Александр Шапочкин - Варлок. Рубикон

– Я буду помнить, – прогудел рыцарь, кивнув и отдав поводья своей ламы ближайшему бойцу, и вместе со своим товарищем направился вглубь леса ведомый быстроногим Молехуани.

Когда они окончательно скрылись из виду, младшие воины позволили себе немножко расслабиться. Долг долгом, а воин всегда должен был быть готов к смерти, но постоянное пребывание рядом с Солнцевидящими выматывало даже самых стойких. Ведь никому не было доподлинно известно, что творится в голове у рыцарей и, тем более, каким именно образом они выбирают, чья именно кровь должна будет пролиться на их клинок.

Порой даже при наличии бурдюков с человеческим соком, собранным с жертвенного алтаря, рыцарь мог ткнуть пальцем в самого лучшего и заслуженного из младших воинов и сказать, что пришёл именно его срок. Чем-то Солнцевидевшие в этом напоминали жрецов, хоть и не принадлежали к их касте…

В любом случае, простым людям не было особой радости находиться в их обще‍с​тве. Т​ак что се​​йчас бойцы отряда вполне могли вздохнуть спокойно‍. Сегодня все они останутся живы и, даже несмотря на то, что практически ничего не делали, возможно, получат небольшую доплату к недельному жалованию, особенно если тот кортесос, о котором говорил Молехуани, действительно окажется зунь-фенем, присланным ляо перед «Большой Охотой».

Что же касается их товарища, отправившегося вместе с Солнцеликими, то тут можно было только пожать плечами и сказать: «Ну не повезло!» Зато у оставшихся сторожить верховых лам младших воинов появилось хоть какое-то развлечение, и они активно делали ставки на то, вернётся ли разведчик или мечи потребуют и его кровь.

Серебряная чешуйка-другая – уже большие деньги для простого ополченца Славного Города Атл, а ведь нужно было ещё заранее решить кто возьмёт себе имущество Молехуани, кому достанутся его жёны, а кто получит право продать его двенадцатилетних сыновей. Не кормить же, в самом деле, чужую кровь?

Эти разговоры и планы, в которых, несомненно, с удовольствием принял бы участие и их обсуждаемый товарищ, окажись на его месте кто-то из них, настолько увлекли младших воинов, что они погрузились в обсуждение с головой. И, наверное, поэтому не успели среагировать когда с ветвей над их головами к ним совершенно беззвучно соскользнула зелёная тень. Ну а может быть потому, что в этот момент их с головой накрыла волна безотчётной паники, а спустя секунду все они парализованные уже лежали на земле, с ужасом глядя на усмехающегося молодого кортесоса, не в силах издать ни единого звука.

До поляны, на которой дол‍ж​ен был​ находить​​ся чужак, рыцари и разведчик добрались довольно т‍аки быстро. Ещё на подступах к ней Ицтли и разведчик нырнули в сторону, забирая направо с целью обойти зунь-феня с тыла, отрезав ему возможность к бегству, Кисикохтенкатл же, чуть замедлив шаг, крался по меткам оставленным Молехуани, так как по уговору именно он должен был выступить загонщиком и, выскочив из леса, как следует напугать нелюдя.

План, предложенный старшиной патруля, был довольно прост и в чём-то даже изящен. Грозный Кисикохтенкатл отвлекает на себя внимание зунь-феня, а разведчик подкрадывается к нему со спины и накидывает ловчую сеть. Если же не получится, жертва попробует убежать или, по каким-то причинам обычно умелый в подобных вопросах, разведчик промахнётся, то за чужака возьмётся Ицтли. А уж уйти от его приятеля, да ещё в тот момент, когда тот был под властью дара Кетцалькоатля… для этого, зунь-феню нужно быть хотя бы Старшим Учеником или Младшим Мастером и, как минимум, постигнуть облачный путь. Но… если уж он такой умелец из наднебесной!

