Оксана Демченко - Копье Вагузи [Litres, СИ]

– Лучше пусть присмотрятся к кухне и южным цветам, – предложил Юта. – Чёрные лотосы дали название напитку. Ещё в него подмешивают желтый губчатый лишайник и гниль с костей рыб породы, именуемой «счастливая монета». Старую гниль, она для вас, людей, самый злой яд.

Ар-клари довольно прищурился. Указал рукой вперед и замедлил шаг. Городская охрана и выры-стражи стояли плотной двойной цепью. В шаге от них такой же двойной цепью замерли люди в темно-бурой форме слуг рода ар-Багга. Самый внушительный, с золотой нашивкой знака семьи на рукаве куртки, держал в руках тросн и размеренно читал приказ.

– «…городским же самочинным дознавателям и их прихвостням покинуть набережную именем владетеля земель и не строить преград его людям и вырам под страхом смерти», – мужчина хмуро глянул на стоящего перед ним стража, полнопанцирного и до глухоты безразличного к сказанному. – Сейчас прибудет второй отряд и мы вас сомнём. Мы вас, гнильцов…

– Ох-хо, – припомнил Юта любимую присказку Шрона, шумно цокая лапами по камню и двигаясь всё ближе, не замедляя и не ускоряя шага, – и меня тоже? Меня, князя-дознавателя, назвали гнильцом? Мне, значит, угрожали смятием. Как интересно! Ну-ка, иди, мни. Занятно глянуть на попытку, чего уж там. Я точно – дознаватель, мни… Про прихвостней совсем плохо, совсем грубо. Неужели так написано? Дай прочту сам.

Он выдернул тросн из пальцев ошарашенного слуги, быстро прочёл, опустив пониже стебель левого глаза.

– Надо же… Как различается зрение у людей и выров! Тут сказано: всеми средствами убеждать покинуть набережную, не прибегая к силе, покуда не будет дано новое указание. Про гнильцов ни словечка, про страх смерти тоже.

Городская охрана зашевелилась, переминаясь и с облегчением рассматривая нежданную подмогу – здоровенного выра, похожего со своим тюком на самоходную оружейную лавку. И рядом ар-клари, долгожданного и способного хоть как-то повлиять на нелепое противостояние. Михр щёлкнул ногтем по золотому знаку свернутого петлей уса, украшающему толстую цепь на его шее.

– Мы дознаватели, назначенные аром Шроном, златоусым. Будем, достойные брэми, служащие славному дому ар-Багга, вместе работать. Я приказываю вам пока что встать в оцепление с моими людьми и прекратить этот… балаган. Тоже мне изобрели безделье: громкое чтение того, чего никто и не писал, да от имени ара, да без его ведома.

Люди рода ар-Багга дрогнули, не усомнившись: при малейшей угрозе своим интересам их хозяин сдаст людей и позволит «мять». Юта – противник не по людским силам, он будет всегда прав в споре и как князь, и как выр, и как – трудно забыть это, глядя на его две с лишним сажени длины в безупречном панцире – лучший боец отмелей за два сезона, когда Шром не наведывался в Сингу.

Михр плечом оттеснил слугу с золотой нашивкой и кивнул старшему охраннику. Тот вежливо поклонился, указал на мостовую: краской уже всё обведено, два нанятых в зелёном городе матера заканчивают рисунок вида мостовой сверху, нанося тонким пером все размеры. Третий мастер трудится, создавая из глины слепок вскрытого «топором» вырьего бока.

– Всё готово, мы хотели отсылать к вам весть, но не рискнули направить кого-то одного, перехватили бы, – честно признался охранник.

– Тело выра мы разрешим передать ар-Лимам очень скоро, – заверил Михр, в упор глянув на слугу дома ар-Багга. – Ждите. Князь Юта, извольте оружие ссыпать сюда. Ты, ты и ты. У вас рост разный, вставайте и примеряйтесь к удару. Хочу понять, как его могли так вот – вскрыть? Я бы сказал, враг ползком подполз. Или был ребенком лет семи, если учесть рост. Или я уже ничего не смыслю в ударах и взломе панциря.

– Вдвоём мы не смыслим, – булькнул Юта, наблюдая, как люди пытаются с медленного и осторожного замаха попасть в рваную глубокую вмятину панциря. – Топоры сразу исключаются. Оружие было на длинной рукояти, иначе не выйти вам, людям, в плоский замах.

– Исключаются, точно… Зато все знают, – тихо, едва слышно, отметил Михр, – топор есть у Ларны. Значит, он обычный для выродёров вид боевого вооружения, ведь слава Ларны велика… как и слава его топора. Выродёров по трактирам спьяну полагают всех до единого неотличимо схожими с этим северным подлецом, сунувшим меня в большую беду… с моего полного согласия.

– Алебардой не замахнуться, по мостовой чиркаем, – отметил старший из «выродёров», пробующих повторить удар убийцы.

– Хм… а если так? – задумался Михр. Быстро выбрал из кучи кривую тяжёлую саблю, обычную для южан.

Движение у него получилось на вид ладным и точным, клинок прошел возле самой мостовой, рубанул воздух над панцирем мощно, с оттягом, позволяющим расширить прореху и одновременно приподнять верхнюю пластину. Юта одобрительно загудел. Михр наоборот, опечалился. Но промолчал. Покосился на слуг семьи ар-Багга, внимательно наблюдающих за его затеей. Перебор оружия завершился очень быстро, ничего более подходящего для убийства, чем сабля, не нашлось. Михр указал слугам ар-Багга на тело убитого выра.

– Полагаю, мы установили, как это произошло, – ровным тоном сообщил ар-клари. – Оружие можно возвращать во дворец. Тело выра дозволяю передать роду ар-Лим. Надеюсь, недоразумения меж дознавателями завершаются, далее мы будем работать дружно, на благо общего дела.

Слуга с золотой нашивкой на куртке поклонился, даже изобразил на лице подобие улыбки. Уточнил: могут ли его люди быть полезными для «общего дела»? Михр охотно согласился и пояснил, что он полагает важным установить, не останавливались ли в ближних трактирах выры-гости. Есть ли для таковых в окрестностях гроты и вкусные блюда, подаётся ли тагга? Может быть, курьера убили по ошибке? Настоящей же целью, надо думать, являлся кто-то более значимый, чем слуга, – презрительно скривился Михр и добавил, – пусть и с панцирем, но лишь слуга!

Свои планы и мысли ар-клари излагал с рвением, достойным человека исполнительного, желающего выслужиться и оправдать доверие самого златоусого. Имя Шрона упомянул трижды, на Юту указывал постоянно и советовался с ним, кланяясь и с придыханием выговаривая нелепое «ар-брэми»… Он ещё продолжал медленно и невнятно строить предположения, когда со стороны белого города зазвучали бубенцы, потом донесся и стук лап страфов. Показалась двуколка, сопровождаемая тремя верховыми охранниками. Юта заинтересованно перебрал лапами, догадавшись с первого взгляда: явился дознаватель, столь любезный семье ар-Багга.

Сухой, рослый, с гордо развёрнутыми плечами и неудалимой складочкой презрения у губ. Седина мешает разобрать в точности цвет волос, но серо-зеленые глаза подтверждают подозрение, что «порода» – северная, таких людей прежде охотно брали в обучение на выродёров… Теперь о подобном и вспоминать неловко! Дознаватель всеми силами показывает свою склонность не использовать оружие, на поясе смешных размеров нож – таким и руку не проткнуть, коротковат. Миролюбие своё выказывает? – задумался выр, – или просто возраст не тот, да и положение обязывает.