Алексей Бобрик - Дар Павшего. Восход Черного солнца [СИ]

— Так кем, всё-таки ты хочешь стать, когда вырастишь?

Как можно ответить на это? Коля никогда ещё не мог внятно рассудить на эту тему, по крайней мере, в присутствии родственников. Бесконечные, заумные нравоучения… Дескать, все его друзья давно определились, и только он так и не понял, где его место в жизни. Причём, пока-что даже приблизительно.

А чем старше он становился, тем чаще и настойчивее звучал этот вопрос. Очень скоро из него исчезнет слово «хочешь», а слово «стать» превратиться в «станешь» …

— Я, хочу стать… Первооткрывателем…

… Вот тебе и раз. Чего в этих краях и ожидаешь меньше всего, то и происходило. Неподалёку, из ближайшего подъезда, показалась знакомая фигура одной из сестёр Никифоровых. А затем, пару секунд спустя, и вторая появилась.

— О, какая мне выпала нынче честь. Моя скромная персона, смеет быть узнанной, ни кем ни будь, а самими знаменитыми сестрами Шварцкопф. Очень, смею заметить — приятный сюрприз! Но, сразу же хочу вас предупредить. Я по четвергам милостыню не подаю. По идейным соображениям. Фу, фу, фу… — А, иду я по делам важным, да вам, таким непутёвым, вовсе и непонятным…

— Ах, ты же… Макака краснокакская. По башке, значит давно не получал? Посмотрите на него — важняк какой выискался! Если не получал, так это можно и наверстать. С превеликим удовольствием сделаем. Светка, а ну-ка, заходи с боку…

История появления прозвища, а скорее даже, нарицательной фамилии Шварцкопф у сестер Никифоровых началась в глубоком детстве. А именно, в седьмом классе. Тогда, когда они появились в той же школе, в которой учился Николай. Нравом они обладали ещё тем…

С внешней стороны, сестер друг от друга почти не было возможности различить, кроме как по деталям причёски. И кроме того, они обе были весьма стройными, спортивными и подтянутыми, так как всегда любили проводить время на улице, носясь по окрестностям в поисках чего-то нового и интересного. Новое и интересное же, попадалось на их пути не слишком часто, и так как они обе были законченные авантюристки и искательницы приключений, то это самое новое и интересное придумывалось ими, зачастую прямо на ходу.

Так случилось и в тот день. Будучи по своей природе весьма далёкими от стремления сидеть дома и играть в куклы, они полезли на ближайшую стройку. Там, они приняли к немедленному исполнению свой, позаимствованный ранее у старшеклассников, стратегический план. В общем, стали плавить на костре, в здоровенной жестяной банке смолу, а точнее — гудрон, оставшийся от ремонта крыши. Вся эта странная и загадочная манипуляция делалась с единственной целью — с целью добычи расплавленной и кипящей смолы. Но, они не собирались, как древние защитники крепостей и замков выливать эту смолу на головы осаждавших воинов. Их план был куда прозаичнее, но тем не менее интересным. Ранее, на этой же самой стройке, они видели такую картину — если в нужный момент удачно закинуть ампулу с любым жидким лекарством, можно было получить из расплавленного на костре гудрона, самый настоящий «ядерный взрыв». В общем то самое, что с их точки зрения, являлось архи интересным и крайне зрелищным.

Тем более, что всё это было выполнить проще простого — старшие пацаны, на их глазах, так уже сто раз делали.

В общем говоря, расплавили они тот самый гудрон, до необходимого по секретному «рецепту» — кипящего состояния. Затем, как и полагается, закинули туда ампулу с раствором глюкозы, заранее вытащенной из домашней аптечки, и с превеликим нетерпением ждали счастливого исхода событий в импровизированном укрытии. Укрытие же, как можно догадаться не являлось железобетонным бруствером, а представляло из себя огромную картонную коробку от холодильника, с заранее сделанными прорезями для наблюдения — бойницами.

Но, как бы это мероприятие не выглядело легко и просто в исполнении старших товарищей, а как и бывает у непрофессионалов, в данном случае закрался существенный изъян. Серьёзный просчет заключался в том, что в костре попросту не хватило так нужного в этом деле жара. А, говоря по-простому, — дров оказалось маловато. В конечном итоге, костёр начал неумолимо тухнуть, и долгожданного результата не получилось. Смола, к их превеликому сожалению, стремительно охлаждалась, покрываясь сверху характерной «апельсиновой» корочкой.

— Вот чёрт, тухнет кажись. Пойдём-ка, проверим, что там творится. А то, что-то уже долго ждём, а совсем ничего не происходит. — сказала своей сестре, Дарья.

— Да, пойдём посмотрим. А то, не до ночи же нам тут ждать. Но, если что — дров подкинем и сразу же обратно. — подхватила «мудрую» идею сестры, Света.

Приняв такое решение, сестры покинули свою «надёжную» крепость. С опаской приблизившись к костру, и подбросив в него, так кстати оказавшихся под рукой дровишек… И… Как только они снова собрались убегать в укрытие, неожиданно произошёл долгожданный, но такой не кстати случившийся, тот самый «ядерный взрыв».

По совершенно счастливому стечению обстоятельств, каким-то невероятным чудом не лишившись зрения, и даже избежав травм и серьёзных ожогов — конечно же, не считая волдырей и мелких ссадин — сестры отделались лишь косметическими изъянами, быстро прошедшим испугом, и на всю жизнь «прилипшими» прозвищами.

Как оказалось, далее, при внешнем осмотре друг друга, обнаружилась весьма серьёзная «трагедия». Они обе, с ног до головы были измазаны в саже и застывшей чёрной смоле.

Дело принимало серьёзный оборот и требовало немедленного решения. Решение же, в сложившейся ситуации, было принято следующее.

Дождавшись наступления сумерек, сестры Никифоровы, как им казалось максимально скрытно и незаметно — «по-партизански», пробирались окольными тропками в «тылу врага», обратно к себе домой. Максимальная скрытность в данном случае, была жизненно необходимым конспиративным элементом их тактического отступления. Но, как это и зачастую бывает на войне, несмотря на всевозможные заранее просчитанные ухищрения и хитрости, они совершенно неожиданно, вдруг оказались перед большой группой дворовых мальчишек. И, ко всеобщему ужасу, в основном их одноклассников, а не просто соседей по двору.

К тому же, таким уж образом случилось, что данная ватага только, что собралась расходиться по домам, после коллективной игры в «пекаря» и вдруг, их взору предстало такое «Маски — шоу». Тесле, а именно в то самое время такая была дворовая кличка у Николая, выпал счастливый случай лицезреть эту, ставшую со временем легендарной и передававшуюся из уст в уста, картину.

Сначала, ничего не понимающий взгляд упал на одну из сестер, на голову которой попала значительная часть смолы, с дополнительно к этому, налипшей грязью и соломой, которой она пыталась оттереться. Попытка оттереться потерпела сокрушительное фиаско, и поэтому она выглядела как персонаж одного из фильмов ужасов, какие показывали в местных видеосалонах. В последствии, оттереть и отмыть это «произведение модернистского искусства», так же не удалось даже при помощи дорогих косметических процедур. Понимая дальнейшую бесперспективность этого, её родители приняли мудрое решение — подстричь её почти что наголо. Эта процедура, вроде бы как даже пошла на пользу, так-как у неё в последствии выросли очень красивые и густые волосы. Но, при этом, за ней устойчиво закрепилась кличка Тотен Копф — как никак, все в то время кино про войну и немцев любили смотреть. Правда, в недалёком будущем эта кличка упростилась до простого — Копф.