Павел Кошовец - Просо судьбы

— О как, нам повезло, и мы наконец-то узнаем, кто в Агробаре такой умный.

РоШакли задёргался в путах, выпученные глаза заморгали.

— Кажется, кто-то хочет с нами пооткровенничать. Так — чисто по-дружески, — ехидно проронил Ностромо, наконец-то отложив секиру в сторону, похлопал себя по животу и огляделся. — Кстати, никто не обратил внимание, где здесь кухня?

— Когда ты уже наешься? — недовольно буркнул Худук, направляясь к РоШакли; нож в его руке зловеще сверкал.

— Ой, Худ, не начинай, — с улыбкой отреагировал гном. — Только не говори, что отказался бы от хорошего куска поджаренного мяса. Или копчёного окорока, — он мечтательно причмокнул губами. — Ты отрезаешь тонкий ломтик, кладёшь на язык, и он буквально тает во рту. И запиваешь это… — быстрый взгляд на делающего вид, будто не слышит, Ройчи, — отличным холодным квасом. Ох, как же легко можно себя накрутить, — видя, что никого, кроме него не заботят проблемы пустого желудка — Мириул и Ройчи вслед за гоблином подошли к связанному РоШакли, он, горестно вздыхая, встал. — Что за люди? — возопил он, обращаясь к потолку. — Всё им тайны страшные подавай.

— Я не человек, между прочим, — послышался сухой ответ Худука, склонившегося и вытягивающего кляп изо рта пленника. — Но узнать имя дракона, втравившего нас в эту историю, совсем не прочь. Чтобы потом знать, кому пощекотать яйца острым ножиком, запечь пятки или заставить сожрать собственные уши.

— Если думаешь таким образом испортить мне аппетит, то не трудись напрасно, — со смешком отреагировал Ностромо. — Впрочем, когда дойдёшь до ушей, зови меня — возможно, я не откажусь от подобного деликатеса. Всё, занимайтесь — занимайтесь, не буду вас отвлекать, — сказал в спины товарищей, так и не обернувшихся к нему, — а у меня есть более интересное занятие, нежели выслушивание исповеди предателя. И, между прочим, — бросил через плечо, уже направляясь к выходу, не думаете же вы, что я так уж легко поделюсь вкусняшками и прочим интересным, что найду, с вами, занудами?

Худук недовольно повернулся.

— Ты всё сказал? Хватит уже бубнеть — отвлекаешь. А в общую кучу волоки только золото и камешки — знаю я вас, гномов, падких на всё, что блестит. Мы не будем тащить весь этот особняк на горбу.

— Что-о?! — возмутился гном. — Ностромо ещё никто не мог упрекнуть в том, что он не может определить ценность вещи! И тебе, зеленокожая блоха, не стоит быть первым!

Худук фыркнул, проигнорировав обидное сравнение, и отвернулся. Небось, при случае припомнит, — с сожалением подумал Ностромо, сплюнул недовольно — умеет же, дракон зеленозадый, испортить настроение. Впрочем, унывать и долго переживать он и не собирался — у него были свои методы снятия стресса: еда, пиво, драка и материальные ценности, причём не важно, в какой последовательности. И если с пивом пока стоит погодить, а драка наверняка вскоре предвидится, то в еде и набивании кошеля он решил оторваться по полной. В конце концов, он же не для себя старается!

— Ну что, пузан, — ласково обратился гоблин к багровому, пытающемуся отодвинуть лицо, особенно правый глаз от очень острого кончика ножа, — ты уже созрел, чтобы пасть к нам на стол? Смотри, а то гнилушки мы не любим. Да, Ройчи?

— Конечно, Худ, — очень серьёзно ответил мужчина. — Сапога не пожалеем, чтобы раздавить.

— И косточки захрустят, — довольно оскалился «тёмный».

— Я уже всё понял, — торопливо подал голос РоШакли, затравленно оглядываясь. В его глазах билась нестерпимая жажда жизни. И дикая боязнь боли. — Я всё расскажу, если вы пообещаете…

— Ну, уж нет, — спокойно перебил Ройчи. — Кроме быстрой смерти, которой, конечно, ты не заслужил, мы ничего пообещать не можем — не имеем права.

РоШакли обречённо вздохнул и как-то вдруг сдулся, весь такой недавно важный, полный жизни и дурной крови. Он остановил обречённый взгляд на неподвижном и мрачном Мириуле, который единственный не пугал его, но сразу же понял, что апеллировать к этому молчаливому человеку тоже бесполезно.

— Можете верить, можете нет, но я на самом деле — жертва обстоятельств, — он замолчал, сухо облизывая губы. — Поймите, я когда-то совершил плохой поступок, и попал в поле зрения очень влиятельных людей. Но разве вы никогда не совершали чего-то противозаконного? — он жалобно попытался найти понимание у своих судей — палачей.

— Противозаконного сколько угодно, — мягко и вроде даже как-то с сочувствием ответил гоблин. — Но вот противоестественное, — он значительно поднял бровь, — никогда.

Бывший комендант Агробара вздохнул — он понял, что в любом случае пощады не будет. И продолжил каким-то равнодушным, отстранённым тоном, словно уже смирился с неизбежным.

— Я попал на крючок. А параллельно меня стали продвигать вверх по служебной лестнице и наконец представили Его Величеству, королю Элию, которому моя прямолинейность и простой солдатский язык пришлись по вкусу, — он замолчал, будто погружаясь в воспоминания. — Я стал себе много позволять, и если к дворцовым интригам я по прежнему был равнодушен — но при случае мог сделать гадость, — он криво улыбнулся, — не понравившимся мне заносчивым, высокомерным дворянчикам, — погрустнел. — Которых, впрочем, было львиное большинство. В итоге стал тем, кем стал. И мне сложно сказать, лёжа сейчас связанным, — он горько скривил губы, — жалею ли я о прожитом. Вряд ли. Девочки, хорошее, дорогое вино и — даже — возможность смотреть свысока на многих благородных. Нет, не жалею. И вы думаете, я смог бы сказать что-то поперёк тем лю… — его неожиданно перекосило, как от боли, судорога прервала монолог.

Друзья переглянулись озадаченно и вновь вернулись к внезапно застывшему, потустороннему взгляду мужчины. РоШакли стало неудержимо трясти, глаза окончательно остекленели, а изо рта пошла пена вперемешку с кровью.

Худук стремительно протянул руку, поворачивая голову — чтоб не захлебнулся. Но всё было напрасно — огромное тело ещё сотряслось несколько раз и наконец замерло в той неподвижности, присущей лишь смерти.

Гоблин поднял взгляд на мрачного Ройчи и отрицательно покачал головой.

— Почему?

— Сейчас уточню, но, думаю, что яд, — с искренним сожалением констатировал «тёмный».

Худук развил бурную деятельность, делая пассы руками, достав из поясной сумки какие-то кристаллики и бросив несколько крупинок себе на язык. А потом, словно гончая, идущая по следу, чуть не на четвереньках стал носиться по залу — нюх-то у гоблинов, пожалуй, не хуже, чем у псов.

К Ройчи неслышно подошёл эльф.

— Что тут у вас? — он мазнул равнодушным взглядом вокруг.

Ройчи не сомневался, что Листочек успел заметить всё: и суетящегося Худука, и мёртвого РоШакли, и сделал верные выводы. Но, по большому счёту, это всё его не очень трогало, единственное, что его интересовало — это поскорее покинуть это загаженное смертью помещение.