Ф Йи - Эпическое крушение Джини Ло

Я посмотрела на него голову.

— Что она с тобой сделала?

— Видимо, вернула чары сдавливающегося обруча, но с другим предметом. Сработает, если ты произнесешь заклинание, что сковало меня под горой Пяти стихий.

— Ты про Ом мани падмэ ом?

Слова вылетели из моего рта, и я поняла, что сделала.

Спина Квентина выгнулась полумесяцем. Его крик боли оборвался, сдавило горло. Он рухнул на землю и ударился головой об пол.

— Нет! — закричала я. — Хватит! Я не хотела!

У него был припадок. Я подбежала к нему и прижала ладонь к его голове там, где он бился ею об пол снова и снова. Я прижала его к себе, чтобы он не врезался в стойку.

Я ощущала, как Квентин воет в мое плечо, его зубы впились в мою рубашку.

— Прости! — закричала я, хотя он меня не слышал. — Прости! Прошу, хватит!

Чары, видимо, были отмеряны во времени. Еще пара секунд, и тело Квентина замерло. Я поняла, что сдавливаю его, и отодвинулась, чтобы он мог дышать.

Его кожа была горячей, как от лихорадки. Его веки затрепетали, глаза приоткрылись.

— …жарко, — пробормотал он.

Я опустила его голову, взяла полотенце и намочила холодной водой. Я устроила Квентина на коленях и вытирала его лицо и шею, пока он дрожал и приходил в себя.

Квентин открыл рот. Я вытирала глаза и нос, чтобы на него не капало, когда я склонилась, чтобы услышать его.

— В общем… — прошептал он. — Вот так работает заклинание.

Я убила бы его за шутки после случившегося. Но вместо этого я придерживала его голову, пока он отдыхал.

Часы на микроволновке показали, что прошло десять минут. День близился к конце, тени в доме стали длиннее на кухонном полу, где мы сидели. Мама вот-вот вернется.

— Джини, — сказал Квентин, его голос стал нормальным. — Думаю, я в порядке. Спасибо… ай!

Я трясла его за шею.

— Это заклинание обруча? Это случалось всякий раз, когда Сянзань говорил те слова?

Квентин мог кивать, или его голова просто болталась.

— Как-то так.

— Твою мать! — закричала я. — Как так можно? Это кошмар! Какой монах будет так пытать другого? Какой человек?

Я попыталась снять серьги с Квентина, но без результата.

— Если я встречу Сянзаня, я выбью ему зубы и заставлю проглотить их, — сказала я, ногти впивались в серьги. — И Гуаньинь тоже лучше бояться.

— Джини, стой! Ай! Ты мне уши оторвешь!

Он пытался вырваться, но я не пускала. Мы боролись, толкаясь бедрами. Он оказался надо мной и прижал мои запястья к полу, и мы поняли, что делаем.

Квентин заметил мой румянец и медленно убрал руки, словно меня разозлили бы резкие движения. Но он не сводил с меня взгляда.

— Мне пора, — он сел на пятки. — Пока твоя мама нас такими не увидела.

— Погоди.

Я застегнула его рубашку сверху. Я расстегивала ее, пока протирала его полотенцем. Мокра ткань прилипала в его коже. Я видела, как двигаются мышцы, пока я медленно вдевала пуговицы в прорези.

— Спасибо, — он дал мне поправить ему воротник, мы встали. Я хоть могла дотянуться.

Я проводила его до двери, он задержался на крыльце.

— Тогда увидимся в школе, — он голодно посмотрел на меня.

— Наверное.

— Если захочешь встретиться где-нибудь еще, у меня теперь есть телефон. В любое время и в любом месте.

Я задержала дыхание.

— Это хорошо, — сказала я. — Телефон тебе нужен.

Я чувствовала, куда все идет. Хотелось окунуться туда, как в реку, но я не была готова.

— Спасибо, что познакомил со своей бывшей, — сказала я.

Квентин был возмущен, а такое бывало редко.

— Леди милосердия выше такого! — сказал он. — Как можно было подумать, что ее трогали! Это богохульство!

— Поднимай бывшую на пьедестал.

— Я тебя ненавижу, — пробормотал он.

Не совсем. Но момент был испорчен, я рассмеялась и закрыла дверь перед ним.

— Ого, — сказала Юни. — Я знала, что из тебя вылезет дрянная девчонка.

— О чем ты?

— Ты пометила его, — она указала на Квентина, тот сидел в библиотеке отдельно и читал. — Такое я еще в школе не видела.

Ох. Стоило помнить, что внимательная Юни узнает мои серьги на Квентине. Они не были маленькими. Они предназначались для десятилетней девочки.

— Он теперь твоя игрушка? Слушается твоих приказов?

Я никак не могла придумать убедительное объяснение.

— Просто… не говори никому, что они мои, ладно?

Юни улыбнулась так широко, что ее лицо могло треснуть.

— Конечно, — сказала она. — Я скрою вашу игру. О, смотри.

Рейчел Ли прошла к Квентину. Я не слышала ее слова, но она погладила его волосы пальцами, и было ясно, что она спрашивает про его уши.

Квентин не замечал ее флирта. Он сказал что-то и указал на меня. Рейчел нахмурилась и пронзила меня взглядом, а потом ушла.

— Упс, — захихикала Юни. Я ударилась лбом об открытый учебник.

Записка выпала из страниц на пол. Я подняла ее и поднесла к свету. Она была на китайском, почерк был кривым, словно писали неопытной рукой.

«Встретимся после тренировки. Там, где я показал себя».

Он явно имел в виду парк. Я подняла голову и встретила пристальный взгляд Квентина. Он не умел делать что-то осторожно.

Юни пищала от смеха за моим плечом, прочитав записку.

Блин. Я забыла, что она понимала иероглифы не хуже меня, а то и лучше. Я свернула листок и сунула как можно дальше в рюкзак.

Я поймала Квентина в коридоре на следующей перемене.

— Я думал, мы встретимся после школы, — сказал он. — Ты не получила записку?

— Ты можешь просто подойти и сказать, балбес. А не скрываться как Бэтмен.

— Открыто говорить не безопасно.

— Думаю, мы поймем, если в школе демон, — сказала я. — У нас же эти серьги, помнишь? У тебя паранойя.

Квентин скривился.

— Ты не понимаешь. Рыжий лев застал меня врасплох. В прежние времена он бы не смог подойти на десять миль, чтобы я не заметил его.

— А демон-король смятения? Я думала, ты пришел на Землю, потому что уловил его присутствие.

— Да, но я мог бы уловить его сразу, а вместо этого столкнулся с ним, как идиот. То, что он и Рыжий лев так близко подобрались, означает, что с моими ощущениями что-то не то, и серьги тут ни при чем.

Он неловко огляделся, словно от признания слабости кто-то нападет в коридоре.

— Мое истинное зрение не работало на Земле, — сказал он. — Думаю, когда ты оставила меня, чтобы стать человеком, ты забрала с собой много моей силы.

— Так ты слабее, чем в историях?

— Тихо! — прошипел он. — Знаешь, сколько народу убило бы, чтобы узнать это?

Я зажала переносицу.

— Ладно, и что это значит для нас?

— Это значит, что тебе нужно скорее развивать способности. Особенно, зрение. Или мы будем сталкиваться с почтальонами и скейтбордистами, которые могут и не быть яогуаями.