Си-Джей Редвайн - Королева тьмы

«Я тоже», – ответила Лорелея.

«Разорвать. Растерзать. Убить».

Шепот разбудил Кэля, и он завозился под походным одеялом. Драконье сердце алкало крови, кости ныли – ошейник жестоко мстил за неповиновение.

За отказ убивать Лорелею.

Девушка спала тут же, в шатре, отделенная от Кэля только мощным телом Габриля. Тонкий лунный луч проник сквозь прореху, лег Лорелее на лицо. Кэль сел, обхватил колени руками. Когда разум спящей Лорелеи был свободен от мыслей, читать которые Кэлю запрещалось, он мог вот так на нее смотреть.

Сейчас ему не нужны были ее мысли. За те дни, что миновали с разрушения моста, Кэль успел изучить их, как свои собственные.

Ход мыслей Лорелеи завораживал его, приводил в восторг. Принцесса замечала каждую мелочь, анализировала всё, что видела и слышала, разрабатывала планы, как избегнуть опасности, скорее, чем иной человек вообще соображает, что нуждается в плане. Сам Кэль в Академии изучал военную стратегию в теории и на практике, но всегда полагался на чужие, давно проверенные решения. Лорелея действовала иначе. Она искала новую информацию, новые варианты действий и сразу же использовала их. Имея оригинальный план, Лорелея прямо-таки бросалась в самое пекло, и ее было не остановить. Этой ее чертой Кэль особенно восхищался. Хрупкая с виду девушка легко шла на риск; да что там – она рисковала больше их с Габрилем, вместе взятых!

Глядя на нее, Кэль тоже хотел совершить побольше подвигов, прославиться в битвах, стать идеальным воином и лучшим на свете правителем.

Он неотрывно смотрел на бледную, серебрящуюся в лунном свете щеку Лорелеи – и таял. Да помогут ему Небеса! Он привязался к этой девушке сильнее, чем мог ожидать; он думал о спящей Лорелее то, что следовало прятать от Лорелеи бодрствующей. Как не похожа она на прочих девушек! Как не похожи его чувства к ней на чувства к прочим девушкам! Лорелея – вся огонь и сталь; у нее душа воительницы и сердце львицы. Отец и матушка с радостью приняли бы ее.

Мысль о родителях причинила боль, шатер показался невыносимо душным. Кэлю захотелось на воздух, под звездное небо. Осторожно, чтобы не коснуться Габриля (в прошлый раз такое нечаянное прикосновение едва не стоило Кэлю глаза; лишь Небесам ведомо, как этот вояка умудряется спать в обнимку с обнаженным мечом и не причинять вреда ни себе, ни Лорелее), Кэль выбрался из-под одеяла и выполз на воздух.

Шатер стоял в рощице; перекресток, к которому стремилась Лорелея, находился совсем рядом. Они почти дошли. Кэль взобрался на эбеновое дерево, устроился меж ветвей. Спиной прислоняясь к стволу, он мог видеть небо, мог лететь мыслями в Элдру, спасенную Лорелеей. Там, дома, его ждет Бриг. Там ждут Трагг и Джин – если, конечно, Ирина их не убила.

Ошейник активизировался; заныла, загудела от боли грудь. Чернота выползла из глубин разума, но Кэль не дал ей заволочь сознание, сосредоточившись на знакомых с детства созвездиях. И боль отступила, шепот обернулся невнятным отдаленным шумом.

«Ты делаешь успехи».

Кэль вздрогнул и глянул вниз. Под деревом, накинув на плечи толстый свитер, стояла Лорелея.

«Почему ты не спишь?»

Она посмотрела в сторону перекрестка, скрытого за деревьями. В голове пронеслось сразу несколько ответов: «Я волнуюсь», «Я готова начать», «Я увидела, что тебя нет в шатре, и испугалась, что ты ушел от нас», «Я тоскую по Лео», но Лорелея выбрала деловой ответ – «Не знаю. Просто не спится. Наверное, лучше уничтожить перекресток ночью, потому что днем там полно людей».

«Тогда почему ты не разбудила Габриля? Нам ведь нужно будет бежать, как только ты закончишь, не то Ирина придумает что-нибудь вроде шагающих истуканов».

«Я не разбудила Габриля потому, что сначала хотела посоветоваться с тобой».

За простыми словами Кэль прочел нечто большее – теплоту, смущение и еще одну эмоцию. В этой последней он не был уверен. Чтобы узнать наверняка, пришлось бы задавать дополнительные вопросы. А Лорелея определенно этих вопросов не хотела.

«Я рад. Спасибо за доверие».

Он спустился с дерева и указал на светлое пятно от лунного луча, приглашая Лорелею сесть именно там. Они уселись рядом. Мысли девушки неслись вскачь, мысли Кэля были тяжелы от тоски по Элдре.

«Скоро ты сможешь вернуться домой».

Лорелея сложила руки на коленях, устремила взор к звездам.

«Твоя сестренка, должно быть, ужасно по тебе тоскует».

При этой мысли образ Лео так ясно представился Лорелее, что сердце зашлось. Кэль плотнее прижался плечом к ее плечу, как бы говоря: я с тобой. И действительно, стало чуточку легче.

«Вы с Бриг определенно поладите. Увидишь, какая у меня славная сестра».

«Даже не сомневаюсь в этом».

Лорелея телепатировала Кэлю свои представления о Бриг – веснушки на задорном носике, смешинки в янтарных глазах, детское любопытство, обожание старшего брата и бесконечная вера в него.

«Ты, Кэль, вернешься домой, потому что твое королевство нуждается в правителе. А я останусь здесь. Мы приближаемся к столице. Нынче ночью я уничтожу перекресток. Когда мы вступим в Хиндерлиндский лес, я разрушу сторожевые башни и гарнизон, что охраняет огород. Тогда некому будет помочь Ирине. Из лесу мы выйдем прямо к столичному крепостному валу, и тогда-то состоится поединок между мной и Ириной».

«Это будет не поединок. Это будет битва. Двое против одной. Ты и я – против Ирины».

При мысли об Ирине драконье сердце заколотилось с удвоенной силой.

«Можешь не волноваться. Я помню про твое человечье сердце. Я найду его и верну тебе. Домой ты полетишь уже с двумя сердцами».

«Я совсем не то имел в виду. Я хотел сказать, что не оставлю тебя один на один с Ириной. Конечно, я сейчас не могу превратиться в дракона, но в моей груди пылает драконий огонь, и я быстр, как настоящий дракон. Я сильнее и проворнее любого из людей. Не завидую Ирине. Ей придется несладко. Нас обоих разом она не повергнет».

«Драконий огонь? – Лорелея нахмурилась, потемнела лицом. – Ты грозишься использовать его против Ирины – но почему ты не применил драконий огонь против меня – ну, тогда, сразу?»

«Очень надеюсь дожить до той поры, когда ты перестанешь меня этим попрекать. – Кэль улыбнулся. – А имел я в виду вот что. Я больше не могу изрыгать огонь, как делают драконы, зато огнем я воспламеняю себе кровь. Подобный жар у человеков вызывает ожоги».

«Когда ты открыл в себе эту способность?»

«Когда на тебя обрушился каменный истукан. Всё во мне забурлило, закипело. Я так хотел превратиться в дракона, чтобы выхватить из воды проклятую статую и спасти тебя. Я был настолько…»

Напуган? Разъярен? Кэль не ведал подходящего слова.

«Ну так вот. Я раскалился до такой степени, что, когда вошел в реку, вода закипела вокруг меня».