Стивен Эриксон - Полночный прилив

– Мы последнее время редко видимся, – неуверенно отозвался Фир.

– Даже наша мать ее редко видит. Майен хворала. – Рулад бросил на Фира нервный взгляд. – Прости меня, брат, я не должен был этого делать. А теперь уже… – Он осушил кубок одним глотком. – Удинаас, еще! Скажи им, Удинаас. Объясни так, чтобы Фир понял.

Раб наполнил кубок и отступил назад.

– У нее родится ребенок, – сказал он, избегая встречаться взглядом с Фиром. – Теперь никто не сомневается, что ее сердце отдано вам. Конечно, Рулад хотел по-другому. По крайней мере сначала. Но теперь он передумал. Однако ребенок… все осложняет.

Кубок в кулаке Фира почти не шевелился, но Трулл заметил, что вино вот-вот прольется, словно рука брата онемела, лишившись силы.

– Продолжай, – выдавил Фир.

– Среди вашего народа не было таких случаев и нет правил на этот счет. Рулад расторгнет брак с Майен, отменит все свои прежние решения. Только ребенка не отменишь… Теперь вы понимаете, Фир Сэнгар?

– Он будет наследником престола?

Рулад издал отрывистый смешок.

– Нет, Фир, какой там наследник! Разве ты еще не понял? Отныне и навсегда престол – мое личное бремя.

Бремя? Сестры в помощь, что заставило тебя прозреть, Рулад? Кто привел тебя в чувство? Трулл быстро глянул на Удинааса и чуть не упал со стула от внезапной догадки. Удинаас? Раб?!

Удинаас кивнул, хотя смотрел на Фира.

– Воин, который взрастит ребенка, будет считаться его отцом во всем, кроме имени. Никакого обмана. Все все будут знать. Если его начнут чураться…

– То будут иметь дело со мной, – закончил Фир, – при условии, конечно, что я соглашусь принять обратно Майен, бывшую жену императора, и воспитывать первенца-подкидыша как собственного ребенка.

– Вы все верно говорите, Фир Сэнгар, – кивнул Удинаас.

Трулл потянулся и осторожно поправил кубок в руке Фира. Застигнутый врасплох брат глянул на него и мотнул головой.

– Рулад, а что по этому поводу думает мать?

– Майен изводит себя белым нектаром. Побороть такую зависимость непросто. Урут намерена…

Фир, прикрыв глаза, издал приглушенный стон.

Рулад потянулся к нему, словно желая утешить, однако замялся и перевел взгляд на Трулла.

Тот молча кивнул.

От легкого прикосновения Фир вздрогнул и открыл глаза.

– Брат, я страшно сожалею, – проговорил Рулад.

Фир долго смотрел младшему брату в лицо и наконец сказал:

– Мы все сожалеем. О многом… Что Урут говорит о ребенке? Он здоров?

– Физически – да. Но он унаследует материнский голод. Будет тяжело… Ты этого не заслужил, Фир.

– Возможно. Но я принимаю на себя это бремя. Ради Майен. И ради тебя.

Наступило долгое молчание. Братья пили вино и чувствовали присутствие… той стороны жизни, которую Трулл не столько позабыл, сколько считал навсегда утраченной. Они сидели как братья – в кругу равных.

Долину накрыла ночь. Удинаас принес еды и еще вина. Через некоторое время Трулл встал и прошелся по покоям шатра. Рулад и Фир едва заметили отсутствие брата.

Трулл нашел Удинааса в каморке за холщевым пологом.

Раб, сидя на низком стульчике, ужинал. Он заметно удивился неожиданному гостю.

– Прошу тебя, не прерывай ужин, Удинаас.

– Вы что-то от меня хотели, Трулл Сэнгар?

– Нет. Да. Что ты сделал?

Раб склонил голову набок.

– В каком смысле?

– С ним… Что ты с ним сделал, Удинаас?

– Ничего особенного, Трулл Сэнгар.

