Наталия Московских - Сети Культа

— Мальстен?

— Все хорошо… — тихо отозвался он, — не беспокойся.

— Только не теряй сознание, ладно? — Аэлин испуганно поджала губы, неровная улыбка при этом не ушла с ее лица. — Я знаю, Ланкарт сказал, что, ускользнув на ту сторону, ты не умрешь, но я не готова проверять это на практике.

Рука данталли на миг сжалась в кулак, когда новая волна обжигающей боли прошлась по телу, он вновь отвернул голову в сторону, плотно зажмурившись. Аэлин тоже замерла, дожидаясь, пока расплата чуть отступит. Руку Мальстена она не отпустила.

— Боги, если б я только могла тебе чем-то помочь, — качнула головой она.

— Не хочу, чтобы ты это видела меня таким… — тихо произнес данталли, заставив Аэлин удивленно округлить глаза. Похоже, он не предполагал произносить эти слова вслух.

— Ох, Мальстен, — тяжело вздохнула охотница. — Отчего тебя так тяготит мое присутствие?

Голос Аэлин звучал почти обиженно. Не дождавшись ответа от кукольника, она попыталась додумать эту мысль самостоятельно. Каким он не хотел, чтобы она его видела? Слабым? Жалким? Каким он себя считает во время расплаты?

Отчего-то в душе охотницы вдруг загорелась злость на данталли по имени Сезар Линьи. Да, он, возможно, научил своего подопечного стоически переносить боль, но к чему было учить его не принимать сочувствия? Зачем было прививать ему отторжение к помощи? Для чего было вбивать ему в голову, что это стыдно?

— Мальстен, — тихо обратилась Аэлин, глубоко вздохнув, — я не знаю, поймешь ли ты меня правильно. Но я… я нахожусь рядом, потому что мне не все равно, что с тобой происходит. Я хочу хоть как-то помочь тебе пережить это, потому что неизвестность меня пугает куда как больше. И я боюсь за тебя, но не потому что ты слаб, или каким ты еще там себя считаешь? Я боюсь за тебя только потому, что ты мне дорог, понимаешь? Поэтому, пожалуйста, не прогоняй меня.

В ответ он лишь сжал ее руку крепче, и в этот момент охотница понимала, что больше он не попросит ее уйти.

С момента разговора с Карлом Бриггером в Кроне Бенедикт желал только одного: поскорее добраться до Шорры и поговорить с некромантом по имени Ланкарт. Отправься он к колдуну в одиночку, надо думать, путь отнял бы у него куда меньше времени, однако сейчас Бенедикт намерено усмирял свое желание гнать коней до изнеможения и останавливаться лишь для коротких передышек. В прошлый раз такой темп всерьез подорвал здоровье его ученика, поэтому теперь он решил не рисковать. К тому же он прекрасно понимал, что выигрыш в пару дней в данном случае никаких существенных преимуществ не даст: Ормонт, разумеется, успеет достичь Адеса раньше, чем будет подготовлена малагорская операция, поэтому, пока Совет Восемнадцати будет мусолить свое решение и определять, сколько людей готов будет выделить на эту авантюру, можно немного сбавить темп и добраться до Шорры за положенные восемь дней.

Половина пути уже была пройдена, и Бенедикт с облегчением наблюдал, что ученик его держится молодцом. О предписаниях жреца Морна Киллиан не забывал и принимал взятое с собой лекарство в положенные часы. Иногда вечером, когда они устраивались на ночлег, Бенедикт замечал, что ученик начинает чувствовать себя хуже, но, разумеется, жаловаться или сдаваться он не собирался.

Перед самым отъездом Карл Бриггер высказал свои опасения по поводу жреца Харта и его пригодности к этой миссии.

— Бенедикт, мы ведь оба понимаем, что мальчик еще не оправился от болезни до конца. Ты уверен, что хочешь взять его с собой?

Колер отчасти разделял мнение своего начальника. Но лишь отчасти. Видя во всей красе новое поколение жрецов Красного Культа, Бенедикт скорбно понимал, что большинство желторотиков, которых сейчас организация принимала в свои ряды, в подметки не годится Харту. Он не считал, разумеется, что в прежние времена идейным жрецом, готовым отлавливать данталли, невзирая на все опасности этой работы, был каждый второй, но он объективно понимал, что сейчас количество таких людей существенно сократилось. Вскоре Культ действительно мог стать структурой совсем другого плана, он куда больше будет участвовать в политической жизни Арреды, а не заниматься той работой, ради которой был создан. Бенедикт знал, что с сокращением количества данталли такая судьба для этой организации неизбежна, если она не хочет потерять свое влияние, поэтому старался смотреть на это сквозь пальцы. Но все же именно вследствие таких перемен жрецов, подобных Киллиану, стоило обучать соответственно, потому что такие люди — Колер был в этом убежден — не должны были исчезнуть совсем .

— Я уверен, — ответил он тогда Карлу Бриггеру в предрассветный час на тридцатый день Матира. — Мы вполне можем позволить себе продвигаться не в бешеном темпе, а размеренный ритм такой поездки Киллиан вполне выдержит.

— Это он тебе так сказал?

— Обижаешь, Карл. Разумеется, я говорил со жрецом Морном. Он не выказал одобрения на то, чтобы Киллиан сразу пускался в путь, но и строгого запрета не дал. Сказал лишь, чтобы Харт не забывал принимать лекарства и с тренировками на открытом воздухе был осторожнее.

— Вижу, оставлять его здесь ты категорически не хочешь, — усмехнулся старик.

— Ты прав. Не хочу, — подтвердил Бенедикт. — Такому, как Киллиан, учиться нужно на практике, Карл. В условиях, которые ты организовал ему в Олсаде, он попросту прозябал. Я не хочу, чтобы после всего, что я устроил ему в качестве испытания, он снова начал вести такой образ жизни. Его способности только начали раскрываться, и я не хочу сейчас замедлять этот процесс. У мальчика большое будущее.

Бриггер снисходительно покачал головой, понимая, что не переубедит своего идейного коллегу.

— Что ж, дело твое, разрешение на вступление мальчика в твою команду я подписал, поэтому могу умыть руки. Просто хочу, чтобы ты знал: я твоего решения не одобряю.

— Обойдусь, — хмыкнул в ответ Колер.

Был ли он окончательно уверен в том, что стоит брать Киллиана с собой? Пожалуй, не был. Но и от своих слов не отказывался: он считал, что этому юноше нужен соответствующий наставник, каким в кронском отделении не мог пока стать никто. Да и слишком уж жрец Харт с его рвением к делу напоминал Бенедикту его самого в более ранние годы. К тому же пока работа не представляла особенной опасности — она лишь давала отличную возможность ввести юного жреца в курс дела и в подходящий ритм.

Поэтому, найдя компромисс по темпу продвижения и режиму тренировок во время привалов, Колер отправился в Шорру вместе с учеником. По его плану через восемь дней они должны были прибыть в деревню некроманта. А после — еще пара дней должна была уйти на встречу с хаффрубами и на доставку того количества особей, которое назовет Ланкарт, для изготовления эликсира. Отчего-то в том, что некромант согласится на этот эксперимент и даже добьется определенных успехов, жрец Колер не сомневался. Да и в крайнем случае готов был для смелости предоставить воинам Совета Восемнадцати пустышку… но об этом думать пока не следовало. Время покажет, как сложатся обстоятельства.