Павел Кошовец - Ремесленный квартал

По спине скользнул холодок — он заметил, как напружинились и подали чуть вперёд коней воины графа. Худук не боялся как такового столкновения — несмотря на размеры, гоблины трусами не были. А ведь он, в отличие от сородичей, прошёл за не очень длинную по гоблинским меркам жизнь достаточно испытаний, чтобы не бояться никого и ничего. Тем более, это простые люди, не подкреплённые никакими магическими или колдовскими данными. Но сейчас такое время, что любое действие может иметь далеко идущие последствия. То бишь, даже победа вряд ли облегчит жизнь «тёмным». Короче, сора им ни к чему. Просто этот молодой, недавно вылупившийся из коровьей лепёшки дракон нашёл себе объект для сбрасывания плохого настроения и негативных эмоций… Он ещё не знает, с кем связался! Наёмник по имени Худук — ещё тот крепкий орешек, разбивший черепушки многим заносчивым болванам.

— Ваша светлость, — неожиданно подал голос тот из братьев, кто по молчаливому согласию остальных исполнял роль главного, — не стоит совершать опрометчивых поступков, — он тяжело вздохнул и твёрдо продолжил. — Мне кажется, сэр РоАйруци… мог ошибиться, так как я почти уверен, что этот гоблин к беспорядкам в столице не имеет никакого отношения.

Худук видел профиль лица говорившего с крупными чертами лица и торчащими из бороды и из-под шлема чёрными, слегка курчавящимися волосами. В связи с посетившим его чувством благодарности, он испытывал двоякие ощущения. Это было удивление, что кто-то заступился за него и неудовольствие, ибо благодарность — это та монета, которую стоит возвращать. Тем не менее, он был рад, что люди, в отличие от «светлых», да и «тёмных» продолжают баловать его своей непредсказуемостью. Это говорило о том, что будущее — за ними.

— Согласен, — неожиданно ответил граф, он потянулся, упираясь руками о переднюю луку седла, и вновь принял расслабленную позу; больше никаких движений он не делал, но его воины заметно расслабились, а молодой человек, недовольно поджав губы, нехотя тронул коня обратно. — Это мой племянник, — соизволил объяснить граф и, наклонившись, похлопал его по плечу, на что тот отреагировал вполне нормальной, но сдержанной улыбкой. — Сын моей любимой сестры. С поспешностью, присущей молодость, выносит суждения и приговоры всему, что попадает в поле его зрения, — мягкость в голосе РоАйци была столь непривычна созданному образу, что уши гоблина, два внушительных локатора, насторожено замерли. — Говоришь, мастеровой, что можешь засвидетельствовать безобидность зеленокожего? — вдруг резко сменил тему благородный и остро, без всяких семейных сюсюканий, посмотрел на невольного защитника гоблина.

А тот уверенно предугадавший перемену, даже не обиделся на оскорбительное «зеленокожего». Какие-то слова переживёт — он их сам может насыпать три телеги с хвостиком. А вот дворяне эти, ой, какие непростые.

Но запугать кузнеца было не так просто.

— Есть люди, у которых гоблин был на виду, — расплывчато произнёс мастеровой, посмотрел на брата, застывшего в угрюмом молчании — новость о гоняющих по столице «тёмных», а тем более уруков, известных своей жестокостью, колдовство которых было завязано исключительно на крови, отнюдь не улучшило его настроения, затем быстро оглянулся назад, в надежде увидеть подмогу в лице более компетентного руководящего лица.

По тому, с каким облегчением выдохнул ремесленник, гоблин понял, что помощь близка, и гроза, по крайней мере немедленная, отсрочена. Но Худук не собирался прощать этому юному дракону с рыцарской цепью на шее, попытку навредить ему, а впоследствии и троллю. Да и тот, судя по взгляду, которым он сверлил «тёмного» тоже ничего забывать не собирался. Ничего-ничего, игра в гляделки — любимое занятие гоблина. Вот только он ещё чуть-чуть приблизится, и в полной мере воспользуется своими возможностями, доставшимися по наследству от отца-шамана. Всего лишь маленькое воздействие, и человек, не имеющий соответствующей защиты, амулетика от «тёмной» магии, очень скоро захочет в кустики. По очень серьёзному поводу. И как можно быстрее, иначе… иначе конфуз обеспечен.

Наконец появилась запыхавшаяся делегация из цеховых старшин, а спустя пару ударов сердца подъехал на телеге и Гарч, который из-за своей ноги не мог участвовать в забеге, тем не менее, именно он растолкал настороженно застывших пожилых людей, усиленных (на всякий случай) десятком мужчин, весьма серьёзно обвешанных железом.

Тролль, ясно почувствовавший разлившееся в пространстве напряжение и нервозность, сделал однозначный вывод, что виной всему гоблин, поэтому стоило вниманию переключиться на других, поспешил присоединиться к своему мелкому товарищу.

Худук и Рохля, оттёртые нагрянувшими людьми, среди которых, впрочем, затесалась парочка гномов в качестве силовой поддержки, с интересом наблюдали за развитием событий.

Хозяин постоялого двора, на котором поселились наёмники, явно был в авторитете. В чём, в чём, а в его умении держать в порядке, а вернее, в кулаке всё, что попадало в сферу его внимания, гоблин не сомневался. Даже он, зная свои недостатки (капризность и специфическое чувство юмора), предпочитал избегать прямых встреч с этим, словно вырезанным из камня человеком, предполагая не нужный ни ему, ни его друзьям на данный момент конфликт — Гарч не терпел непредсказуемых разумных и неконтролируемых ситуаций. Это при том, что «тёмный» не то что не видел того, что называется, «в деле», но и не слышал даже громкого слова от него. Но догадывался, что «последний аргумент» для ослушника может быть очень неприятным, если не, гм, последним. Понятное дело, что человек, под крышей которого маркиз РоПеруши поселил компанию наёмников, вряд ли покусится на их жизнь, но вылететь из достаточно уютного, сытного, а самое главное, бесплатного жилья, а то и из Ремесленного квартала было очень реально. И наверняка глупо, особенно во время беспорядков и выяснения отношений между знатью.

Гарч, оставив свою телегу, уверенно прохромал к баррикаде, одним взглядом оценил чуть подавшихся назад, сгруппировавшихся вокруг господина гостей, моментально принял решение (ни у кого не спросив совета; цеховые старшины при этом выглядели отнюдь не обиженно или недовольно), по взмаху его руки мужчины отомкнули цепи и отодвинули в сторону одну из телег. В образовавшийся проход он и протиснулся. Не обращая никакого внимания на напрягшихся телохранителей, уверенно прошёл прямо к графу. Глядя снизу вверх, обозначил поклон (в этом месте Худук не выдержал и восхищённо цокнул языком, что в установившейся тишине прозвучало достаточно ясно и привлекло внимание собравшихся вооружённых жителей района). Но совсем не неодобрительное, а очень даже наоборот. Со сдержанными улыбками, этак свысока — мол, знай наших, они посмотрели на мелкого «тёмного», их неожиданного союзника. Совсем не как на неприятное недоразумение.