах воскресил воспоминания о мучительных последних маминых днях, и ему пришлось изо всех сил сдерживаться, чтобы не сбежать из гнезда и не задохнуться. Кажется, прошла целая вечность, а на самом деле – всего несколько секунд, прежде чем к нему подошла Целительница.