Меган Креве - Смертельная песня

Ужасная печаль, что охватила меня вчера, когда я играла на флейте, вернулась.

— Все не так плохо, — сказала я, скорее себе, чем ему. — Я нужна им. Все еще нужна.

Мои слова повисли в воздухе, а Чиё вернулась в материальный облик с дрожью.

— Эй, — сказала она, хмуро глядя на Такео, хотя голос был бодрым. — Ты нарушил мою концентрацию. Так не честно.

Такео тоже изменил облик, темные глаза были полны тревоги.

— Омори не будет думать о честности, — сказал он. — Если мы хотим безопасно идти, тебе нужно уметь удерживать этот щит дольше. Начнем еще раз, у нас много работы.

За следующий час Такео пять раз пробил внутренний щит Чиё. Каждый раз это занимало все больше времени, но пятнадцать минут не обеспечили бы нам безопасный путь к Рин.

Вскоре тревоги сделали меня настолько беспокойной, что я не могла уже смотреть. Мы нашли слабость Чиё. Несмотря на ее силу, ей не хватало выносливости. А она ей понадобится, чтобы выжить в бою.

Я собрала кору и сожгла хворост, чтобы получить уголь, а потом села в храме и начала делать стопку офуда. Когда их стало столько, что каждый смог бы взять себе по стопочке, я решила поухаживать за храмом. С каждой минутой здесь мне все больнее было на него смотреть. И я принялась за работу человеческой жрицы, я стряхнула пыль с красной ткани на алтаре, протерла полы, стены и перила. Ками храма парили вокруг меня, растерянные, но благодарящие.

Пока я работала, земля дважды содрогнулась из-за Фудзи. К полудню солнце выжгло с неба все облака, ветра не было, и жар обжигал мою кожу. Летом всегда было жарко, но не так. Ками осталось мало, и погода начинала отражать огонь в горе.

Другой крик донесся со двора, Такео снова пробил защиту Чиё. Я крепче сжала ткань.

— Вы знаете что-то о демоне по имени Омори Кента? — спросила я у ками храма. Две женщины покачали головами. Я вытащила статью, что распечатала для меня Чиё, и дважды перечитала, но ничего не дало мне понять человека, что стал демоном.

Кейджи сидел в тени деревьев за зданием, ему не нравилось исчезновение ветра. Вернувшись, я обнаружила его склонившимся над книгой, что он принес в сумке, рядом лежало еще три тома. Было что-то подкупающее в его рвении, он так внимательно изучал страницы, что я замерла и не сразу решилась прервать его.

— Нашел что-то о демонах или призраках? — спросила я.

Он вскинул голову, явно не заметив, что я пришла. А потом он расслабился и улыбнулся.

— Я все это уже читал, — сказал он. — Просто освежаю в памяти и ищу новые намеки. Все же необычно, что демоны и призраки так сотрудничают.

Я седла на пол напротив него.

— А насчет демона? — сказала я. — Он — источник силы призраков. Будет проще сражаться, если мы поймем, почему этот Омори напал на гору Фудзи.

— Если он был убит, то он может мстить. Такое часто упоминается в сказках.

— Но зачем преступнику из Токио мстить ками? Мы его не трогали.

— Ага, — Кейджи потер подбородок, глядя на книги. — Если демоны наполнены негативом, это может помутнить разум. Он может не соображать нормально. Или… у ками ведь много силы? Может, дело не в горе, а ему лишь нужна сила. И тогда он отомстит тем, кто его обидел.

— Не думаю, что он там получит силу, — сказала я. — И у него уже своей много, — меня пронзил холодок. — А если он так зол, что хочет, чтобы в хаосе оказался весь мир? — а он сможет смотреть, как рушится работа ками.

— Такое возможно, — сказал Кейджи.

У нас были лишь варианты, ничего четкого. Я издала разочарованный звук и встала.

— Я посмотрю, не нужна ли помощь Такео, — я замерла. — Спасибо, что ищешь ответы.

— Рад помочь, — сказал Кейджи, поправив очки. Он звучал серьезно, а не насмешливо. — Надеюсь, я найду что-то полезное.

Солнце давно село, когда Такео сообщил об окончании тренировки с триумфом в голосе. Мы нападали вдвоем, но Чиё смогла продержать щит два часа, даже под конец не дрогнув. Теперь она устроилась на ступеньках храма возле Кейджи, который слизывал капли сока с пальцев, он поужинал жареным корнем лотоса, ростками бамбука и грибами. Мой желудок урчал. Он попросил ками храма принести еды, ведь он голоден, и хватило бы нам обоим, но я не смогла уйти от любопытных глаз Чиё.

— Теперь мы идем к той мудрейшей? — спросила Чиё.

Такео посмотрел на небо. Почти полная луна и звезды отбрасывали тусклый свет на нас, но в лесу было темно.

— Не люблю медлить, но сейчас рисковать не стоит. Ты устала, и если Омори пробьет щит, ночью его призракам будет проще найти нас. Мы отдохнем и уйдем на рассвете.

— Я думал, ты хотела вернуться за Хару, — отметил Кейджи.

Чиё покачала головой.

— Я же не знала… Я многое узнала сегодня, — сказала она с кривой улыбкой. — Уверена, он поймет. Он не умеет ставить щит, а я не хочу тащить его в бой, ведь не смогу защитить себя и его.

Такео посмотрел на меня. Думал, что мне нужна защита?

— Нам все равно возвращаться в Токио, — сказала я быстро. — Камень хранится в храме во дворце императора.

— Верно, — сказала Чиё. — Сокровища должны быть у меня раньше, чем мы попадем на гору, — на миг ее бодрость пошатнулась. Потом она хлопнула в ладоши с яростной улыбкой. — Нет проблем.

— Камень оставим на конец, — сказал Такео, — ведь он лишь усиливает. Если призраки в Токио заметят нас и поймут, что мы делаем, до того, как у нас будут меч и зеркало, нам не повезет.

— И сокровища такие волшебные? — спросила Чиё. — Я думала, что это лишь миф… Хотя я о многом так думала.

— Это вещи одной из первых великих ками, — сказала я, вспоминая долгие вечера и свою голову на коленях Аямэ. — Аматэрасу, что управляла солнцем. Зеркало отражало ее красоту, а камень выманил ее из укрытия, когда ее брат оскорбил ее.

— Он нашел священный меч и отдал ей, — добавил Кейджи, когда я замолчала. — Если то, что я читал, — правда. Лезвие было из одного из восьми хвостов огромного дракона, что он убил. Лезвие легко разломило его меч, оно могло резать траву, как ветер.

Такео склонил голову, подтверждая.

— И их Аматэрасу отдала первому императору, показывая свою поддержку. С тех пор их оберегали люди.

— И как нам получить меч и зеркало? — спросила Чиё.

— Их хранят в храмах, посвященных Аматэрасу, — сказала я. — Меч в городе Нагоя, а зеркало — в большом храме Исэ.

— У нас много времени? — спросил Кейджи. — Обон отмечают в разное время в разных местах.

— Люди выбирают даты под себя, — сказал Такео. — Им важнее символичность. Но настоящий Обон, когда барьер между мирами истончается, меняет дату каждое лето и зависит от луны. Завтра нам останется четыре дня.

Он сказал вслух, а я поежилась. Четыре дня нам не хватит.

Похожая тревога исказила лицо Кейджи, он словно хотел сказать больше. Его перебила мелодия, заигравшая с его стороны. Он вскочил на ноги.