Рыцарь даже в предвкушении облизал вмиг пересохшие губы, а затем, не сдержавшись, сделал небольшой глоток крови из бурдючка. Пусть он и не был ещё Ягуаром, он уже мог ощущать силу, даруемую человеческим соком. Пусть даже пока-что она и убегала от него словно вода сквозь пальцы.

Добравшись до окружавших поляну зарослей нихцотокохуа и папоротников, Кисикохтенкатл остановился и замер. Зунь-феня на ней не было. Только стояла странная описанная Молехуани повозка на двух колёсах, возле которой суетились мелкие серые обезьянки.

Ч‍т​о-то п​одобное о​​ни тоже предполагали возможным, всё-таки трудно б‍ыло поверить в то, что нелюдь из поднебесной окажется такой уж лёгкой добычей. Мужчина уже приготовился подать условный сигнал, когда почувствовал, как по его левому наплечнику кто-то аккуратно постучал. Резко обернувшись, рыцарь хотел было тут же нанести удар верным мечом по тому, кто имел глупость подкрасться со спины к Солнцевидевшему… Однако не успел, и, прежде чем его поглотила темнота, смог различить лишь очень быстро приближающийся к его лицу чей-то кулак.

Радости моей не было предела. Приятель в шляпе-накидке из шкуры какой-то пятнистой кошки, явно не ягуара, ведь морда у неё была больше похожа на обычную домашнюю Мурку-переростка, не бросил меня в одиночестве маяться неизвестностью. Более того, он ещё притащил с собой своих паханов, чем заслужил моё искренне уважение и благодарность. Что выразилось в чуть более нежно выкрученных за спиной руках, стянутых армированными пластиковыми наручниками-стяжками, коих в мотоциклетном кофре имелась целая упаковка.

А вот ноги его же собственным поясным ремнём я связал мужику куда как тщательнее, нежели его «старшим товарищам». С последними мне пришлось обойтись куда как суровее, и если моего приятеля я просто тюкнул ребром ладони по затылку, то этих пришлось бить по-настоящему. Слабенько, конечно, только чтобы уложить отдохнуть, а не так чтобы у них отлетела бестолковка, но всё же рауш-наркоз получился отменный, и проваляться в таком состоянии им предстояло как минимум с полчаса.

А вообще, если говорить серьёзно, то как-то ср‍а​зу не ​понравили​​сь мне эти краснокожие Чингачгуки… почему-то с но‍г до головы закованные в добротные латные доспехи. Очень похожие на европейские, века этак четырнадцатого-пятнадцатого, только выполненные из бронзы, и отделанные примечательными квадратообразными мотивами и узорами, очень похожими на те, которые оставили после себя вымершие южноамериканские цивилизации.

В общем, на мой взгляд, очень неприятные и явно не компанейские ребята, от которых к тому же так и несло аспектом крови. Причём не врождённым, что было бы довольно странно для сразу двух одновременно встреченных человек с этим, довольно редким даром, но хоть как-то объяснимо, а с вполне себе наведённым. Что как раз было очень странно, потому что эти бронзовые дуболомы были и не магами и не воинами. Просто обычные люди, причём, к тому же, ещё и неполноценные.

Нет, я не расист и уж тем более был далёк от того, чтобы отказывать, например, каким-нибудь пигмеям из экваториальных лесов Африке в праве, именовать себя людьми. Человек – это вообще звучит гордо, и только подонок может взять, да начать делить нас всех на первый, второй и третий сорт из-за расы или цвета кожи! Хоть в наше время и исчезла из моды глупая практика всеобщего планетарного гуманизма двадцатого века, и уже никто лицемерно не заботится в ущерб своим собственным гражданам-подданным о благополучии голодающих аборигенов какой-нибудь Эфиопии, это не значит что мы априори считаем кого-то хуже себя. Как минимум, у нас в Российской Империи, потому как говорить, например, о той же Либерократии с их комплексом «исключител‍ь​ности»​ мне как-​​то не с руки. Пусть они, как и остальные, сами за‍ себя отвечают.