Оксана Демченко - Топор Ларны [Litres, СИ]

– Дак сами они, рыбий корм, и сгрузят… – хмыкнул сторож, указывая на деревенских.

Сероглазый тоскливо покачал головой и чуть повернул руку, удерживаемую в захвате. Сторож взвыл, резко нагнулся вперед, пытаясь унять боль. Обзавёлся второй шишкой на лбу. Чужак коротко добавил ребром ладони по спине, чуть выше пояса, вроде несильно, без замаха. Брезгливо смахнул с рук пыль и отвернулся от бессознательного тела. Второй наёмник уже волок мешок в амбар, бегом и вроде даже – охотно.

– Пригляди за лодырем, – ласково улыбнулся ему сероглазый. – Второй раз я могу и не проявить доброты.

Староста уже покинул избу, глаза его были так велики, что очередь взволновалась. В вытянутых руках мужик держал пергамент, каких не давали на этом дворе никогда – полный, с описью привезённого и оттиском печати. Очередная телега вкатилась в широко распахнутые ворота, и новый проситель осторожно постучал в заветную дверь.

– Прошу, – немедленно отозвался служка.

– Как иногда просто навести порядок, – негромко заметил сероглазый, отвязывая страфа.

В седло не сел, пошёл пешком через двор и далее по улице, угощая вороного подаваемой по кусочкам, на раскрытой ладони, плюшкой, скорее всего взятой в избе. Страф брал хлеб заинтересованно и на хозяина косился с тем же непониманием и подозрением, что и вся очередь деревенских.

Усадьба шаара северного удела Горнивы, уже много лет негласно удерживающего под рукой весь край и всех иных шааров, была подобна многим иным строениям того же назначения. Два яруса, большой парк и сад, цветники. Имелся и широкой двор, затененный навесом. Только приморские шаары строили и дом, и колоннаду из камня, а здешние предпочитали дерево – его вокруг куда как много. Узорчатый морёный дуб сероглазому понравился, чужак даже остановился, привязал к одной из колонн страфа и довольно долго изучал глубокую сложную резьбу, украшающую столб от самой земли и до верха.

– Эй, ты, что ли, на сборный двор неурочно явился? – окликнул от дверей очередной служка. – Дак не стой на виду, сюды топай.

– Безграмотные слуги, нагловатые и неряшливые, позорят дом хозяина и порочат имя его, – назидательно сообщил полноватому мужику сероглазый, шагая к дверям. – Гостей следует привечать, слово такое слышал? Гости – они ведь разные бывают.

Крепкая рука легла на плечо слуги и увлекла его за порог. В тёмном углу большого зала, где слуга оказался вопреки собственной воле и как-то даже внезапно, рука переместилась на затылок и оказалась очень, просто-таки пугающе, жёсткой. Гость склонился к самому уху и шепнул:

– Давай не забывать о вежливости. Кто хозяин дома? Шаар. Могу ли я войти и погрузиться в суету дел, не повидав его? И можешь ли ты не сообщить о госте славному брэми?

– Но вас ждет управляющий брэми Люпия, – так же шепотом отозвался слуга, не в силах шевельнуться.

– А мы быстро, нам бы только поздороваться, – подмигнул сероглазый.

– Но брэми Люпий… – хватка стала жёстче, и слуге почудилось, что позвонки уже хрустят. По крайней мере, остатки желания спорить явно сломались. – Я отведу к нему, извольте…

– Не к нему, олух, – резко толкнул к стене гость. – К шаару. Или батюшка Люпса уже не хозяин в своем доме? И только пикни, только шевельнись на волос, ты его слугой перестанешь быть, уж это я обеспечу. Вперед, не спотыкайся.

