Александр Михайловский - Храм Вечного Огня [СИ]

Посмотрев на этих хнычущих и стонущих существ, у которых в настоящий момент с бедер пропадали последние остатки чешуи – ослепших и местами раненых, но все равно прекрасных какой-то особой утонченной и немного порочной женской красотой – я подумал, что неплохо было бы явиться в эти города после завершения дела с херром Тойфелем, и вместе с отцом Александром, Коброй и Анастасией устроить там Страшный суд, Содомский Огненный Дождь, Всемирный Потоп и Семь Египетских Казней одновременно, чтобы на тысячелетия вперед люди закаялись делать хоть что-то вроде поедания себе подобных.

Кстати, когда вода на месте удара Кобры перестала бурлить, то там не было найдено никаких остатков чудовища. Лилия, выслушав рассказ Змея и Кобры, почесала пальцем макушку и сказала, что такую форму страшного доисторического морского чудовища мезозоя иногда принимает рассерженный Посейдон, когда на кого-то злится. А на нереид он злится постоянно, потому что они не хотят иметь дела с его потомками по мужской линии тритонами и постоянно липнут к смертным людишкам, отчего, как мы уже говорили, тритонов становится все меньше, а нереид все больше. Наверняка он не хотел этим нереидам ничего дурного, за исключением принуждения к браку со своими потомками, но фокус не удался, и встреча с одним из нас прервала жизнь еще одного божества далекого прошлого.

День двадцать первый. Утро. Анна Сергеевна Струмилина. Маг разума и главная вытирательница сопливых носов.

Хорошо, когда ничего не беспокоит в смысле здоровья – просто замечательно. Моя нога полностью зажила – даже шрамов не осталось, ну так, едва заметные пятнышки, которые, как уверяет Лилия, вскоре тоже рассосутся. Если б я получила подобную травму там, в нашем мире – то, наверное, осталась бы инвалидом на всю жизнь…

Мы находимся здесь около трех недель – а кажется, что уже очень давно. Могла ли я раньше подумать, что жизнь моя будет когда-либо столь интересной и насыщенной удивительными событиями? Я уже почти и не вспоминаю тот, другой, мой родной мир. Лишь иногда во сне я вижу почти забытые лица тех, кого я знала. Немного скучаю по маме… Но еще больше беспокоит мысль, как она там без меня. Такие моменты обычно случаются ночью, когда я вдруг внезапно просыпаюсь – воспоминания медленно струятся сквозь мой расслабленный разум – и сердце мое наполняется тоской… И тогда я стискиваю зубы, потихоньку вытираю слезы и гоню прочь грустные мысли. Все равно я ничего не в силах изменить. Надеюсь лишь, что мама не впала в безысходное отчаяние и живет надеждой снова увидеть свою дочь…

Хорошо, что на меня «накатывает» не слишком часто, и тогда, когда этого никто не видит. Я не имею права показывать свою слабость. Я даже стыжусь ее, этой слабости. Мне кажется, что так происходить только со мной. Интересно, скучает ли по своему миру Волконская? А деммка Зул? Глядя на них, этого не скажешь. Хотя, конечно, я не могу знать наверняка. Ну, у княжны другой склад характера, чем у меня – в этом ее бесспорное преимущество. Она много не размышляет. Да и тосковать ей не с чего – вон, отхватила мужа себе, да еще какого! Я просто поражаюсь – до чего идеально они друг другу подходят с капитаном Серегиным, впрочем, это было заметно с самого начала. Потому-то и вступили они в брак без всяких сомнений. Да уж, свадьбу эту я не забуду, пожалуй, еще долго, как и все остальные…

А вот деммки эти – очень интересное пополнение нашей компании. Я вообще ценитель всего экстраординарного – а тут целых четыре чертовки разных возрастов! Очаровательные создания. Я просто с удовольствием общаюсь с ними, не говоря об эстетическом удовольствии от их вида. И характеры у них настоящие чертовские – за исключением маленькой Сул. Она – просто маленький ангел, даже со своим хвостом и едва пробившимися рожками – такой милый и ласковый, доверчивый краснокожий ангелочек. Я привязалась к ней с первой же минуты – с того момента, когда та первая бросилась ко мне… Она, эта маленькая проказница, вмиг нашла общий язык с моими гавриками, и они ее сразу полюбили. Глядя на эту милую малышку, я ужасалась, думая о том, чему она подвергалась, находясь в плену… Впрочем, как ни странно, следов психологической травмы я у нее не наблюдала. Напротив, девочка была оживлена, активна и полна живого интереса ко всему происходящему. Подумав немного, я решила, что это объясняется особенностями воспитания в обществе деммов – там интимные отношения не считаются таинством, а, скорее, относятся к разряду «стакана воды», да и болевой порог у деммов значительно выше, чем у нас – после чего успокоилась. Зато приятно думать, что местные охранники, которые издевались над маленькой девочкой, были без всякой пощады, до последнего человека (точнее, выродка) уничтожены нашими бойцами-мужчинами. Туда им и дорога.

Кажется, Яна и Сул сдружились… Маленькая деммка почти не отличалась от Яны по росту, в тому же она оказалась очень развитой и сообразительной. Было умилительно смотреть, как наш Зайчонок с увлечением учит свою краснокожую подругу играть в игру «Летел лебедь» – обе девочки с азартом шлепают друг друга по ладошкам и при этом звонко хохочут. Вдвоем они нянчат и годовалую дочку Анастасии – спокойную светловолосую девочку по имени Александра, которая только начинает ходить и смотрит на мир широко раскрытыми серыми глазами.

Средняя деммка крутится возле Аси с Митей – и это внушает мне некоторое беспокойство, хотя я и провела с ней профилактическую беседу. Ася, проявляя дипломатическое дружелюбие, все же иногда бросает на юную чертовку недовольные взгляды. А Митя… Митя, кажется, побаивается Тел. По-моему, хвостатая красавица совсем не в его вкусе. Однако любознательность берет свое – и вот он уже увлеченно ее о чем-то расспрашивает, а потом и сам что-то рассказывает, красочно жестикулируя и непроизвольно рисуясь перед экзотической девчонкой – и Ася мрачнеет и бросает на Тел сердитые взгляды, а потом, найдя какой-то предлог, уводит своего кавалера в сторону, «от греха подальше».

Кстати, после того как мы переместились к брошенному контейнеровозу, рогатые-хвостатые повыбрасывали свои хитоны и подобрали себе по паре-тройке комплектов нормальной человеческой одежды из его богатых запасов. Младшим девочкам-деммкам одежду подбирала я сама, так как их мать Зул, сплавив их на мое попечение, как бы вообще забыла об существовании двух своих дочерей, углубившись в наркотическую стихию модельного шопинга. Полностью довольная своими находками, она раздобыла в одном из контейнеров кожаный черный чемоданчик, после чего любовно сложила туда свои новые парадные наряды. Сейчас же она пока облачилась по-походному – в фиолетовую блузку и синие джинсы. Этот наряд, надо сказать, весьма ей подходит, хоть Зул иногда беззлобно ворчит, что, мол, у них, деммов, такое не носят. Однако я заметила, какими взглядами стали посматривать на нее наши мужчины – и это был интерес не просто как к некой диковинке, а как к красивой женщине с шикарной фигурой и роскошным бюстом…