Билли-Боб Торрентон - Золотая рыбка в мутной воде [СИ]

Раздраженный Пелер делает то же самое, но отстает на несколько мгновений…

Как раз их ему не хватает, чтобы предотвратить встречу своей нижней челюсти с моим кулаком.

Его глаза расширяются от изумления, а потом он с грохотом приземляется на спину, основательно приложившись затылком об пыльный ковер.

И вот он лежит на диване, носом в пыльный чехол, руки и ноги связаны, на голове мешок, во рту кляп.

Так, пусть пока полежит, наберется сил перед задушевным разговором. Выхожу в соседнюю комнату, схожим образом упаковываю Рыжего — кто его знает, вдруг он тоже в магии разбирается — и оттаскиваю за шкаф, чтобы сразу не нашли. Замираю, прислушиваясь. Снизу доносится тревожное поскрипывание досок — похоже, караульный слышал шум, но пост оставить боится.

И вдруг звук шагов изменился. Неужели караульный решил подняться?

Точно — свет, проникающий через неплотно закрытые ставни окна на лестнице, высвечивает на стене коридора колыхающийся силуэт. Делаю шаг назад в комнату, взвожу курок своего револьвера — наверняка караульный держит оружие наготове, так что и второй ствол будет кстати, пусть и без глушителя — и снова выныриваю в коридор, успев услышать, как стихли шаги.

В следующее мгновение я вижу караульного, вскинувшего обе руки — в каждой, как и у меня, по револьверу. Вот только двигается он как-то странно. Да и тот ли это парень, которого я видел у ворот? Безумный взгляд, выпученные белки глаз, и с этим дико не совпадают совершенно нейтральные прическа и одежда. Страж, до этого молчавший, запоздало взвывает на самой высокой ноте.

Обезумевший боец, на мгновение задумавшийся, что ему делать с новой целью — он уже успел ударить ногой в дверь, за которой на диване лежал его связанный командир, и прицелиться в открывшийся проем — выбрасывает левую руку в мою сторону, рыча что-то нечленораздельное.

Четыре выстрела сливаются в один.

За моей спиной пуля со звоном рикошетит от какой-то железяки, а обмякший противник распластывается на пороге. Его револьверы с грохотом падают на пол — один скользит в мою сторону, второй улетает куда-то в комнату.

Надеюсь, никто в округе не обратил внимания на поднятый нами шум. Если услышал.

Заглядываю в комнату. Демон его пережуй! Стервец все-таки попал. На мешке, скрывающем голову Пелера, вся левая сторона потемнела от крови. Но он жив — дергается и мычит. Стаскиваю мешок. Ага пуля лишь содрала кожу над ухом. Жить будет. Подхожу к окну — вроде тихо. Никого не видно. Возвращаюсь к раненому, останавливаю кровь, перевязываю. Спускаюсь к выходу и запечатываю магический замок, слегка поколдовав над настройками. Потом проделываю то же самое с задней дверью. Мало ли… Надеюсь все же, что мне не придется увидеть результат перенастройки. Теперь снять замки могу лишь я. При этом они беспрепятственно пропустят первых трех "посетителей" — исходя из наиболее благоприятного развития событий, при котором в дом первыми войдут где-то гуляющие бойцы Пелера. Правда, я узнаю об этом сразу, едва они переступят порог, а не когда они начнут в меня палить. И выйти наружу живыми без моего согласия они смогут лишь завтра вечером.

Поднимаюсь обратно. Усаживаю Пелера на диване, расцепив для этого ноги и руки, снимаю повязку с глаз.

Вижу взгляд, полный ненависти пополам с изумлением от узнавания. Потом он замечает труп, все еще лежащий в дверях, и я ощущаю его страх пополам с недоумением.

— Только без глупостей. Будешь дурить — умрешь, причем не так быстро, как он, зато очень весело. Если понял, кивни.

Он нервно кивает, я вытаскиваю кляп.

— Ты его убил? — не может он удержаться от вопроса.

— Да. Чтобы не дать ему убить тебя.

— Тиклер хотел меня убить? — ему явно верится в это с трудом.

— По-моему, он и меня готов был пристрелить за компанию, но шел он точно к тебе. Правда, не знал, что ты не сможешь ответить, как и твой рыжий приятель, потому прихватил сразу два ствола. Впрочем, ему это не помогло. Кстати, что ты сам думаешь об этом? Это может быть как-то связано с твоим сегодняшним гостем?

— С кем?

— Мне он известен как Ксивен, телохранитель маркизы Деменир.

— Кто это? — включает дурака пленник.

— Хм, мне показалось, что ты его хорошо знаешь. Причем именно под этим именем. Уж извини, но получилось подслушать ваш разговор. Много было интересного, в том числе и на мой счет. Но кое-что осталось для меня непонятным. Ладно, у меня мало времени. У тебя, кстати, тоже. Поговорим?

— О чем мне с тобой говорить?

— Думаешь, не о чем? Зря…

Действительно, а с чего это я решил, что он будет сотрудничать добровольно? А не попробовать ли наложить заклятие правды? Как удачно, что Меченый им поделился… Ну-ка… О, кажется, получилось. Вон как его перекосило…

— … Ладно, поехали. Имя?

— Чье?

— Для начала твое. Настоящее. Имей в виду — сержант Пелер находится в розыске за участие в заговоре против императора. Я могу пристрелить его при попытке к бегству. За это меня даже Ханаранская теневая гвардия не арестует.

— Меня… зовут… Барес Пирен.

— Звание?

— Да какая тебе разница? Все равно потом окажется, что даже не рекрут. Считай, наемник.

— Замечательно. Попробую поверить. Идем дальше. На кого работаем? — он вскидывается, потом отводит глаза, долго молчит, уставившись в пол, потом выдавливает:

— Лучше пристрели.

— А кто сказал, что это будет легко? Ладно, зайдем с другой стороны. Напоминаю — жалобы на плохую память не принимаются. Откуда ты знаешь Ксивена? Кстати, не надейся, что твои красавцы, которых ты послал его проводить, тебе помогут. Шаг через порог будет последним в их жизни, если они вернутся слишком быстро.

— Что ты хочешь знать?

— Собственно, два вопроса я тебе уже задал.

— Моего нанимателя зовут Глотар. Думаю, имя не настоящее. Если это вообще имя. Согласен, этого мало, но я его никогда не видел. Человека, который меня вербовал, через неделю после вербовки я убил сам. По приказу Глотара.

— Как тогда он выходил на связь? Отдавал приказы?

— По почте, — мрачно улыбнувшись, говорит Пелер-Пирен.

— Поясни.

— Или письмом на адрес одной старушки в Меленгуре, у которой я иногда покупал продукты, если это было что-то не слишком срочное, или телеграммой, якобы ошибочно пришедшей на адрес управления. Иногда — курьером под магическим приказом. Ну, то есть, этот человек отдавал мне письмо и забывал о нем, обо мне и об отправителе, едва терял меня из виду. Ну, или когда доставлял ответ. Дважды одного курьера мне ни разу не присылали.

— Что ж такого важного знали Весген с Кудером, если умерли прежде, чем сболтнули что-то хоть что-нибудь?

— Этого я тебе не скажу. Я не был им прямым начальником — только присматривал за ними. Я ведь в Меленгуре, так сказать, "отлеживался на дне". Наверное, их куратор общался с ними лично — они ведь имели большую свободу действий как офицеры. Я, как сержант, выходить в город каждый день не мог. Могли выдать куратора, может быть. Не знаю, у меня с ним прямой связи не было. Запасные каналы связи, еще что-то, опять же.