Рэйда Линн - Волчье время

— Вот как?.. И вы, конечно, разделяете точку зрения Итлина, а не Береса?

«Да, разумеется» — хотел ответить Крикс. Но с некоторым удивлением почувствовал, что это было бы неправдой. То есть — не всей правдой.

— Мне кажется, что тут случилось недоразумение, — медленно сказал он. — Если я все правильно понял, то ваш Берес утверждает, что любой, кто говорит о борьбе добра и зла, тем самым умаляет величие Создателя. Создатель всемогущ, ему не нужно бороться со злом, так как ничто на свете не может существовать помимо Его воли. Значит, Создатель для чего-то терпит зло, а люди просто слишком неразумны и слабы, чтобы понять Его конечный замысел. Поэтому выходит, что элвиенисты, которые говорят, что люди созданы Всевышним для того, чтобы вернуть мир к совершенству, впадают в грех гордыни, думая, будто Создатель неспособен справиться своими силами. Ведь так?..

Элена выглядела так, как будто бы усиленно старается сдержать улыбку. Надо полагать, его небритая разбойничья рожа и шрам на лбу и правда составляли забавный контраст с беседами на богословские темы.

— В целом, да, — преувеличенно серьезно согласилась настоятельница.

— Тогда я не вижу здесь никаких противоречий с нашей философией, — победно улыбнулся Рикс. — Если Создатель так велик, а зло, которое ваш Берес называет абсолютной пустотой, так исключительно ничтожно, то из этого как раз и следует, что уничтожить зло способны только люди. Просто потому, что мы, по своей человеческой природе, тоже сопричастны злу и можем напрямую сталкиваться с ним, а Тот, Кто совершенен, этого не может — они просто находятся в разных измерениях.

Элена удивленно посмотрела на него, а потом улыбнулась — то ли укоризненно, то ли поощрительно.

— Признаться, я пока ни разу не слышала такого аргумента. Но все-таки, прошу вас, будьте осторожнее — и, если сумеете, скромнее. При такой манере рассуждать у вас имеются все шансы заслужить и среди нас, и среди ваших собственных единоверцев репутацию еретика. Я понимаю, в вашем возрасте люди еще не успевают до конца утратить склонности к парадоксальному мышлению, поэтому их постоянно тянет к смелым обобщениям, но в таких скользких вопросах, как те, о которых вы здесь рассуждали, слишком легко бывает вызвать чье-то недовольство и нажить себе врагов.

Южанин выразительно пожал плечами. Врагов у него так много, что еще два или три ничего не изменят. Надо думать, эта мысль достаточно явственно читалась на его лице, поскольку настоятельница как-то криво усмехнулась. А потом вдруг спросила:

— Кем вы были раньше, Римуш?

— Почему вы спрашиваете? — тут же насторожился Рикс.

— Наверное, это смешно, но вы до странности напоминаете мне… одного человека. Может быть, вы даже его знали. Вы ведь жили в столице, так что могли сталкиваться с ним.

— Кажется, мы слишком заболтались. Слышите, звонят на ужин? — быстро сказал Крикс, которого слова настоятельницы заставили похолодеть. Не далее, как этим утром Морлин с гордостью поведала ему, что их настоятельница была знатного происхождения, а в прошлом вообще жила в Адели, при дворе. Но он все же не ожидал, что женщина заметит сходство между ним и Валлариксом. Да и сколько там было того сходства?..

— Я просто умираю с голоду, — решительно заявил Меченый, резко отодвигая стул и поднимаясь на ноги. И только сейчас заметил, что внизу продолжают колотить в злосчастный гонг. Даже приглушенный двумя каменными перекрытиями, этот звук казался удивительно тревожным. На лбу настоятельницы появилась глубокая складка.

— Там что-то случилось. К ужину звонят иначе.

— Оставайтесь здесь, — быстро сказал «дан-Энрикс» и метнулся к двери. Но женщина ухватила его за плечо и крепко сжала. Рука у Элены оказалась неожиданно сильной.

— Нет уж, это вы_ останьтесь здесь. И никуда не выходите. Это может быть опасно.

Крикс удивленно посмотрел на настоятельницу, пытаясь понять — неужто она вправду думает, что он будет прятаться наверху, если в Доме действительно происходит что-нибудь опасное — но Элена не дала ему и рта открыть. Отстранив юношу с дороги, она стремительным шагом вышла на лестницу. Крикс вспомнил про повязку, быстро — и косо — повязал ей лоб и сбежал вниз по черной лестнице, ведущей в сад. Мысль о пожаре, ограблении или тому подобных неурядицах южанина даже не посетила — он был убежден, что ситуация значительно сложнее. Больше всего Меченый жалел о том, что в Доме милосердия не позволялось иметь при себе оружия, поэтому его ножны и походный меч остались в караулке у ворот. Что за нелепость, в самом деле?.. Человек с недобрыми намерениями все равно не станет соблюдать такое правило, зато тому, кто мог бы защитить сестер, придется делать это с пустыми руками. Сейчас «дан-Энрикс» отдал бы полжизни за Эльбрист. Да что там за Эльбрист — даже за ту железку, которую он купил себе перед отъездом, хотя его новый меч был сделан из довольно скверной стали и вдобавок плохо сбалансирован. Все лучше, чем встречать опасность вовсе без оружия!

Но выбирать «дан-Энриксу» никто не предлагал.

Спустившись в холл, Элена увидела бледных, перепуганных сестер, и нескольких мужчин в цветах Дарнторна. Вороненые кольчуги тускло поблескивали под черно-белыми накидками с единорогом. То, что эти шестеро ввалились в Дом все вместе, да еще не сняв оружия, достаточно ясно говорило об их намерениях. Сестры растеряны и напуганы, значит, придется полагаться только на себя.

Элена остановилась перед посетителями и скрестила руки на груди.

— Это святое место. Вы оскорбляете Создателя, входя сюда с оружием.

— О Создателе можете говорить с вашими сестрами, — грубо ответил капитан гвардейцев. — А я делаю то, что мне приказано.

— И что же вам приказано?.. — именно таким тоном — вежливо и чуточку презрительно — беседовала бы с этим мужланом прежняя Элена Эренс, дочь мессера Эдвина. Такие люди, как этот громила, привыкли к тому, что их противники пасуют перед их силой и грубостью, но против безоружной женщины его обычные приемы не годятся, и капитан понимает это так же хорошо, как и она сама. Пусть почувствует себя не в своей тарелке, это будет ей на руку.

— Арестовать имперского преступника, известного как Меченый. Мы знаем, что вы укрываете его в своей обители.

Элена тут же вспомнила про длинный шрам на лбу у Римуша. Скорое всего, люди Дарнторна разыскивают именно его. Но как они узнали?.. Судя по уверенному тону капитана, он не сомневался в том, что говорил. Это может значить только одно — кто-то из их сестер оповещает Дарнторна о том, что происходит в Доме милосердия. Создатель, как же глупо…

— Я не знаю никакого Меченого, — сказала Элена мертвенно спокойным голосом. — В нашем Доме, кроме вас, нет ни одного вооруженного мужчины.