Павел Кошовец - Просо судьбы

Началось, — флегматично подумал гном, сгоняя с себя полусонное состояние, в которое умудрился погрузиться в ожидании атаки, рывком переместился к выходу на крышу, откуда вскоре должны были полезть «тёмные».

— Мириул, страхуешь, если что, отвлекаешь на себя, — напомнил ещё раз сосредоточенному, внешне спокойному, но чуть ли не скрипящему зубами от нетерпения агробарцу.

Над ухом свистнула стрела, и он, помянув дракона, ещё больше пригнулся. Они-то находились вне поля зрения стрелков, но те били навесом, наугад, а от шальной стрелы в спину никто не застрахован.

— Прикрывай, — бросил Мириулу, стоявшему сзади с мечом и щитом, тот согласно кивнул и развернулся в сторону летящих стрел. Всё правильно — сейчас до крыши доберутся воины, и обстрел наугад наверняка прекратится.

Ещё раз оглянулся по сторонам, прикидывая возможные линии атаки. В принципе, отовсюду — тут высота локтей восемь, и для уруков, всегда отличавшихся кошачьей цепкостью, это был не невозможный барьер. Самое опасное — это соседняя крыша, шедшая на расстоянии локтей в восемь и практически на одной высоте. Как говорится, в их деле время — главный из факторов. А вообще, не было б с ними Мириула, они с Листочком легко могли устроить игру: кто догонит первый — тот мертвец, которую они любили устраивать при численном превосходстве противника. Но сейчас нужно было привлечь наибольшее количество «тёмных» и хорошенько их пощипать. Тридцать — сорок отборных воинов-уруков — это серьёзное испытание для их троицы. Ностромо даже хмыкнул в бороду от этой мысли: любой разумный ужаснулся бы таким раскладам. Чем вызвал недоумённый взгляд агробарца, обернувшегося на мгновение и тут же поспешно отвернувшегося, встретившись с широкой, довольной, пожалуй, сумасшедшей, улыбкой подгорного жителя — даже пиво не вызывало такой бурной реакции. Просто уруки пока не знают, с кем связались, и будут, разъярённые, неосторожно торопиться по частично заваленному и узкому лестничному ходу наверх. Гном был против максимально заблокировать самый явный путь к ним. Нет, надо ввязаться в драку, а уж после, если всё будет идти, как запланировано, пусть «тёмные» ищут альтернативные пути к ним сюда. Нужно, чтобы максимально этих драконов втянулось в их осаду и длилось это подольше, дабы дать необходимое время Ройчи и Худуку уничтожить главного паука.

— Агрх! — запертая дверь вылетела вместе с петлями и удерживающим её клином, явив огромного — раза в два выше, ну и потолще, нежели гном, соответственно (хотя уруки в отличие от тех же братьев по цвету, орков, крупногабаритностью не отличались — как правило, худые, жилистые, весьма подвижные, примерно в рост человека, наоборот, чаще встречались пониже, нежели выше; в общем, в ранжирной цепочке «тёмных» была такая последовательность: гоблин, дварф, урук, орк, тролль), урук являл собой действительно впечатляющее зрелище: мощные бицепсы из-под кольчужной рубахи, кожаный нагрудник на бочкообразном торсе, развевающийся плащ и изобилие на перевязи скальпов — косиц поверженных противников. Его можно было перепутать с орком, если бы не характерная урукская голова с вытянутым черепом. Щёлочки ноздрей, купированные ушные раковины, впалые глазницы со сверкающими янтарём буркалами, безгубый рот с неровным — неполным — набором кривых и жёлтых зубов — клыков — и всё это покрыто сложнейшей тончайшей татуировкой, несущей всю жизненно важную информацию, начиная от того, к какому роду — клану — племени он относится до того, сколько противников поверг, количество официальных жён признанных детей.

Большой и страшный, — усмехнулся Ностромо, уворачиваясь от страшного удара наискось ятаганом и слегка подправляя движение лезвия при возвращении. Хороший боец — сразу определил гном по тому, как тот моментально оценил обстановку и, почуяв в невысоком «светлом» опытного воина, постарался напором отжать его от входа, дабы дать возможность выйти на простор идущим следом воинам. Ностромо проигнорировал бешеный рык и лишь поморщился — показалось, что слюна беснующегося «тёмного» долетела до него, умело парировал несколько чересчур уж размашистых ударов, уклонился от стремительного выпада кинжалом, пригнувшись и неуловимо быстро уйдя вправо, подрубил беспечно выставленную вперёд нижнюю левую конечность, и тут же, пропустив мимо продолжающий падать ятаган, ткнул навершием секиры в глазное отверстие и отскочил влево, убираясь от падения уже мёртвого тела, и высматривая в проходе следующего, чья голова неблагоразумно — обзор-то ещё мгновение назад закрывала широкая спина сородича — так удачно подставилась под раскалывающий удар секиры. Шлем с поперечным гребнем не смог выдержать страшный подготовленный удар, и «тёмный» рухнул на колени прямо в проходе, обильно брызнув алым. Но тут же мощный пинок в спину вынес его, вряд ли живого на крышу, а следом перепрыгнул замершее тело невысокий и юркий полуобнажённый урук с двумя ятаганами в руках. Гном никак не успевал на него среагировать — чересчур быстро всё происходило. Мириул, попытавшийся встать на его пути, тут же отшатнулся. Противостоять обоерукому бойцу он едва мог, и хоть ушёл в глухую защиту, лезвия, мелькающие, как крылья бабочки, нашли брешь и пустили кровь агробарцу — щит, реагируя на обманку, пошёл вниз прикрыть ноги, когда второй ятаган, слава всем богам, на излёте, срубил козырёк шлема и чиркнул по скуле, залив кровью пол лица. Целы ли зубы — вопрос, который можно будет выяснить лишь в том случае, если они выживут. Но, во всяком случае, щит сын Гарча не уронил и продолжал отбиваться, отступая шаг за шагом.

Ностромо, бросив назад взгляд, понял, что ситуация потихоньку выходит из-под контроля. Помочь Мириулу он не мог — следующий урук, грамотно приняв на щит его удар, сейчас наседал на гнома, отвлекая от входа, откуда выскочило ещё двое «тёмных», последнего из которых Ностромо успел зацепить, но тот всё ещё оставался серьёзным противником. Увернувшись от очередного удара, он сделал ложное движение, будто хочет уйти от стены надстройки вглубь террасы, а сам, крутнувшись, вернулся на своё место напротив входа. Подранок, зажимая бедро, вяло отмахнулся от наёмника. Гном не старался его добить, для него было главным, что тот блокирует выход другим урукам, а сосредоточил внимание на нападающих, нужно заметить, весьма слажено работающих, двух уруков, заходящих с разных сторон, одного с ятаганом и щитом и второго, умудрившегося подняться сюда с коротким копьём, которым владел весьма виртуозно. Гном пока успевал отбиваться и удерживать третьего на входе, но уже чувствовал, что долго так не продержится — он крутился, как юла, и напряжение начинало давать о себе знать.