К шаару слуга повёл молча и без дальнейшего сопротивления. Через зал, узким боковым коридором, во внутренний двор, а оттуда – в погреб… Гость ничуть не удивился столь странному месту обитания хозяина дома. У двери, ведущей во двор, походя пнул в живот наёмника, вставшего было и собравшегося окликнуть слугу. Добавил по затылку склонившейся к коленям головы обухом топора, уже освобожденного из чехла. Стоило слуге сунуться в погреб, с лавок по сторонам от тяжелой обитой железом двери резво поднялись двое. Правому навстречу сероглазый толкнул слугу, в левого без предисловий, ещё с порога, метнул тяжёлый нож. Поймавший в охапку слугу и потому выживший сел на лавку, с которой начал было вставать. Выдохнул и мрачно усмехнулся, роняя клинок на пол.

– Я думал, ты на севере. – Нехотя сообщил он прибывшему. – Далеко.

– А я думал, ты поумнел и отошёл от дел, – в тон отозвался сероглазый. – Что, хорошо платят?

– Не оставляют выбора, так точнее, – пожаловался наёмник. – Для выров я мёртв. Оживать, чтобы меня отдали роду ар-Лим, нет ни малейшего желания. У тебя в деле какой интерес?

– Сколько теперь в усадьбе Ларн? И у кого ключи от погреба?

– Ключи вот, сейчас отопру. Усатых дураков, назвавшихся Ларнами, здесь двое. Третий ушёл на север, к самому лесу. – Наёмник склонился к замкам, последовательно отмыкая оба. – Мне тоже предлагали поработать Ларной. Но я сказал: лучше у ар-Лимов принять месть, чем у выродёра… Слушай, а тебе люди не нужны? Меня ты знаешь, рекомендации уж всяко не требуются. Да, время идёт и с топором я теперь не так хорош, но если в дозор или там – курьером…

Наёмник говорил, уже войдя в погреб. Миновал его, взвалил на плечо связанного по рукам и ногам пленника и пошёл обратно. Слуга, повинуясь руке гостя, нехотя пересёк порог и забился в угол, всхлипывая от ужаса и глядя, как сероглазый достает свой нож из тела и бросает труп туда же – в погреб. Толстая тяжёлая дверь закрылась, предоставив слуге возможность кричать в темноте сколько ему угодно.

Шаар, рыхлый пожилой мужчина, синий от холода и едва способный двигаться, теперь занимал скамейку. Пожилой наёмник придерживал его за ворот роскошного ночного халата южной выделки, с золотым узором незнакомых цветов и россыпью блестящих камней в тонких оправах. Шаар еле дышал, клацал зубами и охотно пил тёплое пиво из фляги, отстегнутой сероглазым от пояса.

– Собственно, брэми, у меня к вам всего один вопрос, – заметил гость. – Войну с ар-Бахта придумали вы или Люпс?

– Врать не стану, – напившись, хрипло отозвался шаар, которого пребывание в погребе сделало в несколько дней стариком. – Моя затея. Не в самом трезвом виде я был, когда её придумал. И зачем вслух высказал… – Он безнадёжно обмяк, опираясь о стену и с трудом поднимая голову, чтобы глянуть на собеседника. – Вот где у меня Горнива была, – слабая рука сжалась в кулак и упала на колени, плечи задрожали в мелком тихом смехе, похожем на озноб. – Выром, проверять меня поставленным, я крутил, как хотел, усвоил его привычки и страхи. Всеми прочими шаарами помыкал в своё удовольствие. А Люпс-то крутил мною… все мы умны, покуда кто половчее не найдется. Что ещё хочешь знать, Ларна, которого я же и додумался общим страхом сделать и опозорить? Ты ведь явился мстить.

– Ага, вот делать мне больше нечего, – разозлился гость. – Жизнь твоя не нужна мне, смерть – тем более. Я теперь вырам служу… как и прежде, впрочем. Наёмников распустить, кроме необходимого тебе числа для охраны и поддержания порядка. Воровство прекратить, хотя бы явное и наглое. Пригляд за тобой доверяю вот ему, – Ларна указал пальцем на наёмника. – Он мне отчёты будет составлять, да такие, что тебе не подделать. И плати ему исправно, все платят тем, кто их жизнь стережёт.