Билли-Боб Торрентон - Золотая рыбка в мутной воде [СИ]

— Простите?

— Дело в том, что барон Танорен — мой дядя, — поясняет граф, с усмешкой глядя в мои явно округлившиеся глаза. — То есть, моя мать — его сестра. Старшая.

Ох ты ж, мы еще и родственниками станем? Какие причудливые формы, однако, принимает порой человеческая благодарность…

И какое же длинное получилось утро.

Графа ждали другие дела, и он, извинившись, ушел, а молчаливый слуга проводил меня в мою комнату. Потом мое уединение ненадолго нарушили Кравер и Стимелен — тот самый императорский лекарь, что осматривал меня утром. Но я и чувствовал себя, и выглядел гораздо лучше, чем даже утром, не говоря уже о накануне, поэтому они надолго не задержались. Кстати, сиделка к моему возвращению исчезла, что, видимо, тоже должно было говорить о том, что я здоров и в присмотре не нуждаюсь.

Других визитеров не было, да я и не ждал — Венкрид меня уже проведал и сейчас готовится к отъезду в родные края, а Тиана вряд ли появится здесь, хотя бы во избежание кривотолков. И как по мне, чем меньше народу будет знать о наших совместных приключениях, тем лучше. Пожалуй, я бы потолковал кое о чем с Мергеном, но его либо вовсе не было во дворце, как и моего приятеля Ладера, либо он сейчас рядом с графом. Так что придется немного побыть в одиночестве — оставшийся при мне слуга уселся на стул у входа и застыл изваянием, и на роль собеседника никак не подходил. Сделать что-то, принести, позвать — да, но поговорить — нет. Все, чего я от него добился, это как его зовут и сколько ему лет, и что он не имеет права отвечать на мои вопросы, если они не касаются его обязанностей. Впрочем, я не стал расстраиваться. Мне было о чем подумать. Наверное, кто другой на моем месте умирал бы от счастья — оказаться почетным гостем императора. Но я никаких сильных чувств по этому поводу не испытывал. Меня больше занимало предстоящее… знакомство с отцом. Наверное, можно так сказать.

Кстати, об императоре. Если Его Величество не знал о затее Урмарена, и просто был согласен с мыслью, что мои, так сказать, подвиги достойны даже титула — как изменилось положение дел после всего, что случилось? Если император уже в курсе, что я не Шай Таннер, наемник без прошлого, а Сайнел Танорен, наследник старинного рода — что он испытывает? Облегчение, что ему не придется наплевать на традиции, ради того, чтобы меня наградить? Недоумение — как же меня теперь награждать, если я уже дворянин, если титул и деньги мне не нужны? И как на все это повлияет смерть Альтеи? Впрочем, что гадать. Посмотрим и увидим.

Я озадачиваю слугу — разбудить меня, когда начнет темнеть, если до того никто не появится — и заваливаюсь спать. Все-таки устаю я пока что слишком быстро.

Казалось, только закрыл глаза — и вот уже этот парень с ничего не выражающим лицом трясет меня за плечо:

— Вы просили разбудить.

— Никто не приходил? — спрашиваю я, протирая глаза.

— Нет, — пауза. — Хотите чего-нибудь?

— Да. Умыться и перекусить. Слегка. Ужинать я буду не здесь.

Он молча кивает и уходит.

Спустя полтора часа я, уже полностью готовый, спускаюсь вслед за графом к карете. На этот раз на ней фамильный герб Урмаренов.

Путь неожиданно недолог — мне почему-то казалось, что он будет гораздо длиннее, даже если мы не покинем пределов Тероны. Короткая остановка, чьи-то голоса, звук открываемых ворот. Через полминуты карета снова останавливается, на этот раз окончательно. Дверца открывается, мы с графом выбираемся наружу и оказываемся у входа в двухэтажный особняк — старый, небольшой, не слишком ухоженный, но все же симпатичный. Нас встречают. Дворецкий оставляет нас в уютной гостиной.

— Присаживайтесь, Таннер, — граф указывает мне на один из диванов и ободряюще улыбается. — И смелее, барону Танорену вы уже нравитесь.

— Заочно?

Ответить Урмарен не успевает — двери распахиваются и входит хозяин дома, очень похожий на свой портрет четырехлетней давности — крепкий седой мужчина, с умным пронзительным взглядом. Он обмениваются рукопожатиями и обнимаются, потом граф делает шаг назад и барон Танорен оказывается напротив меня. Я машинально протягиваю ему руку. Он пожимает ее, смотрит мне в глаза, и…

Человек, только что напоминавший хищника, готового к прыжку, вдруг словно деревенеет:

— Сайнел?!

Рука его становится ватной, а сам он едва не падает, но мы с графом успеваем его подхватить, аккуратно приземлив на диван, на который я так и не успел присесть. На крик графа прибегает дворецкий, явно поджидавший неподалеку, и берет ситуацию в свои руки. Мы же отходим в сторонку, молча наблюдая за разгорающейся суетой. Наконец, старания слуг и невесть откуда извлеченного лекаря дают результат — хозяин дома открывает глаза.

— Да, Таннер, получается, ужин будет не совсем торжественным, — шепчет граф. — Кто же знал…

— Я думал, вы показали ему мой портрет.

— Показал, конечно, но…

— Унар… — голос хозяина дома заставляет графа замолчать, — Унар, ты мерзавец.

Делая ничего не выражающие лица, прислуга немедленно ретируется с назревающего поля боя.

— Дядя…

— Нет, не говори ничего. Заткнись, если хочешь, чтобы в следующий раз я не спустил тебя с лестницы. Ты должен был меня предупредить…

Мы дожидаемся, пока лицо барона обретет нормальный цвет, потом я помогаю ему подняться. Судя по тому, что он ведет нас куда-то вглубь дома, торжественный спуск с лестницы отменяется. С каждым шагом поступь барона становится тверже и увереннее. А меня все сильнее одолевают сомнения — уж не разыграли ли меня эти двое? Вот о чем граф должен был предупредить барона Танорена?

За столом мы сначала молча переглядываемся, потом хозяин поднимает тост за здоровье Его Величества и взглядом выпроваживает слуг из зала. Лекарь — невысокий полноватый брюнет лет под сорок — тоже выходит.

— Ну, — отдав должное вину, барон отставляет бокал, — что ж, теперь к делу. Обойдемся без ненужных реверансов. Все мы знаем, кто из нас кто, представлять никого не надо.

Хитро улыбнувшись, он поворачивается ко мне.

— Не возражаете, Шай, если я буду обращаться к вам по имени и на "ты"?

— Не возражаю, ваша милость.

— Что касается меня, Шай, то ты, — он выделил это голосом, — можешь называть меня — барон. Поскольку ты так или иначе в скором времени станешь обладателем титула, начинай привыкать к тому, что "милостью" никого больше обзывать не будешь.

— Я понял… барон.

— Вот и чудно… Ты что-то хочешь спросить?

— Скажите, барон, а о чем должен был вас предупредить граф Урмарен?

— Хм, а ты действительно умеешь слушать… Подожди немного, узнаешь. Полагаю, ты погостишь у меня несколько дней? Унар сказал, что тебе нужно восстановить силы. А у меня хорошие лекари. Возраст и здоровье, знаешь ли, не позволяют держать плохих.