Наталия Московских - Сети Культа

Худшие подозрения Мальстена тут же оправдались: Аэлин продолжала стоять на берегу, широко раскрыв глаза и глядя на реку так, будто бы перед ней и не вода вовсе, а монстр, во много крат превосходящий ее по силе.

— Аэлин? — окликнул Мальстен.

— Я не могу… — произнесла она, с силой сжав руки в кулаки. Она говорила тихо, и за шумом воды ее было совершенно не слышно, однако Мальстен прекрасно разобрал, что именно сказала его спутница.

Глубоко вздохнув, он осторожно прошел обратно к берегу и замер на первом камне, протянув охотнице руку.

— Давай перейдем так же, как переходили Мотт, — дружественно предложил он. — У тебя получится, просто следуй за мной.

— Так больше нельзя, — сокрушенно опустила голову Аэлин, затем решительно подняла взгляд на Мальстена, набрала в грудь побольше воздуха и на одном дыхании выпалила, — ты можешь избавить меня от этого страха?

Мальстен изумленно округлил глаза.

— Прости?

— Данталли ведь умеют управлять сознанием, — невесело усмехнулась Аэлин. — Ты можешь проникнуть ко мне в сознание и искоренить этот страх? Не верю, что не можешь, у тебя ведь получались совершенно невероятные вещи!

Мальстен смущенно передернул плечами.

— Аэлин, физический контроль отличается от контроля сознания…

— Только не говори, что это для тебя преграда! — возмущенно воскликнула она, не позволив ему закончить мысль. — Ты на любые эксперименты раньше был готов идти, когда дело касалось нитей! Отчего же сейчас отказываешься? Или ты готов делать из людей кукол, только когда это угодно лично тебе?!

Каждое восклицание охотницы больно врез а лось в сознание данталли. Тело его невольно напряглось, с трудом удалось сдержать желание зажмуриться и отвернуться.

— Как быстро поменялось твое отношение к моим способностям, как только они понадобились тебе . Не ты ли не столь давно говорила, как тебе не нравится мое вмешательство? — холодно отозвался Мальстен, встретившись со спутницей глазами.

Аэлин, заметно подрагивая от злости и страха, выдержала взгляд данталли. Несколько невыносимо долгих секунд длилось тяжелое молчание, путники стояли, не шевелясь, друг напротив друга, и, казалось, воздух вокруг них начинал звенеть от напряжения. А затем охотница шумно выдохнула, отвернулась и нервно отерла руками лицо, присев на большой камень, лежащий на берегу у самой воды.

— Я никогда не думала, что буду просить данталли вмешаться в мои мысли, — нервно усмехнулась она, обняв себя за плечи. — Пойми, для меня это непросто, всю мою жизнь я…

— Считала таких, как я, монстрами, — кивнув, закончил за нее кукольник. — Знаю. И за пару недель от этого чувства, пожалуй, не избавишься. Я тоже не предполагал, что буду водить дружбу с охотниками на иных, по обыкновению это ничем хорошим не заканчивается для одной из сторон.

Аэлин подняла скорбный взгляд на спутника и качнула головой.

— Злишься, — констатировала она, хмыкнув и тут же отведя взгляд. — Что ж, имеешь право, пожалуй.

— Я не… — Мальстен помедлил и неловко передернул плечами. — Я не злюсь. Лишь пытаюсь объяснить тебе, что не только у тебя наше сотрудничество не укладывается в привычную картину мира.

Аэлин понимающе кивнула.

— Это сбивает с толку и пугает. И все же… я рада, что так вышло, — улыбнулась она. — Прости, что задела тебя, я не хотела. Мне было сложно обратиться к тебе с подобной просьбой, и когда ты начал отказывать, я вышла из себя.

Мальстен шумно выдохнул.

— Я не отказал. Я попытался объяснить, что контроль тела и сознания сильно отличается. И, к сожалению, со вторым у меня дела всегда обстояли хуже. Не могу сказать, что я в нем преуспел. Я могу попробовать найти воспоминание, которое вызывает этот страх, и приглушить его, но полностью избавить от боязни вряд ли смогу. Это ведь даже не временное помутнение сознания, это его прямое изменение. Ответь, ты действительно хочешь, чтобы я попытался?

Аэлин подняла на своего спутника взгляд, и данталли мог поклясться, что увидел в этом взгляде куда больше страха, чем желания рискнуть.

— Я не знаю, — честно ответила она, покачав головой. — Но, боюсь, если не решусь, мы будем терять слишком много времени из-за этой моей боязни на каждом переходе реки, а ведь у нас на хвосте Красный Культ всей Арреды. И еще впереди долгий путь по морю. Страх перед водой сейчас для меня — непозволительная роскошь, его необходимо искоренить. Поэтому… сделай, что сможешь.

Мальстен тяжело вздохнул.

— Хорошо, — отозвался он, сделав небольшой шаг назад. — Встань.

Охотница послушалась и поднялась с камня.

— Смотри на меня, — кивнув, сказал данталли, глядя на свою спутницу отстраненно, словно вел беседу с совершенно незнакомым человеком. — Сосредоточься на том дне, когда этот страх родился. Я так полагаю, это день, когда ты едва не утонула?

Аэлин с трудом заставила себя отогнать неприязнь, которая возникла в ней при этих словах, произнесенных столь бесстрастным тоном: за время совместного пути с Мальстеном Ормонтом она поняла, что когда речь идет о конкретно поставленной задаче, он полностью отгораживается от любых чувств.

— Да, это… тот самый день. Я думаю, что роль сыграл он, а усугубила все наша недавняя история с болотом дьюгара.

Данталли кивнул.

— Хорошо. Придется воскресить их в памяти. Так подробно, как только сможешь. Смотри на меня и вспоминай об этом. Остальное я сделаю сам.

Аэлин прерывисто вздохнула и отозвалась коротким кивком, честно попытавшись вызволить из глубин памяти давнее злоключение. Первые несколько секунд мысли попросту не желали слушаться, лихорадочно перескакивая на любые другие события, кроме нужных.

— Мальстен, а если у меня не получится вспомнить, ты…

— Не разговаривай со мной, Аэлин, — строго сказал он, и глаза его вдруг изменили выражение на совершенно непроницаемое, от чего холодок побежал по спине охотницы. Буквально мгновение тому назад она чувствовала, что находится под взглядом человека , хотя, разумеется, отдавала себе отчет, что обращается к данталли. Теперь же на нее смотрело иное существо, которое легко могло проникнуть в самые потаенные уголки ее души. — Не разговаривай со мной, просто пытайся сосредоточиться.

Отвечать молодая женщина не стала. Огромным усилием отогнав неприятное чувство, всколыхнувшееся в ней от тона спутника, Аэлин вновь попыталась вернуться в памяти к тому злосчастному дню.

Что тогда произошло? Сколько ей было лет? Как так вышло, что она оказалась на такой глубине? Нужно восстановить картину полностью, чтобы вспомнить все в подробностях…

Покуда охотница задавала себе вопросы, черная нить, видимая лишь взгляду данталли, протянулась к ее голове, и в сознании Мальстена начали появляться образы.