Саша Готти - Влада. Перекресток смерти [litres]

Влада протянула чашку, и вампир прикоснулся к ней краем бутылки. Мир был восстановлен и закреплен.

– Я все время думал о Дашке. Как же так, Верховная ведьма! Это же поворот судьбы – круче не бывает, – вслух размышлял Алекс. – Справится ли, боялся за нее. Потом понял, что это лучшее, что могло с ней произойти. Это будущее, которое у нее теперь есть вместо темной ямы, в которой она сидела со мной. Она даже не всегда теперь помнит обо мне, и это хорошо. Что будет дальше у нас с ней, я не загадываю.

– Чем стервознее девушка, тем счастливей вампир? – сострила Влада.

– Тогда градус счастья у моего младшего брата гораздо выше моего, – парировал Алекс и добавил совсем тихо, вполголоса: – Тебе ведь ничего эти двое не объяснили, да?

Эта фраза означала многое. Прежде всего, ее можно было перевести так: «Как вы договорились в своем бермудском треугольнике?»

– Да они вообще странно себя ведут, – рассмеялась Влада. – Все прекрасно, а они носы повесили, словно что-то не так, и от меня ни на шаг не отходят. А что не так?.. – окончательно запутавшись в мыслях, она чуть покраснела. – В Носфероне, конечно, не все поймут, но ни Гильс, ни Егор меня не оставят. Они пообещали, я ведь это отлично помню…

Алекс покачал головой, доливая в бокал жуть-колу.

– Эх, Владиша. Я всегда буду ждать тебя на лекциях в Носфероне. Что бы с тобой ни произошло.

– Не волнуйся, дядька, мне в этом году уже семнадцать исполнится, а это возраст мудрости и осторожности, – улыбнулась Влада, толкая Алекса локтем.

– Как же, как же, помню свои семнадцать, – хмыкнул вампир.

Оба вдруг прислушались к происходящему в гостиной: там раздавались голоса Дашули и Егора, которые спорили на повышенных тонах.

– Нет уж, наказание светляков в моем ведении, Хитрейший, – железным тоном чеканила Даша Ивлева из ноутбука. – Твои владения – людские души и их пути, вот ими и занимайся. Но на слете ведьмовства ты обязан быть – слишком многие до сих пор считают тебя угрозой. Милости прошу в Москву, Хитрейший Морок!

– Я без понятия, что там у вас за слет, и меня не волнуют нервные потрясения ведьм, – вредным голосом отвечал ей Бертилов. – Я ващ-ще студент Носферона, у меня незачет по сессии, меня Адфурьевна сожрет живьем и заставит мыть универский сортир зубочистками до последнего курса. Че, без меня плохо спится ведьмам, типа?

В эту игру Бертилов играл с удовольствием: изображал студента Носферона и всерьез собирался ходить на лекции, закупив для этих целей новые толстые тетрадки. Значок Носферона он гордо носил на рубашке, аккуратно выглаженной в радиусе десяти сантиметров от расположения значка.

– Все ведьмы хотят увидеть самого Морока, держателя реальности и иллюзий людских, – продолжала увещевать его Верховная ведьма. – А Носферон еще не отстроен заново, и, кстати, без моей помощи вы вряд ли справитесь так быстро, как хотелось бы. Да и ведьмовство хотело бы получить извинения за твою выходку. Нам всем будет гораздо спокойнее, если мы услышим что-то вроде клятвы о ненападении. Кстати, может, тебе магическая помощь нужна? Та странная игра, в которую ты сейчас влип, смахивает на зависимость.

– Ивлева, берегов не теряй, – повысил голос Егор. – Ведьмовство обойдется без моих извинений, я еще и добавить могу вдогонку. Вся Москва вдруг удивится: а что там за странный замок около Черниговского переулка, где некая ведьма отгрохала свой шестиэтажный кабинетик?!

– Ну, я тоже могу икнуть, и ты с ног слетишь, хоть ты и в Питере… – не осталась в долгу Дашуля.

Дом слегка дрогнул, люстра на потолке покачнулась, и чашка Влады полетела на пол, составив компанию всей остальной посуде, осколки которой громоздились в углу.

– Нельзя одних оставить ни на минуту… – спохватился Алекс, поспешно поднимаясь с табуретки и устремляясь в комнату.

– Грызутся, как обычно, не боись, – донеслось от Гильса, который сидел на полу и с безразличным видом играл с пауком. – Дождутся, что получат оба паучье за шиворот от меня в подарок.

– О-о, Темнейший, и вы здесь! Еще не наигрались со своей призрачной девочкой, тонете с головой в сладкой трясине? – ехидно съязвила Верховная ведьма.

Влада, не поняв странной фразы, недоуменно взглянула в усмехающееся с экрана ноутбука девичье лицо.

Когда-то взбалмошная московская студентка, после – незаконная вампирша, а ныне – грозная держательница магического права Дарья Ивлева изменилась до неузнаваемости. И куда делась истеричная и капризная московская девица! Теперь это была железобетонная молодая ведьма, способная растереть в порошок всю ведьмовскую братию, склочность и коварство которой Владе довелось наблюдать на последнем слете.

– Я повторяю тебе, Хитрейший Морок, что мое уважение к твоей непостижимой магии и силе безгранично, и в ответ я требую уважения к ведьмовству, – тоном, который означал «пошел ты к черту», произнесла Верховная ведьма. – Ты должен присутствовать на слете, он будет крайне важным, мы будем обсуждать разделение на ковены и иерархию подчинения. Я не допущу больше ведьм-одиночек в тайном мире. К тому же судьба светляков будет решаться, а они люди. Многие из них хотят забыть тайный мир, опять-таки после встречи с тобой, просят себе дневного права. Стало быть, их судьбы в твоем ведении… Куда ты прешь письменный стол?! – гаркнула вдруг Даша в сторону, да таким голосом, что ноутбук подпрыгнул на столе.

– Куда прикажете его поставить, Дарья Романовна? – раздался подобострастно блеющий голос, а в углу экрана мелькнула роскошная комната в стиле ар-деко и физиономия косматого ведьмака в проеме дверей.

– У меня для этих вопросов есть управляющий домовой Денис Ливченко, – даже не обернувшись, отрезала Даша. – Обращайтесь к нему, он командует обустройством моей резиденции. И если хоть еще раз посмеешь меня отвлечь от разговора, будешь полы в «Макдональдсе» мыть по ночам!

– Не посмею больше, о Верховная! – с придыханием пообещал косматый ведьмак и метнулся назад.

«Ведьмаки ей мебель таскают. А хитрый Диня-то все-таки сделал карьеру! Командует всем этим парадом и поэтому меня больше не достает, – сообразила Влада. – Правильно Ивлева с ними, так и надо. Ведьмы сожрут любого, Настя бы не справилась… А вот Дашулей ведьмовство подавится. Терпеть ее не могу, но надо признать очевидное: она хороша».

Выйдя от Алекса, трое зимних скитальцев долго шли по Московскому проспекту, глядя на темнеющее над городом небо. Вечер снова принес снегопад, и снегоуборочные машины сердито ворчали, ползая вдоль тротуаров.

– Знаете, у вас обоих слишком сложные лица, – вдруг сказала Влада, усиленно загребая снег ботинками, безнадежно промокшими еще много часов назад. Ногам было не холодно, как и рукам, хотя все эти дни она гуляла без перчаток. – Я не понимаю, чего вы такие странные, грустные. Спрашиваете меня про мои сны, про то, что я думаю и что помню. Вы мне что-то плохое хотите сообщить? Если да, то лучше сейчас.