Алан Дин Фостер - Чародей с гитарой. Том 1

Плечи Джон-Тома опустились.

— Ну, хорошо, сэр. Вам лучше знать. Но если я только замечу одного из этих мерзавцев — проткну посохом, как жабу.

— Весьма нецивилизованное желание, друг мой, — вступил в разговор Каз, отряхивающий грязь со шкуры и тонких шелковых чулок. — Но я от всего сердца разделяю его. — Кролик похлопал юношу по спине. — Это нам и нужно: поменьше мысли, побольше кровожадности. Режь, коли, руби и ура!

— Ну что ж... — Собственная бездумная ярость несколько смутила Джон-Тома. Она как-то не вязалась с его представлением о себе. — По-моему, после такого в стремлении отомстить нет ничего неестественного.

— Конечно же, — с готовностью согласился Каз. — Все абсолютно естественно.

— Что там абсолютно естественно? — К ним ковыляла Флор. Правая нога ее еще не отошла. Выглядела она, по мнению Джон-Тома, великолепно, несмотря на перенесенные испытания.

— Да вот наш высокий друг решил сделать шашлык из кочевников, если только удастся изловить их.

— Si36], я тоже за это. — Она направилась к фургону. — Возьмем оружие и поищем их.

На этот раз ее остановил сам Джон-Том. Собственное поведение в сравнении с исполненным достоинства и сдержанным Казом смутило его.

— Я не о том, чтобы забыть и простить, — сказал он, вздрагивая, как бывало всякий раз, когда он касался ее тела. — Это нецелесообразно; они могут вновь напасть на нас, если все еще крутятся в траве неподалеку.

— Но поглядеть все-таки можно! — запротестовала Флор. — Какой же ты мужчина?

— Хочешь удостовериться? — с вызовом бросил он.

Она посмотрела на него и невольно расхохоталась. Рассмеялся и Джон-Том — отчасти от облегчения, отчасти от невзыскательной шутки.

— Ну, о'кей, — наконец остановилась Флор. — Значит, у нас найдутся дела поважнее. Si? [36]

— Именно, юная леди. — Клотагорб махнул в сторону фургона. — Приводите себя в порядок — и в путь.

Но Джон-Том не стал подниматься в фургон вместе со всеми, и пока спутники его устраняли там хаос, устроенный мимпа, направился обратно к полянке посреди травы, едва не ставшей их братской могилой. Там над обугленной грудой ветвей высился фаламеезар. Он сидел на задних лапах и огромным когтем задумчиво шевелил угли и пепел.

— Не могу передать, как мы благодарны тебе, Фаламеезар. Но я больше всех остальных.

Дракон посмотрел на него невидящим взглядом, едва замечая молодого человека, и прогромыхал с неожиданной скорбью:

— Я так ошибся, товарищ! Я совершил такую серьезную ошибку!

Дракон вздохнул. Все внимание его было обращено к обугленным дымящимся останкам Скачикорня.

— Что тебя встревожило? — спросил Джон-Том. Приглядевшись, он с благодарностью коснулся бронированного бока.

Голова чудища со скорбью обратилась к нему.

— Я погубил, — простонал дракон, — идеальную коммуну... По-настоящему коммунистический организм.

— Нельзя так говорить, Фаламеезар, — возразил Джон-Том. — Едва ли это существо обладало мозгом.

— Едва ли. — Фаламеезар медленно качнул головой, вид его и голос были настолько унылы, насколько это вообще возможно для дракона. Из ноздрей время от времени вырывались небольшие клубы дыма. — Я тут разобрался, как было устроено это создание. Куст состоял из множества отдельных существ: все они были переплетены, перепутаны и взаимозависимы. И тем не менее функционировали самым идеальным и гармоничным образом — без всяких хозяев.

Джон-Том отступил от бронированного бока.

— Прости. — Озабоченный состоянием Фаламеезара, он задумался, стараясь не задеть дракона. — Неужели было бы лучше, если бы он постепенно сглодал нас?

— Нет, товарищ, конечно же, нет. Но я вовремя не понял его внутреннего устройства. Следовало просто направить его мимо вас. А вместо этого мне пришлось уничтожить идеальный пример... Образец, к которому должно стремиться цивилизованное общество. — Дракон вздохнул. — Боюсь, что я заслуживаю наказания.

Слегка обеспокоенный Джон-Том махнул в сторону бесконечных просторов Мечтравной степи.

— Товарищ, здесь нас поджидает столько опасностей, не говоря уже о самой главной... Той чудовищной, о которой мы столько говорили.

Дело клонилось к вечеру. Скорбные облака сулили ночью очередной дождь, заметный холодок грозил даже снегом. Здесь, на травяной равнине, запахло настоящей зимой.

Холодное дуновение ее со стороны заходящего солнца проникло под грязную одежду Джон-Тома.

— Фаламеезар, мы нуждаемся в тебе.

— Извини, товарищ. Теперь у меня есть свои беды. С будущими несчастьями вам придется сражаться без моей помощи. Я испытываю глубокое раскаяние в содеянном, тем более что даже небольшое раздумье позволило бы избежать этого скорбного результата.

Дракон повернулся и побрел по траве в сгущающуюся ночь, топча могучими ногами мечтраву, упруго поднимавшуюся за его спиной.

— Ты уверен, что это необходимо? — Джон-Том проводил друга до края прогалины и протянул к нему руки. — Ты в самом деле необходим нам, товарищ. Мы должны помогать друг другу перед лицом великой беды, грбзящей всем нам. Вспомни о приходе эксплуататоров.

— Джон-Том, у тебя есть другие товарищи, они помогут тебе, — отозвался дракон из-за волн зеленого моря. — А у меня нет никого.

— Но ты же один из нас!

Дракон покачал головой.

— Нет, не сейчас. Какое-то время я надеялся на это. Но я сплоховал... Следовало освободить вас, обойдясь без убийства.

— Но как? Времени ведь уже не оставалось!

Юноша едва видел темный силуэт дракона.

— Прощай.

— Прощай, Фаламеезар. — Джон-Том подождал, пока дракон не исчез вдали, и разочарованно поглядел на землю. — Черт! — бросил он с досадой.

Он вернулся к фургону. Зажгли фонари. В их знакомом мирном свете Каз с Маджем проверяли состояние ящериц. Флор, Клотагорб и Талея приводили в порядок припасы. Очки чародея пребывали на должном месте. Выглянув наружу, он посмотрел на Джон-Тома, приближавшегося, засунув руки в карманы, к фургону.

— Что случилось, мой мальчик?

Джон-Том оторвал взгляд от земли, кивнул на юг.

— Фаламеезар покинул нас. Расстроился оттого, что убил поганого Скачикорня. Я пытался отговорить его, но он уже все твердо решил.

— Молодец, что попробовал, — утешил его Клотагорб. — Мало у кого хватит храбрости оспорить решение дракона. Они очень упрямы. Ну, ничего. Справимся и без него.

— Среди нас он был самым сильным, — разочарованно пробормотал Джон-Том. — За полминуты он управился с мимпа и Скачикорнем. Разве мы, даже все вместе, способны на это? Что вспоминать о том, от скольких неприятностей избавило нас одно только его присутствие.

— Верно, грубой силы его нам будет не хватать, — согласился

чародей, — однако мудрость и интеллект сильнее любой физической мощи.