Алла Болотина - Маригрот [СИ]

– Знакомьтесь, это мой друг Игорь, – представил Майюм небожителя своим знакомым.

Девчонки были невероятно хороши: красивые и стройные. Длинные мокрые волосы делали их похожими на речных нимф.

– Лектра, – представилась голубоглазая нимфа.

Её подруга с ярко-фиолетовыми глазами мило улыбнулась и обратилась к Майюму:

– У твоего друга очень странное имя.

– Селена, он же художник. Это его псевдоним, – и глазом не моргнув тут же нашёлся Майюм.

Девчонки понимающе переглянулись.

– Селена, – протянула мокрую ладонь Игорю вторая нимфа.

– Девчонки, вы знаете атланта по имени Олокун и где его можно найти? – подплыв к ним поближе, поинтересовался Майюм.

Девочки задумчиво переглянулись и хором отрицательно замотали головами.

– Нет, здесь такого точно нет, – уверенно ответила Селена.

Лектра же, заметив, что мальчишки расстроились, на миг задумалась и добавила:

– Сегодня на ипподроме проходят слоновьи бега. Там будет тьма народа! Вполне допускаю, что и ваш Олокун появится.

И девчонки, не прощаясь, поплыли в сторону малиновой заводи, на которой яркими белыми пятнами выделялись крупные кувшинки.

– Пойдём обсушимся, – глядя в сторону берега, предложил Майюм, – а потом на слоновьи бега.

Они подплыли к кромке воды, и Майюм уверенной походкой направился к огромному вогнутому внутрь зеркалу.

– Это сушилка? – подходя к зеркальной поверхности, поинтересовался Игорь.

Майюм довольно кивнул. От зеркала пошёл тёплый воздух, и всего через пару минут их туники, волосы и кожа были совершенно сухими. Приведя себя в порядок, мальчишки направились в сторону городского ипподрома.

По своему устройству тот представлял собой овальный амфитеатр, в центре которого располагался песчаный прямоугольник арены. С трёх сторон арену окружали зрительские трибуны. На белых мраморных ступенях лежали яркие шёлковые подушки, на которых восседали разгорячённые зрелищем атланты и кариатиды. Верхний ярус трибун венчал неширокий балкон, поддерживаемый стройными рядами мраморных колонн и статуй. Четвёртый же сектор амфитеатра, располагавшийся напротив финишной линии, был отдан под ложу фараона. Её покрывал полупрозрачный расшитый золотом балдахин – лёгкая переливающаяся на солнце ткань колыхалась от малейшего дуновения ветра. По краям ложи стояли большие кадки с зелёными кипарисами и цветами. На нижнем ярусе четвёртого сектора располагались музыканты с арфами.

За стартовыми воротами уже готовились участники забегов. Белый песок арены был расчерчен на семь дорожек, огороженных разноцветными флажками и лентами. Погонщики, сидя на слонах, о чём-то переговаривались между собой.

– Успели до начала! – перекрикивая шум толпы, объяснил атлант. – У меня идея! Бежим к тотализатору. Подружка моего брата занимается приёмом ставок. Она не сможет мне отказать.

Майюм двинулся в сторону винтовой лестницы, ведущей на небольшую башенку, располагавшуюся над аркой входа. Прокладывая себе дорогу, мальчик активно работал локтями. Игорь изо всех сил старался от него не отстать.

– Принимаются последние ставки, – послышалось откуда-то сверху.

Игорь непроизвольно принялся искать глазами динамики, усиливающие голос, но не нашёл ничего похожего.

– Майюм, каким образом усиливается голос, объявляющий о ставках?

– Через рог единорога, – крикнул мальчик, с трудом протискиваясь сквозь толпу запоздалых посетителей, пытающихся сделать ставки.

– Нобэ! – закричал зажатый напирающими атлантами Майюм. В окошке башенки показалась улыбающееся лицо милой голубоглазой девушки.

– Майюм? Что ты здесь делаешь? – удивилась она.

– Мне нужно найти Олокуна. Он должен быть здесь. Помоги! – прокричал вновь мальчик, делая самое несчастное лицо, на какое был способен.

Девушка осуждающе покачала головой и скрылась. Но тут же над ипподромом раздался её звонкий голос: «Атлант Олокун, подойдите к тотализатору для уточнения вашей ставки».

Прозвучал удар первого гонга. Толпа медленно рассеивалась, расходясь по трибунам. Олокун так и не подошёл.

– Ну что ж, судя по всему, здесь его тоже нет, – глубокомысленно заключил Игорь.

– Давай хоть первый забег посмотрим, – толкнул приятеля в бок Майюм. И они побежали к ближайшей трибуне.

Кариатиды в ярко-жёлтых туниках легко проплывали между рядами, предлагая посетителям вино и спелые фрукты, уложенные в небольшие плетёные корзинки. Один за другим прозвучали два удара гонга. Слоны как ошпаренные сорвались с мест и помчались вдоль своих дорожек, высоко поднимая хоботы в небо. Неистовая толпа на трибунах взревела и разразилась аплодисментами.

– Первым пришёл к финишу слон под номером три, – раздался голос Нобэ над трибунами.

– Джеди со своим слоном Фуху… – с благоговением прошептал Майюм. Он помчался к финишной линии, туда, где стояла победившая пара. – Не отставай!

Игорь бросился за атлантом, пробиваясь между рядами ликующих зрителей.

– Приветствую тебя, брат атлант Джеди, приветствую тебя, непобедимый Фуху, – приложив сжатый кулак к груди, проговорил Майюм.

Слон чуть опустил хобот, Джеди, приложив ладонь к груди, поздоровался с Майюмом и кивнул стоящим рядом атлантам.

– Неужели настал день печали и скорби? – тихо спросил Майюм.

– Да, – чуть слышно молвил погонщик и двинулся вслед за своим слоном в центр арены.

Гомонящая публика замолчала, и зрители начали медленно подниматься со своих мест. Семь слонов, готовившихся ко второму забегу, заметили Фуху и, подгибая передние ноги, упали перед ним.

– Что происходит? – тихо спросил Игорь.

– Потом, – еле слышно ответил приятель.

Фуху обвёл печальным взглядом трибуны, погонщиков и молодых слонов и остановил свой взор на атланте Джеди. Затем он низко поклонился, неспешно стянул хоботом со спины пурпурную попону и положил её перед своим погонщиком. Тот, едва сдерживая слёзы, поднял попону, а слон пошёл по арене, совершая последний круг почёта в своей жизни. Молодые слоны, вытянувшись в струнку, затрубили, наполняя стены ипподрома душераздирающим рёвом. У всех, кто был здесь, в глазах стояли слёзы. Слон в последний раз обернулся и двинулся к арке выхода.

– Фуху уходит в долину смерти, – тихо пояснил Майюм. – Любимец Атлантиды, никем не побеждённый, он покидает нас, чтобы умереть от голода в одиночестве.

– Но почему? Он не выглядит больным или старым, – растерялся Игорь.

– За долгую жизнь у слонов 6 раз меняются зубы 16. Потеряв последний зуб, они уже не могут есть и умирают от голода, – проговорил Майюм, провожая взглядом молодых слонов, покидающих арену вслед за Фуху.

– А куда уходят эти слоны? – всё более удивляясь, спросил Игорь.