Александр Михайловский - Прибежище богов [СИ]

– А ничего мы не будем делать, – ответил отец Александр, – если человек без защиты и прикрытия добровольно входит в клетку к голодному разозленному тигру, то тем самым принимает на себя последствия этого шага, нарушающего все правила техники безопасности.

– Да, я такой, великий и ужасный, – с перепугу заявил Зевсий, вдруг осознавший, что он случайно ляпнул такое, что может очень сильно выйти ему боком.

– Да, ты такой, сволочь!? – вскричала Афина. – Дядя, вы же видите, что этот негодяй даже не раскаивается в содеянном. Мы обязательно должны отомстить за Гермесия и какое счастье, что эта гадина уже в наших руках! Я даже не знаю, что с ним надо за это сделать.

– Маленького плута уже не вернешь, и это факт, – покачав головой, сказал священник, – но и Зевсий тут не особенно-то и виновен. Просто он такой, какой есть. Если сейчас начать его прессовать, то никакой добровольной отставки уже не получится, а будет гражданская война сторонников Зевсия и примкнувших к ним друзей Аполлонуса и Геры против тебя и твоих сторонников. Во-первых, результат такой свары абсолютно непредсказуем, а во-вторых, даже если ты победишь в этой гражданской войне, то сидеть на троне будешь с тем же удовольствием, как голым задом прямо на раскаленной сковородке.

– И что, – спросила богиня, – все это так просто сойдет ему с рук? Ведь даже Арес и Аполлонус, убитые нашими друзьями, по большому счету не исчезли и не испарились, а их души сейчас пируют в Тартаре вместе с душами великих героев прошлого, а вот Гермесия уже просто нет.

– Просто, – сказал я, – режим проживания на пенсии для Зевсия должен быть ужесточен до предела. Как говаривали у нас в прежние времена: «Пожизненная изоляция строгого режима без права переписки». Изнутри его камера должна быть чрезвычайно комфортной, но выхода из нее не должно быть ни в каком виде.

– Да ты что, Серегин, – вскричал возмущенный Зевсий, – убить меня хочешь? Да я же там рехнусь от одиночества!

– Хотел бы убить – убил бы! – проворчал я, но дальше эту мысль развивать не стал, потому что отец Александр сделал мне знак помолчать. Остальные же соблюдали тишину.

– Не рехнешься! – уверенно заявил верховному олимпийцу адепт Небесного Отца, неожиданно выйдя из транса. – Есть тут поблизости совсем необитаемый мир – необитаемый в смысле разумной жизни. Просто рай земной, что-то вроде всепланетарной тропической Полинезии. Россыпь коралловых и вулканических островов в теплом океане под ласковым ярким солнышком, и тому же с комфортным уровнем магической энергии. Полярных шапок нет, холодных ветров нет, луны нет, практически вся жизнь в океане, на суше из растений только мхи, лишайники и папоротники, а из животных только насекомые и примитивные земноводные. Но это неважно, потому что саженцами и животными для разведения мы будущую резиденцию Зевсия обеспечим, как и обслуживающим персоналом: молодым, красивым и поголовно женского пола. Самое главное, что этот мир находится в своего рода топографической ловушке, вроде бутылки Мебиуса, и ход в него можно пробить только извне, а изнутри любая попытка проложить выходной канал будет обречена на неудачу. Если бы не этот фактор, и не чрезвычайная удаленность от основных цивилизованных мировых линий, то этот мир можно было бы использовать в качестве межмирового морского курорта грандиозной вместимости. Вместо этого будет курорт строгого режима полной изоляции для одного лишь Зевсия. Мы, конечно, спросим Геру, захочет ли она проследовать с ним в это убежище, без права выхода обратно, но я сомневаюсь в ее согласии.

– Да, – согласилась Кобра, – Гера весьма здравомыслящая баба, и с ее стороны никакой любовью в их отношениях с муженьком даже и не пахло – один лишь голый расчет. Как я понимаю, такая ссылка юридически равносильна признанию Зевсия умершим, так что Гера сможет считать себя вдовой и искать себе нового мужа, или пуститься во все тяжкие по примеру Афродиты. Пока она была замужем за Зевсием, тот гулял от нее как мартовский кот, а сам всем жаловался на ревнивость и плохой характер жены. Теперь ее очередь коллекционировать любовников и рожать от первого встречного пейзанина, с которым она переспала в стоге сена, чтобы скоротать сырую, холодную и скучную ночь.

– А-а-а-а, сука! – заорал Зевсий, дернувшись на своем псевдокресле, но, как оказалось, за время беседы усилиями кого-то из наших магов (а может быть, даже и отца Александра) он успел полностью пустить в него корни, которые спеленали бывшего эллинского верховного божка не хуже смирительной рубашки.

– Змей, – пожав плечами, сказал я своему заместителю, – объясни господину Зевсию, что выражаться при дамах очень нехорошо. А уж о дамах и тем более…

Змей кивнул, и, прежде чем кто-нибудь успел хоть что-то сказать или подумать, почти без размаха, но очень сильно ударил Зевсия ладонью по губам, разбив их в кровь. Рука у Змея тяжелая, а Зевсий совсем не был привычен к такому обращению, так что сразу после удара он удивленно уставился на нас, пуская с губ кровавую пену. Птице и отцу Александру данная сцена была неприятна – Птица даже закрыла рукой глаза Колдуну, чтобы он не смотрел. Кобре все это было безразлично, а вот у Афины я, кажется, заработал несколько дополнительных очков. Того и гляди она сама развяжет передо мной пояс своего хитона.

– Зевсий Кронович, – вежливо, почти ласково сказал я, – за сегодняшний день вы очень много испытывали наше терпение – и вот теперь оно, к сожалению, почти уже все вышло. Отныне за каждое неверное слово, действие, или даже мысль вы будете получать удары по самым чувствительным местам вашего организма. Ну не хочется нам чрезмерно затягивать этот разговор, вот и все.

– Хорошо, – растерянно пробормотал тот, – я понимаю, что раз уж я в ваших руках, и дядя тоже тут стоит наготове, то на троне мне уже не усидеть. Так что я на все согласен, Сергий, спрашивайте.

– Итак, – произнес я, – согласен ли ты, Зевсий, сын Крона, добровольно оставить свою должность и удалиться в отдаленную местность для того, чтобы предаться там размышлениям о своем прошлом и заняться духовным самосовершенствованием, оставив свой пост своему наследнику – будущему сыну богини Афины? Согласен ли ты с тем, что до совершеннолетия наследника править должна сама Афина, являющаяся его регентом? Согласен ли ты мирно и добровольно передать ей власть из рук в руки, чтобы правила она со всей возможной мудростью, справедливостью и любовью?

– Согласен, – кивнул тот, но, очевидно, как-то не так кивнул, потому что отец Александр только опечаленно покачал головой и вздохнул.

– Что-то маловато искренности в голосе, – грустно произнес священник, – а ну, Зевсий сын Крона, давайте попробуем еще раз.