Ф Йи - Эпическое крушение Джини Ло

— Чары — применение духовной силы для изменения окружения, — сказал Квентин. — Чем меньше и точнее чары, тем проще их выполнять, потому приказ чаще всего в одно слово. Нужна внутренняя сила для чар, но нужна и техника. Это как удар, — говорил он. — Ты можешь ударить правильно, но без силы, а можешь махать кулаками, не попадая. Чары — оружие, но не гарантия.

— Тогда как колдует Гуаньинь? — я помахала руками, пытаясь изобразить богиню.

— Тут немного иначе. Она тоже использует духовную силу, но у нее так много этой силы, что она управляет своей реальностью. Ей не нужны слова или жесты.

— И я тоже могу научиться чарам?

Квентин поджал губы.

— Без медитаций не сможешь. Мы надеялись, что твоя сила вытолкнет на поверхность твои таланты.

Я пронзила его взглядом, он пожал плечами.

— Жестокая правда. Красный ребенок управляет огнем. Эрлан Шень — водой. Твой талант — сильно ударять.

Я пыталась придумать себе другое качество, но он загнал меня в угол.

— Я думал о том, что произошло с Байгуцзинь, — сказал он. — Тебе это не казалось странным?

Глупый вопрос. Кроме того, что мы боролись со злым скелетом и отправили его в ад?

— Она не говорила ничего необычного, — сказала я. — Как для демона, убивающего меня.

— Вот именно. Она ничего не говорила. Она просто была на фабрике. И это казалось… ловушкой.

— Мы всегда можем догадаться о ее мотивах, сверившись с отчетами свидетелей по списку, бла-бла-бла. Квентин, она собиралась съесть ребенка.

— На заброшенной фабрике?

— Она принесла ребенка в свое логово, как ягуар свою добычу на дерево. У всех свои привычки. Я видела, как ты закапываешь косточки от персиков, думая, что они волшебным образом вырастут в деревья, и ты получишь добавку. Жаль тебя расстраивать, но тут почва не такая плодородная, как на твоей мифической горе.

— Знаю, — хмуро сказал он. — И я говорю, что что-то не сходится.

— А я говорю, что, если мы будем тратить время на воспоминания, это задание мы не выполним. Квентин, это был один демон. Один, и он нас чуть не прикончил! Нам нужно одолеть еще девяносто девять. Будем думать о них, а не о бое, который выиграли. Мы вернули злодея в грязь, спасли ребенка, — сделала вывод я. — Это идеально, как по мне.

Квентин фыркнул.

— Кто-то быстро свыкся с убийством демонов.

Юни ударила рукой по учебнику, который я читала. Только она могла уцелеть после такого.

— Это последний раунд конкурса, — сообщила она. — Последний этап соревнования. Самое важное выступление.

Я посмотрела на четыре билета под ее пальцами, дата была через пару недель. Один был для меня.

Я знала, что два для моих родителей. Они любили ее как вторую дочь. Мама с четвертого класса причитала, почему я не могу быть такой как Юни, а папа смирился, что на всех семейных фотографиях раньше была и Юни.

Стало ясно, что те два билета я должна была отдать кому-то сама. Она позвала бы их на такое важное событие в своей музыкальной карьере сама. И не выбрала бы любимчика. Я могла выбрать, пойдет кто-то один из родителей или никто, а потом жалеть о выборе, сделанном, чтобы сохранить мир.

Меня смутил четвертый билет.

— А этот для чего?

— Тебе, чтобы ты взяла с собой Андру.

— Почему его, а не Квентина?

Юни закатила глаза, словно я говорила глупости.

— Чтобы Квентин ревновал. Тебе нужно действовать, странно, что ты не играешь.

Она подвигала билет мизинцем.

— И ты себя подставила. Ты даже не колебалась.

Я напряглась. Я предложила Квентина, потому что его присутствие было проще объяснить маме. И я говорила с ним чаще. И из-за демонов.

— Ты не говорила, что у вас все так серьезно, — продолжила Юни.

Можно было подумать, что она дразнит меня. Так и было. Но мое понимание Юни, единственная суперсила, в которую я верила, показывала, что она и немного обижена.

— Все не так, — сказала я. — Мы не так близки. Конечно, я бы тебе все рассказала. Но нечего рассказывать. Правда.

Я не понимала, из-за чего смущалась. Я хотела, чтобы она понимала, что я не пыталась скрыть от нее отношения. При этом я прятала от нее сверхъестественное.

— Прости, — сказала она. — Мне не стоило так говорить. Мне просто нравится видеть тебя без морщины тревоги на лбу. Порой ты так напрягаешься от учебы, что можешь держать карты между бровями.

Я посмотрела на подругу. В ней кипела нервная энергия. Она не была уверена, что победит. Юни в страхе была еще красивее. Судя по сиянию ее лица, все было серьезно.

Я отдала ей четвертый билет.

— Я не сделаю это, — сказала я. — Пойду без отвлечений. Только ты важна.

Она обняла меня.

— Ну, да.

— Зачем скрываться? — спросила я.

— А?

Мы с Квентином снова были на крыше школы, пытались медитировать. Я выделила нам время, сказав маме, что тренировку команды продлили, и я приду домой позже. Она не обрадовалась, а я представила, как с моих губ срывается жидкий металл лжи, но это было во благо.

Крыша стала нашим личным местом, потому что мы могли забраться сюда без шума. Гул вентиляторов давал белый шум, который должен был задавить мои мысли. Это не сработало, но я хотя бы отдыхала после тренировки.

— Все существа, которых я встречала, были в другом облике, — сказала я. — Старались, чтобы их не нашли люди. Какое им дело, знают ли люди о божествах и демонах?

Квентин нахмурился из-за того, как я быстро сдалась, но не открывал глаза, словно продолжал медитацию сам.

— Яогуаям проще охотиться, если о них не знают, если описать просто.

— А если сложнее?

Он глубоко вдохнул. Или для упражнения, или хотел сказать что-то серьезное.

— Каждый демон в тайне хочет стать человеком, — сказал он. — Даже если они это отрицают.

— Что? Это не имеет смысла.

— Уверена? Ты — то, что ты ешь. Голод демона не только из-за силы, что он получит. Яогуаи хотели поглотить плоть Сянзаня, потому что хотели стать, как он, хоть в чем-то.

Я поежилась. Это была логика серийных убийц-людоедов.

— Потому они скрывают облик, — сказал Квентин. — В старые времена редкие демоны могли успешно сойти за человека, порой они поселялись в монастырях и деревнях, и их не раскрывали. Дисциплинированные даже жили, никого не съедая.

— Видимо, требуются большие усилия, чтобы жить рядом с едой и не есть.

Квентин кивнул.

— Те демоны были или слабыми, или самыми опасными монстрами.

— Ладно, но зачем боги скрываются? Почему не показать себя большими и сияющими на небе? Мир быстро поверил бы.

— Больше верующих — больше работы. Больше молитв для ответа, больше династий нужно поддерживать. Нефритовому императору это надоело, и он перестал напрямую влиять на Землю. И теперь он находит повод не вмешиваться в дела людей, а сам лежит и наслаждается благами на Небесах.