Александр Михайловский - Ярость славян

Патрикий некоторое время посидел молча, собираясь с мыслями, потом ляпнул:

– Для своих спутников я хочу свободы, а для себя подданства Артании и какой-нибудь должности при дворе. Вы же ведь все военные до мозга костей, и все хоть немного, но варвары (только не обижайтесь, госпожа Ника), но бывают случаи, когда и послов надо принять, и церемониал должный соблюсти, а то как вспомню, как вы проводили со мной переговоры, так и самому становится смешно…

– Во-первых, – по порядку начала отвечать я, – твои спутники станут юридически свободными, как только попадут туда, где не действуют византийские законы. Что же касается фактического их состояния, то, если они присоединятся к нашей команде, мы будем защищать их так же, как и любого из нас. Во-вторых, что касается твоего личного желания, то у нас желаемая тобой должность называется «директор департамента по протоколу министерства иностранных дел». В Артании эта ячейка еще никак не занята, так что ты вполне можешь на нее претендовать. Но почему твои мечты ограничиваются только таким сугубо подчиненным положением? Хочешь, например, стать следующим византийским базилевсом после смерти Юстиниана? А то его племянник Юстин психически ненормален, гавкает по-собачьи, мяукает по-кошачьи и полностью находится под каблуком у своей супруги, а это еще та штучка.

Патрикий посмотрел на меня округлившимися глазами. Он, видимо, решил, что я издеваюсь над ним. Однако я твердо смотрела ему в глаза, показывая, что совсем не шучу.

– Вы хотите сделать меня базилевсом? – ошеломленно переспросил он. – А разве ваш великий архонт Серегин не собирается завоевать Константинополь и полностью подчинить его своей власти?

Я поморщилась и, приложив палец к губам, произнесла:

– Тише, Кирилл, тише. Не стоит так явно демонстрировать, кто мы такие и откуда пришли, а то вы своими криками, наверное, уже переполошили всех шпионов и наушников в округе, и сейчас они бегут к своим кураторам с докладами.

– Госпожа Ника, – уже шепотом спросил у меня моментально протрезвевший патрикий Кирилл, – и вы так спокойно об этом говорите? Ведь они же приведут отряды стражи и окружат этот трактир. Как бы ни было велико ваше воинское искусство и мужество моих спутников, нам будет не пробиться через толпу до зубов вооруженных городских стражников, схолариев и ескувиторов, ведь каждый из начальников, получивших сообщение, постарается прислать сюда по отряду своих людей.

Я пожала плечами и равнодушно произнесла:

– Пусть присылают. Если станете когда-нибудь императором, Кирилл, то запомните, что чем больше разных независимых начальников участвуют в деле, тем больше хаоса и неразберихи. Да они подерутся еще на лодочной переправе через бухту Золотой Рог, потому что лодок на всех банально не хватит. Потом они долго будут накапливать своих людей в Галате, и там тоже может случиться еще одна драка за право нашего ареста, ведь каждый из отрядов будет в своем праве, со своим приказом схватить нас и доставить к своему начальнику. А мы тем временем тихо уйдем через запасной выход, покинув вашу Империю лишь немного раньше, чем планировали до того, как встретились с вами, так замечательно умеющим привлекать к себе шпионов. Но не бойтесь, мы не бросим ни вас, ни тех людей, которых вы выкупили из рабства, чтобы отпустить в Артании на свободу. Этим поступком вы буквально обеспечили свое будущее.

– У меня просто не было другого выбора, – угрюмо сказал Кирилл, – садиться на корабль в одиночку значило отдать себя в полную власть капитана и команды дромона и, в конце концов, после не самых приятных приключений оказаться с камнем на шее на дне Евксинского Понта. Брать в сопровождающие наемников я тоже не мог, потому что эти люди прирезали бы меня сразу после выезда из Херсонеса, и тогда я подумал, что лучшей моей защитой могут стать люди, связанные клятвой верности и благодарностью за подаренную свободу. Вот и все благодеяние, госпожа Ника, а то вы тут сделали из меня чуть ли не ангела.

– Не прибедняйтесь, Кирилл, – сказала я, – ведь вы же купили не только мужчин, которые нужны были вам в качестве телохранителей, но и бесполезную в этом смысле женщину, которая связана с одним из этих мужчин сердечными узами. Вы сразу же, еще до того, заключили с ними свой договор, велели снять с них цепи, а потом отмыли всех в бане, одели в добротную прочную одежду и привели кормить не в дешевую харчевню для нищих, а во вполне солидную таверну.

Патрикий Кирилл пожал плечами и ответил:

– Я просто подумал о том, как бы в похожей ситуации поступил ваш великий архонт Серегин, и постарался делать все точно также. Не знаю, получилось у меня или нет, но нельзя сказать, что я не старался.

– У вас получилось достаточно хорошо, – кивнула я, вставая, – и именно поэтому я и буду рекомендовать вас в новые базилевсы. Только тогда у вас будет не пятеро спутников для предстоящего путешествия в далекую страну, а двенадцать миллионов подданных, о нуждах и процветании которых надо заботиться. Вы можете верить, можете нет, но в наши планы отнюдь не входит уничтожение вашей Империи или ее поглощение славянским государством, которое мы только начинаем строить. Не стоит пытаться соединять несоединимое, поэтому Империя Ромеев должна продолжить свое существование, направив свои основные усилия в Азию и Средиземноморье, в то время как объединившиеся славяне будут противостоять давлению франков и диких кочевников, которые регулярно приходят сюда из диких степей. На этом, пожалуй, мы пока закончим наш разговор. Теперь договаривайтесь с трактирщиком за комнаты и поднимайтесь туда. Постарайтесь выспаться, пока есть возможность, потому что я предполагаю, что эта ночь будет очень бурной. И ради Бога, будьте как можно естественней, не дайте никому заподозрить, что вы что-то знаете и собираетесь улизнуть из мышеловки, оставив охотников с носом. Все равно конспиратор из вас никакой, поэтому снимите местных девочек и как можно более шумно отметьте с ними свой отъезд. Только не увлекайтес вином, в нужный момент вы будете нам нужны в здравом уме и ясной памяти. И помните – мы все время рядом.

19 сентября 561 Р.Х., день сорок пятый, час ночи. Византийская империя, Константинополь, Галата, трактир «Золотая Барабулька».

Сразу после завершения разговора с Никой-Коброй патрикий Кирилл подозвал к себе мальчишку-полового, договорившись с ним об аренде на одну ночь пяти соседних комнат. Компания, с которой в трактир пришла Ника, через некоторое время почти вся разошлась, при этом ни один из соглядатаев, поднятых на уши болтовней патрикия Кирилла, как ни старался, не сумел ни запомнить лиц уходящих, ни последить за ними на узких кривых улочках Галаты. Люди в одежде, которую обычно носят военные моряки*, не имея никаких отличительных знаков (вроде ярких капитанских и адмиральских плащей) терялись среди других таких же рядовых военных моряков – гребцов, лучников и палубных матросов. И мнилось шпионам, что заговором охвачен уже весь базирующийся на Галату ромейский военный флот**.