– Нет, мне нужен ответ. Кто ты для него?

Удинаас отставил тарелку и отхлебнул вина.

– Полагаю – тот, кто не боится его.

– И все?.. Погоди! Я понял. Но как же так? Почему ты его не боишься?

Удинаас вздохнул, и Трулл лишь сейчас заметил, насколько раб измотан.

– Вы, эдур, видите только меч. Или золото. Власть… Наводящую ужас, жестокую власть. – Удинаас пожал плечами. – Я же вижу, чем он ради нее жертвует и что ему грозит. Я все-таки летериец. Мне ли не знать, что такое долг. – Он поднял глаза. – Трулл Сэнгар, я – его друг. Не более того.

Несколько ударов сердца Трулл всматривался в лицо раба.

– Не предавай его, Удинаас. Будь с ним до конца.

Летериец отвел взгляд, отпил вина.

– Удинаас!

– Я слышал, – отрывисто ответил раб.

Трулл повернул к выходу. Задержавшись, он оглянулся.

– Не хочу уходить, не поблагодарив. За то, что ты сделал для него, за то, что ты дал ему, большое тебе спасибо, Удинаас.

Раб кивнул, уставившись в пол. Потянулся за тарелкой.

В главном покое Трулл застал возвратившегося Ханнана Мосага, который беседовал с Руладом.

– …Халл говорит, что она рядом с городом вниз по реке. Около дня пути отсюда. Переход нельзя откладывать, клянусь, император.

Рулад сидел, вперив взгляд в противоположную стену.

– Пусть армии отправляются к крепости Бранс. Идти кратчайшим путем, без остановок. Я тоже выступаю, со мной – Фир и Трулл. Нас поведет Халл Беддикт.

– Еще к’риснан, – подсказал колдун-король, – с нашими новыми союзниками – двумя демонами кенрилл’а.

– Отлично. Пусть тоже идут. Встретимся у крепости.

– Что случилось? – спросил Трулл.

– Какая-то сущность выпущена на свободу, – ответил Ханнан Мосаг, – надо разобраться.

– Кем выпущена? Для чего?

Колдун-король пожал плечами.

– Непонятно, кто за этим стоит. Но похоже, что выпустили ее против нас.

– Какой-нибудь демон?

– Да. Я ощущаю чужое присутствие и волю, не более того. Движется от Броуса.

Трулл покивал головой.

– Только Бинадаса здесь недостает.

Рулад внезапно оживился.

– Почему?

Трулл, улыбнувшись, промолчал.

Через секунду Фир понимающе хмыкнул.

Рулад тоже расплылся в улыбке.

– Да уж. Некомплект…

Ханнан Мосаг обвел взглядом всех троих.

– Я ничего не понял.

Император хохотнул – резко, с досадой.

– Ты решил втянуть нас в еще одну авантюру, колдун-король?

Ханнан Мосаг побледнел.

Заметив это, Рулад снова рассмеялся, на этот раз весело.

Фир и Трулл подхватили смех, оставив Ханнана Мосага в полном недоумении.

Перебрали слегка, подумал Трулл, приходя в себя. Это все от вина.

Сэрен Педак и Багровые гвардейцы, направив лошадей через придорожную канаву, остановились на краю зеленого луга. Из городских ворот вышел авангард Купеческого батальона. Аквитор разглядела в первом ряду преду Уннутал Хебаз на серой лошади с белой гривой. Лошадь раздраженно мотала головой и нетерпеливо била копытом.

– Если зазевается, зверюга ее сбросит, – заметил Стальные Прутья. – Посадит задницей прямо на дорогу.

– Дурная примета для начала похода, – поддержала Сэрен.

Через некоторое время преда обуздала лошадь.

– Придется подождать, – прокомментировал Стальные Прутья.

– Пропустим хотя бы Королевский и Купеческий батальоны. Не знаю, какие еще силы остались в Летерасе. Если батальоны и бригады не успели подтянуться с юга, считай, нам не повезло.