Павел Кошовец - Просо судьбы

А потом была не очень радостная встреча Худука с соплеменниками. Почему так? Потому что из его семьи не выжил никто — отец, как-никак, был главным шаманом, а братья занимали не последнее место в иерархии племени. Что могло утешить их товарища — его родные дали достойный отпор агрессорам. Худуку даже предложили остаться в племени в качестве… шамана. Но тот, сохраняя на лице горько-холодную маску, только качнул отрицательно головой, махнул сородичам рукой и молча пошёл прочь. Друзьям пришлось догонять его. Видеть то, во что превратилось некогда многочисленное и гордое племя, ему было больно.

Вот такая поучительная история. И с тех Ройчи не очень любил разные, гм, самостоятельные решения, касающиеся всей команды. Если ты доверяешь свою жизнь необдуманной опасности, значит, ты подставляешь всех.

Худук под пристальным взглядом человека отвёл глаза в сторону.

— Я расскажу. Потом.

— Хорошо, — согласно кивнул мужчина, решив чересчур не давить на товарища. Впрочем, это не значило, что он забудет об этом, и у них с гоблином не состоится долгий, «вдумчивый» разговор.

Но им всё равно не дали спокойно продолжить завтракать. Раздалось якобы деликатное покашливание в исполнении квадратного крепкого мужчины (Ройчи вспомнил, что уже имел возможность его видеть в королевских гвардейских цветах и со знаками сержанта), и стоило расположившимся наёмникам обратить на него внимание, тот, слегка понизив голос, сказал:

— Её Высочество желают видеть вас… Ройчи, — выдавил имя, словно в его простоте была заключено некое пренебрежение, на мгновение запнулся, готовясь к следующим словам, а наёмник мысленно усмехнулся: экие всё-таки эти дворяне интересные — битый профессионал-воин, а простая вежливость к низшему (в его понимании) по статусу человеку неимоверно сложна — проще на лягушку наступить. — Очень просит не оттягивать.

Ройчи изобразил широкую улыбку (на большее в это утро он был не способен) и, не задумываясь, ответил:

— Непременно. Так и передайте великолепной Лидии, что я буду к её услугам. Вот только, — он повёл рукой на стол, — добью крохи, что бог послал, и сразу к ней, — добавлять, что очень соскучился по такой милой и чудесной девушке, как она, посчитал лишним — не стоило чрезмерно раздражать верного служаку. Достаточно и того, что к этому моменту стол был буквально заставлен яствами, и пресловутые «крохи» при желании можно было поглощать до самого обеда. Другое дело, что сам Ройчи, не взирая на поправившееся самочувствие и настроение, не ощущал в себе того дипломатического потенциала, который наверняка потребует от него разговор. А впрочем, будет, как будет — он никому ничего не должен и не обязан, а выслушивать какие-нибудь глупости не привыкать — уши, чай, потерпят, если что, не отвалятся.

Гвардеец поморщился, но с чувством выполненного долга развернулся и убыл.

А на его месте нарисовалось новое действующее лицо. Высокий, худой, обманчиво расслабленный мужчина с вислыми усами, коротким ёжиком седых волос и холодными прищуренными глазами. Непростой… дядя.

— К вам можно, вольные воины? — голос под стать ему — невыразительный и скрипучий.

Ройчи окинул его ленивым взглядом, мимоходом отмечая неброскую и потёртую, но качественную кожу безрукавки на голое тело и штанов, небрежные, скупые движения бывалого воина, отсутствие какой-либо опаски или неприятия сидящих за столом, даже какое-то отнюдь не показное равнодушие. И при этом едва уловимое напряжение — то ли готовность вступить в драку, то ли ещё что-то. Что и говорить — настоящий, много повидавший наёмник — из тех, кого обманывать себе дороже.

— Присаживайся, угощайся, — первым отреагировал гном, гостеприимно поведя рукой и подвигаясь, изобразив подобие улыбки.

Чем неторопливо воспользовался подошедший, пригубил кубок, после чего, словно признавая главенство человека, поднял на него абсолютно холодный, прямо-таки ледяной взгляд светлых, словно выцветших глаз. Остальные, будто это их не касается, тут же вернулись к трапезе, но по повисшей за столом тишине (даже Рохля стал чавкать осторожней) можно было легко понять: ни одно слово не уйдёт не услышанным.

— Илиец… — то ли констатация, то ли обращение, но напряжение усилилось, ибо слово было произнесено. Ройчи безмятежно глянул в глаза «гостя» в ожидании продолжения. — Меня зовут Кол. Твой интерес?

Лёгкое пожимание плечами — Ройчи испытал облегчение, так как вопрос не был связан конкретно с кем-то из его друзей (в первую очередь, с Худуком). Разве что по касательной. Это скорее попытка выяснить что-то иное — пересекающиеся контракты, конкуренция на этой почве, определение возможных противников — и такое бывает, когда сегодня сидишь за одним столом с товарищами по цеху, а завтра вынужден скрестить с ними меч, приняв обязательства противоположной стороны.

— Я - Ройчи. Возможно, ты знаешь, это мои друзья: Лис, Ностромо, Худук, Рохля. Мы свободны. Встряли в историю случайно, пришлось защищаться, — непринуждённая улыбка. — Так что, не волнуйся, брат, перебивать твою возможную работу не намерены.

Седой покивал головой, принимая слова, но пронзительный взгляд не отвёл, и, отчего-то слегка замешкавшись, сказал:

— Мой товарищ тут недавно был… весьма громогласен, — пауза для осмысления собеседником информации. — Он немного вспыльчив и прямолинеен. Надеюсь, вы поймёте его правильно и не будете в претензии. Нам здесь не нужен дополнительный конфликт.

Все подозрительно посмотрели на внезапно поперхнувшегося и закашлявшегося гоблина, а Ройчи, задрав голову, оглушительно расхохотался.

Неужели этот Кол опасается, что за дырявую глотку их отмороженная (судя по составу) компашка может решить пришибить его товарища? Любопытная забота о напарнике. Но если уже быть до конца честным, таки могла. Как минимум, повоспитывать того — наглецов и хамов нужно ставить на место. Но сейчас это — лишнее. Тем более, нужно выяснить обстоятельства участия в конфликте Худука — наверняка это произошло не без него, и к ним всем такое, хм, предвзятое отношение наёмника не из-за его красивых ушей и сморщенного обаятельного лица с внушительным носом.

Седой стоически, хладнокровно переждал смех, прокатившийся за столом, чуть дёрнулся, когда Ройчи, наклонившись, похлопал его по плечу — провоцируя, что ли? — только в глазах наконец-то промелькнул опасный огонёк, тут же приглушенный движением век.

— Нет. Пока претензий нет, — прямолинейность — неплохое качество. — Нужно немного разобраться. Но, думаю — и мои друзья наверняка согласятся, — выделил последнее слово, с улыбкой глядя на застывшего со злым, непреклонным лицом Худука, — что терять хорошего бойца на этой стороне баррикады было бы не очень дальновидно.