Алексей Бобрик - Дар Павшего. Восход Черного солнца [СИ]

— Ловлю на слове. — девушка, можно Вас на секундочку? Подозвал официантку Николай — светлого, две. Но, только этому уроду. Мне же, одну красного. И сухариков ещё, только без чеснока, пожалуйста.

И выразительно показал пальцем на того, кого следовало считать «уродом».

— Я, не обидчивый, между прочим — меня на мякине не проведёшь. — мне тоже ещё одну красного, — я не встану и не уйду. Не дождётесь! Как говорил мой друг Рабинович. — Неситесъ свеженького. А я его на свежесть то и проверю. Вот возьму, да и проверю!

— Ну, да и хрен с тобой, давай только поскорее. А то мне телеграмму, Сверхмолнию ещё в Тель-Авив отсылать… Половину, твоего дополнительного красного — мне оставишь. — не спорь!

— Да, да. Несомненно, оставлю. Я — добрый. Теперь же, вот смотри, мой либефройнд, мой мучо комрад, как я уже набирать нумерацию начал… — Аллё, Степаныч? Да, да, только Вашими молитвами… Сам то как? … Да ты, что? … Серьёзно? … Не может такого быть! Проиграли? — вот гады …

И так продолжалось, как минимум минут двадцать. После чего, была произнесена сакральная фраза: — Ах да, Степаныч. Чуть не забыл, чего я тебе звонил то. Мой один очень, да очень хороший, а не как ты подумал вначале, друг — приобрёл по случаю, какую-то безделушку на развале. Хотя сам утверждает, что будто бы нашёл под бабкиным комодом. Не мог бы ты на эту безделушку глянуть по случаю? — Премного благодарен буду. А то, как же… Обижаешь! … Во сколько? …

— Так. У нас есть примерно полчаса, чтобы добраться до Пушкинской. Иначе Степанович, на какое-то совещание отправится. И тогда, придётся ждать как минимум — до завтра. Они после своих совещаний обычно пьянствуют. Вещица с собой? — Посмотрев на часы, произнёс серьёзно и даже без тени ехидства Сёма.

— Да, прихватил конечно, как чувствовал, что пригодится. Видишь — карман пупырится.

— А, ну-ка, покажи? Так, действительно, интересная штучка. Язык такой, что тут выгравирован, я впервые в жизни вижу. И текстура очень интересная. Ха — или я дурак, или он — гладкий, блестящий и шероховатый одновременно. Да, не зря Степаныча потревожил. Ну, что же, тогда выдвигаемся. На моторе поедем, или как?

— Я, что — дочь Абрамовича, по-твоему? Пешком пойдём, если конечно ты сам оплатить за такси не хочешь. Или ты жиром заплыл, и пары шагов лишних уже не сделаешь?

— Не, не заплыл. Я бегаю по утрам. В магазин, правда. Но бегаю. — К тому же, ты в курсе, что я временно на мели. Тем более, что говорят, будто бы пешком полезно иногда ходить. Потопали.

— Вот именно, что полезно. Но, не иногда, а постоянно. И не в магазин, а по стадиону — как я, например, делаю. Почему думаешь, я тачку себе до сих пор не приобрёл? А всё оттого, что я сто пятьдесят лет собираюсь прожить!

— Ага, сто пятьдесят лет собрался он прожить. Раскатал губу. Дольше ста сорока девяти с половиной лет — не живут! Дальше, это не жизнь, а сплошное расстройство. А, тачку ты себе не берёшь, потому что у тебя бабок нет. Ха.

Ну, да ладно о приятном трындеть — попёрли, что ли уже. — со вздохом, будто бы его на каторгу ведут, резюмировал Семён. — И друзья, покинув гостеприимное заведение, отправились пешком. По самому солнцепёку.

Вообще то, если никуда не спешить и не ставить себе временных ограничений, то по Владивостоку ходить-бродить, это сплошное моральное и физическое удовольствие. Подъёмы, спуски, ровные места. Современные архитектурные композиции, и вкрапления исторической застройки. И всё это, сопровождается неизменными, радующими глаз, видами.

В этот раз, они начали свой путь мимо одного из старейших кинотеатров Дальнего востока, который является эталоном местного синематографа. Это «чудо массмедийной техники», расположено в том самом месте, откуда и лежал путь наших героев.

— Лепота! Я тут, в своё время самого Кощея Бессмертного смотрел. А сейчас, какое-то непонятное пиндосово варево, для тинейджеровского мозга показывают. Культурным людям, ауру портят.

Молвил Сёма, постояв возле огромного рекламного экрана, на котором показывали отрывок какого-то нового, широко рекламируемого иностранного блокбастера.

— Да! И не говори кума. А, я тоже, например, Полицейскую академию в 90-х три раза пересматривал. В зал мировой кинославы, конечно не поставишь, но не скажу, что всё импортное кино, это отстой. Есть, как и у нас фильмы шлакообразные, так и у них встречаются нормальные.

— Согласен с твоей культурной демагогией. Но, на такой мажорной ноте, может всё-таки мотор поймаем?

— Да и хрен с тобой, умеешь ты уговаривать — давай Мефистофель!

— Но, но. Прошу не выражаться…

Транспортное движение в это время, было довольно-таки оживлённое, и через пару минут они уже сидели в проезжавшем мимо такси. Но вопреки ожиданиям, наши герои особо никакого времени не сэкономили, так как примерно полчаса стояли в пробке. Конечно, уплаченных денег было жалко, но зато они ехали с кондиционером.

В конце концов, стоя в плотном заторе, они вылезли и остаток пути всё-таки прошли пешком. Совсем немного опоздав, наконец-то очутились перед кабинетом того самого профессора — Владимира Степановича Аваковского, о чём свидетельствовала блестящая бронзовая табличка на обшарпанной двери.

— Приветствую Вас, мой дорогой друг. Не сочтите за грубость, но мы без предварительной письменной записи изволили прибыть. — сказал Семён, предварительно постучав в дверь. — После этого поздоровавшись с импозантного вида, и очень интеллигентно выглядевшим мужчиной. Лет пятидесяти, либо чуть старше.

— Не сочту. Будь уверен. Но какого, с вашего позволения сказать — лешего, вы про меня вспомнили в столь неурочный час, когда у меня кафедральный коллоквиум на носу? Очень надеюсь, что вы мне на просмотр не жабу денежную на китайском базаре купленную. Прости господи — со «спортивки», изволили принести.

— Обижаешь дружище. Ценнейший раритет. Ему лет семьсот — не меньше. По крайней мере, так продавец сказал. Говорит, что Чжурчженьский талисман, вот полюбуйся.

Но, сначала я хотел бы представить своего давнего друга, Николая. Я, кстати тебе в прошлый раз о нём, уже рассказывал. — Широкой души, человек!

— Да, конечно. Помню, помню. Очень приятно познакомиться. Но, дайте-ка, я уже взгляну на вашу вещицу. Предметы этого времени очень ценны, особенно если они в хорошей сохранности. Но, сразу же, чтобы не обнадёживать попусту, я спешу вас заранее разочаровать. Таких «древних» талисманов, китайцы научились тоннами изготавливать на 3D принтерах и прочих современных штуковинах. А затем, состаривать так, что даже некоторые неопытные и молодые антиквары ошибаются. Мне, только в этом месяце, такого добра штук десять приносили — «бесценных раритетов, эпохи Золотой империи».