Наталия Московских - Сети Культа

Огромным усилием воли Киллиан поднял тяжелые веки и увидел перед собой Ланкарта с небольшим цилиндром в руке, завершающимся полой иглой. Цилиндр был сделан из какого-то полупрозрачного материала, на противоположном конце от иглы находился довольно длинный поршень, и было видно, как внутри цилиндра переливается какая-то мутная жидкость. Что это за инструмент, молодой человек не знал — прежде ничего подобного ему на глаза не попадалось, но по действиям Ланкарта он понял, что с помощью этого приспособления ему, похоже, собираются что-то ввести прямо под кожу.

Киллиан резко вздрогнул, отдернув руку и постаравшись приподняться на локтях. Движение это спровоцировало острую боль в сломанных ребрах, молодой человек резко выдохнул и тут же закашлялся.

— Да ляг ты уже, — усмехнулся Ланкарт, небрежно дернув его за руку. Попытка сопротивляться вышла тщетной: сил совершенно не осталось, словно они все ушли на то, чтобы отдернуть руку и попытаться отшатнуться. Колдун обернулся к Мелите, стоявшей у стены. — Иди сюда, подержи-ка его.

Женщина приблизилась — осторожно, нерешительно. Затем склонилась над Киллианом, ее холодные руки легли ему на плечи.

— Прости… — шепнула она.

— Что происходит?.. — произнес Киллиан, тут же закашлявшись снова: горло горело огнем и совершенно пересохло.

— Ты умираешь, вот, что происходит. У твоего организма нет сил сопротивляться болезни, я не смогу выполнить просьбу твоего наставника и поставить тебя на ноги, — ответил Ланкарт без тени сочувствия. Больше ничего колдун объяснять не стал. С силой ухватив Киллиана за руку, он несколько мгновений медлил, а затем острая игла впилась в предплечье. Тонкие пальцы Ланкарта надавили на поршень на другом конце цилиндра, и обжигающая жидкость потекла под кожу.

Тяжелое сиплое дыхание Киллиана заметно участилось.

— Что это?..

— То, что как-то на тебя повлияет. Я сам пока не знаю, как именно — вариантов у меня масса. Возможно , это спасет тебе жизнь. А возможно, и нет — трудно сказать наверняка. Может, у тебя начнет слезать кожа лоскутами… или глаза переменят цвет… или ты просто уснешь, и не проснешься. А может, начнешь резко выздоравливать, постепенно изменяясь… или не изменяясь. Так или иначе, никаких других перспектив у тебя все равно нет.

Голос колдуна звучал все дальше… словно призрачным эхом разносился по комнате. Киллиан чувствовал, что ускользает в забытье.

«Жар… разве может он стать еще сильнее?» — успел подумать он, ощущая, как вся его кожа начинает пылать огнем. А жар все нарастал и нарастал, и, казалось, он вот-вот выжжет все его тело изнутри…

Хотелось закричать, но сил не было даже на слабый стон. Тело при этом напряглось, как струна, руки сжали простынь… а затем наступила темнота.

… Сознание вырвалось из забытья не полностью — казалось, в реальность вернулась лишь часть его, которая могла только заставить тело слегка повернуться и позволить взбунтовавшемуся пустому желудку вывернуться наизнанку на пол несколько раз подряд. Снова чьи-то руки легли на плечи, когда Киллиан безвольно свесился с кровати, не в силах повернуться на спину.

Стоило ожидать…

Придется прибрать за ним…

Крови нет в рвоте? Вроде, нет…

Киллиан слышал отдельные слова, но не мог уловить их смысл. Все привычное ускользало от него, становилось неразличимым, непонятным. Сколько раз он так пробуждался? Он не знал.

Чья-то рука — Мелиты? — бережно пыталась помочь ему попить воды… вода обжигала воспаленное горло.

И снова провал. И снова пробуждение. Непрекращающийся жар в теле, ломота в костях. Темнота. И так по кругу. В редкие моменты сознание в который раз возвращалось в реальность, чтобы уловить обрывки диалогов, что велись поблизости.

— Колер расспрашивал меня о нем… я не знала, что отвечать.

— Ничего не отвечай. Пусть спрашивает меня , если надо.

— Рано или поздно он не станет слушать отговорки и придет сюда.

— Даже если придет, назад дороги все равно нет. Теперь — только завершать процесс.

«Какой процесс? Что они со мной сделали?» — Киллиан не без труда сумел уцепиться за собственную мысль. Затем — снова провал в спасительную темноту, где хоть какое-то время не было боли.

…Казалось, правое предплечье вновь что-то укололо. Такое же жгучее, как в первый раз. Снова тот же жидкий жар под кожу. Снова слова, смысл которых не разобрать. Ланкарт своими странными действиями будто закрутил время по спирали, отправив своего пациента — впрочем, слово «жертва» будет здесь уместнее — в непрекращающееся шествие по лабиринту мучений. Вырваться из него не представлялось никакой возможности: приходя в себя, Киллиан мог только поворачиваться на бок и позволять своему и без того пустому желудку освобождаться даже от жалких глотков воды, которые Мелита заставляла его проглотить.

Ланкарт, похоже, все пытался понять, не тошнит ли умирающего юношу кровью. К этому вопросу колдун подходил с особенной любознательностью. Затем — по прошествии неизвестного количества времени — Киллиана кто-то перевернул, чтобы прощупать сломанные ребра. Боли, как ни странно, не последовало. Или, как допускал сам Киллиан, он попросту не ощутил ее так остро за общей непрекращающейся ломотой. Вопрос «что происходит?» не переставал стучать в воспаленном сознании, однако задать его вслух не получалось: язык не слушался и никак не мог поспеть за лихорадочной ускользающей мыслью.

…Стало очень холодно. Невообразимо холодно, как если бы кровь обратилась в лед. Киллиан не сразу понял, что тело его дрожит крупной дрожью. Вокруг кто-то суетился, выкрикивал обрывочные команды, помогал бесконтрольному телу снова повернуться набок при очередном спазме желудка, желающего освободиться от мизерных остатков воды.

— Держи его!

— Ланкарт, он…

— Погоди. Еще нет. Нужна еще одна доза.

— Он же не выдержит!

— Не выдержит он, если организм вдруг задействует резервы и начнет сопротивляться. Держи, говорю!

Новый укол жидкого жара, который разогнал лед, текущий по венам, повлек за собой очередной провал в темноту. А затем была вода… по крайней мере, Киллиану так показалось. То ли Мелита снова пыталась заставить его попить, то ли вода была уже вокруг, повсюду, и он тонул в воде.

Где? В Большом море? Уже отправились в Малагорию? Не может быть! Сколько прошло времени?

Мысли путались. Единственным осознанным порывом был новый приступ тошноты, сопровождающийся чудовищной резью в желудке. Киллиан не понял, издал ли в самом деле стон, или ему лишь почудилось. Куда четче он услышал собственный кашель, а после — голос Ланкарта.

— Знаешь, а ты ведь можешь выжить, если постараешься, — колдун говорил мягко и почти заботливо, дожидаясь, пока у его подопытного мученика пройдет приступ тошноты. — Ты, может, сейчас туго соображаешь, но твой организм меняется, жрец Харт. И если все пройдет успешно, то никаких защитных одежд против данталли тебе уже не понадобится. Ты уж постарайся пережить перевоплощение, уж больно интересно посмотреть на результат.