Галина Гончарова - Дороги судеб

Алаис подумала, и кивнула.

– Тогда вот за десять дней задаток. Может… ох, годы мои тяжкие, и подольше задержусь…

При виде денег Магдалена ощутимо подобрела. Даже улыбнулась.

– А что ж за нужда, бабушка?

– Скажи уж прямо. дочка – чего тебе, старой, дома не сидится? – заскрипела Алаис. Улыбнулась, показывая вычерненные зубы. – Так за деньгами я сюда и приехала. Сестра у меня померла, вот, наследство получить надобно, да и домой, к внучк ам…

– А что ж внучк и– не смогли с вами поехать?

В голосе Магдалены звучал подтекст – тебя ж страшно выпускать, ты по дороге развалишься! Сработало!? Ура!

– Так некому больше поехать-то со мной, – Алаис подчеркнуто печально вздохнула. – Сын в отъезде, пока еще вернется, дочь в тягости, внуки малы еще, чай, не они за мной, а я за ними приглядывать стану…

– Ах, вот оно как…

– Да так вот, дочка. Всю жизнь ради них кладешь, а потом оказывается, что и в старости пахать-от надо, – Алаис горестно вздохнула. – Вот и плывет бабка старая на корабле, сегодня уж отдохну, а завтра и к стряпчему…

– Давайте я провожу вас в вашу комнату, – правильно поняла намек Магдалена. – А как…

– Звать-от меня? Зови бабушка Тая. Или госпожа Лернен, коли хочешь.

– Пойдемте, бабушка Тая, – Магдалена решительно сняла с гвоздика ключи от комнатки. – А сумки ваши…

Сумок у Алаис не было, кроме рюкзака. Так это дело поправимое.

– На корабле остались. Где ж мне с собой тяжести таскать, чай, не молоденькая, – Алаис упорно подделывалась под простонародный говор. – Капитан придержать обещал, а завтра и весточку ему дам.

– Да у меня мальчик на побегушках есть, мигом слетает.

Ирион! Вот этого Алаис не предусмотрела.

– Благодарствую. Может, вечор мы с ним и сходим…

– Как скажете, бабушка Тая.

Перед Алаис открылась дверь в небольшую комнатку. Отлично! Просто то, что надо!

Угол комнаты занимала здоровущая кровать под балдахином. Рядом, на тумбочке стояли медный таз и кувшин для умывания. В углу – здоровущий сундук для пожитков, на нем замок, в который воткнут ключ. Кладите, закрывайте, пользуйтесь.

Еще в комнате был стол и два кресла.

Занавески на окнах, салфетка на столе, салфетка на тумбочке, все простенько, но чисто и аккуратно. Алаис широко улыбнулась.

– Спасибочки, дочка. Я уж тогда полежу чуть, а то с той качки кости болят… возраст, чай, не юный…

Магдалена сочувственно покивала, и оставила клиентку одну. Алаис тут же задвинула засов на двери и от души потянулась. А потом принялась осматривать комнату на предмет глазков, подслушек и прочего.

Не нашла. Разве что дымоход… кажется, Дюма писал, как мушкетеры кого-то там подслушали через дымоход? Ладно, она все равно тут разговаривать не собирается. А вечером сходит 'на корабль', прикупит в какой-нибудь лавке сундук или что-то вроде, да и прикажет доставить. Или лучше просто матерчатую сумку? Наверное, второе. Всегда можно сказать, что не с ее артритом брать что-то тяжелое в путешествие…

А платье можно купить и в лавке старьевщика, если не по фигуре будет, так и лучше.

Алаис улеглась на кровать, вытянула гудящие ноги. Да, и обувь. Надо бы купить сапоги на пару размеров больше, чтобы сапог надевать прямо на сапог. Все же ее обувь, хоть и засвинячена до беспредела – именно что дорогая, качественная, красивая, а еще – маленькая. Маленькие руки и маленькие ноги – аристократизм. Это плохо, очень плохо…

Таламир будет искать ее, и сам, и, наверное, силами королевской гвардии. Да, при дворе он надолго станет посмешищем, тут и королевская протекция не поможет. И если искать ее будут гвардейцы…

Алаис сильно подозревала, что напрягаться гвардия не будет. Выскочек нигде не любят, а Таламир – он и есть. И место свое получил частично через постель. Тьфу!

Алаис тоже платила когда-то своим телом за определенные бонусы на работе, но… не любила она этого! Ох, не любила. И Таламира не любила.

И все же, все же…

Может стоило остаться?

Она не Алаис Карнавон, она могла бы приспособиться, могла бы получить выгоду, могла бы устроиться при дворе…

Нет, не могла бы.

В любой стае выживают свои. А она? Благодаря отцу и политике рода, Карнавоны – отшельники. Демонстративно избегающие королевского двора уже несколько поколений. То есть поддержки у нее нет, не считать же Таламира? Его бы самого кто поддержал, потому как появятся рядом с королевой более увесистые… эммм… органы – и лететь ему из дворца. Даже если и не лететь.

Дети от Алаис нужны, а их мать – вовсе даже ни к чему.

Королева ей не простит происхождения и ума, Таламир – ума и происхождения, вся придворная шушера последует за предводителями, да и попросту – на кой черт ей этот гадюшник? Администрации мало было? Нет уж!

Она отдала юриспруденции малым не тридцать лет, и не собирается растрачивать новую жизнь на дрессировку придворных пираний. Пусть этим займется кто-нибудь другой.

А чем будет заниматься она?

Алаис откровенно не знала. Удрать куда подальше, купить себе домик, выйти замуж, завести детей – все то, чего не додали в прошлой жизни. Почему нет?

А как же мои родные?

Голос прозвенел в голове так неожиданно, что Алаис сама испугалась.

Как же Карнавон?

Тьфу ты, Ирион! Женщина даже не сразу разобралась со своими мыслями. А ведь они принадлежали еще той Алаис Карнавон. И это остатки ее личности требовали отстоять свое право на земли герцогства. И отомстить за родных.

Ага, мечты…

С другой стороны. А вот чего она сама хочет?

Действительно жить в глуши? Это хорошо в двадцатом веке, когда ни рабов, ни господ. А тут немного другие порядки. Если ты крестьянка, то можешь вляпаться просто потому, что у благородного тьера плохое настроение. Убьют ради развлечения. Или групповуху устроят. Или еще что-то веселое и интересное. Маркиз де Сад писал о развлечениях знати, а Таня в свое время прочитала его опусы. До сих пор помнилось, как насиловали все, в чем дыры были, как издевались, убивали…

Нет уж! Ей такие развлечения ни к чему. И муж не защитит, не в это время.

Если кто помнит Дюма, знаменитый д´Артаньян лапал г-жу Бонасье малым не на глазах у ее супруга, и галантерейщик и слова лишнего не промолвил. Почему? А жить хотел.

Продырявят же, и фамилии не спросят. Оскорбили благородного господина, вот он и погорячился. Готов заплатить штраф! Целых два золотых, или даже три!

Здесь это тоже практикуется. Пусть Алаис, с ее своеобразной внешностью ни под кого не подложат, но поиздеваться-то могут!

Вывод – чтобы хорошо жить в этом времени и месте, надо быть благородной. Чтобы быть благородной, надо либо вернуть себе свой титул и дом, либо грохнуть супруга и вторично выйти замуж. Пока оба варианта попросту невыполнимы. Против королевы ей не выгрести.