Павел Кошовец - Ремесленный квартал

Комнаты принцесс находились рядом, и он, встретившись взглядом с бодрствующим в коридоре гвардейцем, увидел, как тот отрицательно покачал головой: никто не выходил, ничего не произошло.

В условиях конспирации у дверей в комнату королевских дочерей решено было не выставлять стандартный пост из двух солдат. Но и оставлять их без присмотра тоже было неверно. Вот и бродил тут подчиненный ушедшего РоГичи, естественно, не в гвардейских тонах и не облачённый в доспехи, но всё равно достаточно вооруженный. Вот такой компромисс. А с Руфией вообще поселили беспокойную, но верную Матильду, добровольно взявшую на себя роль служанки принцесс. Правда, после того, как младшая РоБеруши завела знакомство с настоящим снежным троллем, свою заботу она стала проявлять к наследной принцессе (стараться, во всяком случае — что совсем не радовало Лидию), а у себя в комнате вообще старалась не появляться (на всякий случай), проводя время то ли на кухне — помогая, то ли ещё где-то шляясь.

Маркиз усмехнулся про себя, не из-за особой весёлости, а скорее по привычке.

А вообще, «тёмные» были ещё той проблемой — слишком многие были недовольны их близким присутствием. Но он, пообещав им кров и защиту, не собирался отступать от своего слова. Тем более, они уже и здесь успели прославиться — взять хотя бы отбитую атаку мародёров, когда все защитники кроме них выбыли. А потом ещё зеленокожий шаман занялся исцелением пострадавших…

Маркиз стал спускаться по лестнице, внимательно глядя под ноги — не хватало ещё сверзиться отсюда — света редких масляных ламп было маловато. Фиори на мгновение остановился и яростно потёр лицо, желая развеять остатки так и не покинувшего его сна.

Очень много работы он взвалил на себя: от действий, как координатора и прямого посла к принцессам до составления патрулей и роли миротворца в неизбежных конфликтах в их маленьком, но разношёрстном сообществе.

Зал, где постояльцы питались и вообще любили проводить время в компании, был почти пуст. Недалеко от входа перекусывали двое гвардейцев — судя по сухим плащам, только собирающиеся на дежурство. А почти у самого очага замерла ещё одна фигура, при виде которой сердце маркиза пропустило удар, а безлюдное и несколько мрачноватое от этого помещение словно осветилось. Он решительно направился в ту сторону: работа никуда не денется — патрули, собственно составлены сержантом и спокойно обойдутся без него, а иные действия пока можно отложить на потом. Просто нужно честно признаться самому себе, что подскочил он ни свет ни заря от постоянно довлеющего беспокойства и туманного, неясного будущего… В конце концов, он что, не заслужил несколько мгновений в приятной компании?

Девушка не очень приветливо повернула голову в сторону приближающихся шагов. Но при виде того, кто это, её лицо осветила искренняя улыбка, от которой в душе у мужчины ещё больше потеплело. Они всегда друг другу симпатизировали: в детстве, будучи чадами высоких сановников королевства, вместе с той же Лидией гоняя по дворцу, и в те времена, когда старшая дочь Элия увлеклась поднятием женского самосознания — Фиори был желанным гостем в компаниях амазонок — девушки благосклонно относились к нему. Пожалуй, даже чересчур. В общем, нарекать на недостаток внимания ему не приходилось.

Отец Деметры, граф РоАйши (побочная ветвь рода РоДизайши), потомственный военный львиную долю времени проводил на Западном пределе, где не давал расслабиться вербарским дворянам, ну и сам приглядывал за границей. Мать девушки умерла при эпидемии синей язвы, лет двенадцать назад изрядно подкосившей население провинции. По чистой случайности граф — отец с пятилетней дочерью и няней гостили у родственников. С тех пор по настойчивой просьбе Деметры он предпочитал оставлять её в столице на попечение многочисленной родни. Имея в подругах наследную принцессу, взрослые свободно отпускали детей гулять по тщательно охраняемой территории королевской резиденции. Фиори, весёлый и общительный, при виде невысокой рыжеволосой девушки с тонкими чертами лица, выразительными зелёными глазами, почему-то всегда робел. Но со временем смог преодолеть это непонятное стеснение, и они поняли, что им приятно общество друг друга.

— Не помешаю?

— Что ты, — мягко ответила амазонка, придвигая поближе к себе пустой стул, — наоборот, твоё появление в силах развеять мою меланхолию, — она неопределённо махнула бокалом, в котором плескалось что-то явно покрепче отвара. — Не хочешь попробовать? — кивнула на кувшин рядом на столе.

Он с интересом наклонился, принюхался. Подогретое вино со специями. Хмыкнул: в такую рань, когда вряд ли предстоит лёгкий день, это могло выбить из колеи, с сомнением посмотрел на девушку, на что та ответила понимающим взглядом и проговорила совершенно серьёзно:

— Погода отвратительная — я только что снаружи, морось проникает, кажется всюду, — она демонстративно шморгнула носом, смешно сморщив его, моментально превратившись в маленькую девочку с озорно сверкающими глазами. — И вот это, — она вдохнула напиток, сделала короткий глоток и изобразила блаженство, — очень помогает — греет и тело, и душу. Только спать очень хочется.

Фиори взял себе пустую кружку и налил половину: сколько той жизни, будучи гвардейцем, он и не такое себе позволял. Молод был, самоуверен, искусство пития только начинал постигать. Сейчас, конечно, совсем не тот момент, но неужели стакан подогретого вина сможет его, взрослого мужчину, подкосить? Ну, уж нет. Тем более, в глазах девушки…

Он почувствовал непреодолимое желание погладить Деметру по волосам, сейчас в отсвете багровых огней камина приобретших бронзовый оттенок. Но вместо этого положил ладонь на плечо… И она тут же потёрлась щекой о неё… От этого, такого простого и человеческого движения повеяло такой нежностью и теплом, что у мужчины перехватило дыхание.

— Садись, — Деметра подняла голову. Его взгляд скользнул по белеющему в воротнике эпизоду шеи, мягкой линии подбородка, полуоткрытым вопросительно губам и наконец-то остановился на глазах…

Это было сродни водовороту, неотвратимо и даже где-то безжалостно втягивающему в себя, и жалкие потуги тонущего удержаться на поверхности — всего лишь бесполезная трата времени. Он погружался в омут, словно щепка, и его охватывало настолько сильное чувство и желание, что невольно ощутил слабость в ногах. Желания не банальной плотской любви, а необходимости обнять, защитить, окружить вниманием и заботой… И сел на предложенный стул, в смятении уставившись в притихшее пламя камина.

Вкус вина отдавал горечью и сладостью, а сам напиток действительно приятно согревал, и после первого же глотка горячей волной вернувшегося из пищевода, повеяло дремотой. Он с удовольствием вытянул ноги к жару, чувствуя на щеке внимательный и немного насмешливый взгляд девушки, напрочь рушащий его попытки сохранить некую серьёзность… невозмутимость, что ли…