Александр Михайловский - Ярость славян

Примечание авторов: * Если изображения пехотинцев и кавалеристов в аутентичных византийских изображениях показывают их одетыми единообразно, то картины морских сражений рисуют прямо противоположную картину – что византийские моряки одеты в обычну мужскую одежду ярких цветов, при этом варвары от ромеев отличаются только тем, что одни горят в огне, а другие его направляют. В другом изображении варвары цветасты, а византийские моряки одеты в туники и плащи серо-синего цвета. Так как художники вряд ли были очевидцами морских сражений, то автор своим произволом принимает вторую версию, ибо военное дело со времен Римской империи требовало единообразия в одежде, а серо-синие тона в морском деле практичны и немарки.

** В то время, в конце шестого века, Византия контролировала большую часть побережья Средиземного и Черного морей, и ее основным противником являлась сухопутная Персидская империя Сасанидов, а варвары находились еще не в том положении, чтобы серьезно угрожать Константинополю. Поэтому единственный византийский военный флот был небольшим и не играл значительной роли в военном деле Империи. Вот когда арабы захватят побережье от Леванта до Геркулесовых Столбов и в огромном количестве выйдут в Средиземное море на своих кораблях, тогда и настанет пора могучих флотов, греческого огня и гениальных византийских флотоводцев.

Также никто из оказавшихся в трактире доносчиков (а таких там был не один и не два) не запомнил ни Нику-Кобру, ни ее беседу с патрикием Кириллом. Им казалось, что подвыпивший знатный человек, зачем-то наряженный в костюм простолюдина, и его спутники в беседе с подсевшими к ним военными моряками вдруг неожиданно начали произносить возмутительные речи, после чего моряки разошлись и потерялись на узких улочках. При этом главный возмутитель спокойствия, собравшийся свергнуть базилевса, вместе со своими спутниками остановился в комнатах того же трактира на втором этаже. В таком ключе и были составлены донесения городскому эпарху, префекту преторий Востока, магистру оффиций и препозиту священной опочивальни. Но эти донесения сеачала должны дойти до адресатов, которые тут же побегут с докладом к императору, так что пройдет еще немало времени, пока ржавая государственная машина византийской империи придет в движение, переберется через бухту Золотой Рог, и начнет хватать подряд правых и виноватых.

Таково было свойство отводящего глаза заклинания, которое было наложено Димой-Колдуном на Нику-Кобру и ее спутников, заброшенных в Константинополь Серегиным на предмет разведки обстановки. Это же заклинание позволяло Нике-Кобре спокойно неузнанной разгуливать по Галате и Константинополю в мужской одежде и с мечом на боку, и все встречные воспринимали такое явление как должное, отводя глаза в сторону и тут же обо всем забывая.

Результаты этой разведки только усилили мнение Серегина о том, что Византийская империя, с одной стороны, находится на пути исключительной нации, и путь этот обязательно должен привести ее к столкновению с Артанией в частности, и будущей Русью вообще. С другой стороны, империя Ромеев полна самым разнообразным недовольством и возмущением, и только репрессивные действия ее государственного аппарата удерживают народ от явных бунтов и мятежей.

Опора империи – свободное крестьянство – нищает, разоряемое сборщиками налогов и сельскими ростовщиками, и при этом огромные деньги тратятся на ненужные агрессивные войны, храмы и религиозные постройки. Государственные мануфактуры, на которых трудятся бесправные рабы, выживают с рынка изделия цеховых ремесленников, из-за чего те вынуждены продавать свои изделия крайне дешево. Система ремесленных корпораций (цехов) нацелена не на благосостояние своих членов, а на упрощение сбора с них налогов. Казна, полная золота при предшественнике Юстиниана Юстине, сейчас глотает налоги, как пустынный песок воду, и ей все мало. Налоги постоянно только повышаются, но денег от этого в казне становится только меньше.

Армия Византии по большей части наемная из варваров, и стоит очень дорого; и при этом греков, даже если они и выкажут такое желание, в солдаты бегут очень неохотно. Пехота комплектуется по большей части из германских народностей, а конница из арабов и тюркоязычных степняков. Прошли те времена, когда римский легионер получал один денарий в день и шел в бой, преисполненный любви к Отечеству, и один только Рим в случае необходимости мог выставить несколько легионов резервистов.

Теперь максимальная оценка наступательного потенциала византийской империи – примерно двадцать тысяч свеженабранных в ряды римского войска варваров, в первую очередь готов, гепидов, лангобардов, или, в случае с кавалерией, болгар утигуров или арабов, если, разумеется, на то найдутся соответствующие денежные средства. Набрав эту армию, империя тут же постарается бросить ее в бой, потому что просто так содержать и кормить ее будет очень накладно. Вывод прост – содержание такой армии стоит Империи просто огромных денег, и в то же время, если вспомнить о набегах хана Забергана и будущих славяно-аварских походах, она совершенно не обеспечивает неприкосновенности границ и безопасности населения, которое гибнет, угоняется в полон или, потеряв все, бежит во внутренние провинции, превращаясь в бесправных париков (крепостных), или же пополняя ряды городской черни. Ряды налогоплательщиков редеют, а империя в ответ на это вводит круговую поруку, заставляя всю общину платить за своих разорившихся и бросивших пашню или ремесло коллег.

Кроме того, обозначилась еще одна беда. Отрицательное сальдо торгового баланса с окружающими Империю варварами привело к тому, что в обороте стало просто не хватать физического золота и серебра, которые непрерывно уходят за границы Империи, превращаясь там в драгоценные посуду, украшени или просто попадая в клады.

Прокопий Кесарийский, умнейший человек своего времени, едва выучившись читать по-русски, обложился книгами по политэкономии из библиотеки танкового полка и с помощью Мэри в качестве финансового советника и Серегина в роли политического консультанта принялся писать трактат «О правильном управлении Империей». Уже понятно, что для того, чтобы не только сохранить Империю в таких размерах, но и даже ее расширить, потребуются множественные технические и политические новшества. И сам он говорит, что иногда, в самых затруднительных случаях, его рукой водит будто бы сам Небесный Отец.

Кстати, для того, чтобы воплотить написанное Прокопием в жизнь, понадобится коренная реформа византийской государственной машины, которая в настоящий момент нацелена не на технический и политический прогресс, а на удержание застывших позднеримских экономических и политических форм. Перед тем, кого судьба и Серегин сделают новым ромейским императором, будет стоять чрезвычайно амбициозная и почти невозможная задача махнуть одним прыжком из рабовладельческой античности с зачатком феодальных отношений в некий капитализм с человеческим лицом, в котором алчность денежных мешков будет умеряться строгостью Государства и милосердием Церкви.