Станислав Гримайло - Истории Руана [СИ]

— Порядок! — довольно прогудел гном.

Остановились у двери, естественно, каменной, с вмурованной табличкой "Приемная номер три тысячи двадцать девять".

— Пожальте, — кивнул на дверь бородач и споро унесся в глубину коридора.

Я шагнул — дверь растворилась — прошел в большую светлую комнату. Крепко сбитая табуретка для посетителей, большой стол, огромный шкаф, трещащий от папок и бумаг, хозяин, восседающий в добротном кресле. Бритый гном, пыхтящий трубкой!

— Студент? — будто сплюнул.

— Гном? — в той же манере спросил я и устроился: седалище на стул, котомку и пакет на стол.

— Невежливо.

— Согласен. Где фанфары? Где хлеб-соль?

— Вы не ругайтесь, молодой человек, — поморщился гном, — и будьте добры — уберите это с моего стола! — выразительно кивнул на мои вещи.

Я переместил пожитки на пол, покрутился на табуретке, пытаясь устроиться удобней.

— По какому, собственно, поводу, вы так встречаете гостей свободного города Свободный?

— Как хотим — так и встречаем, — пыхнул дымом гном, — мы тут, собственно, поставлены с высокой целью обеспечения безопасности многонационального братства свободного города. Поэтому, принимая во внимание возраст и род занятий гостей, определяем степень влияния прибывающих личностей на протекающие социальные процессы. Так как некоторые, особо активные экземпляры, приезжают не с благородной целью воспользоваться всевозможными благами цивилизации и мастеров Свободного, приходится еще на стадии пересечения городской черты проводить определенный отсев. Благовоспитанных от злонаправленных. Понимаете?

— Ого, - ошеломленно сказал я. — Серьезно тут у вас. Предстоит анкетирование на сто страниц и перекрестный допрос?

Гном вздохнул:

— Молодой человек, хватит уже заниматься ерундой. С какой целью прибыли, на сколько и далее.

— Ну, вы знаете, я столько слышал о Вашем прекрасном городе, что вот, понимаете… э… не сдержался. Решил, значит, посетить такие пенаты. Стал быть, чтоб… э… воодушевиться…

— Слушай, студент, у нас камера для языкатых всегда готова. С полным пансионом на трое суток. Оформлять? Давай уже подорожную.

Я хмыкнул. Сам начал и возмущается. Мы люди бывалые, сами казенное рифмоплетство освоили, не удивить нас оборотами. Сами кого хочешь заболтаем…

Порывшись в котомке, выудил свернутую в трубочку бумагу, полученную в Академии. Встал и протянул гному. Тот небрежно сорвал ленточку, развернул и вчитался. Нахмурился, положил бумагу на стол, старательно разровнял. Не глядя пошарил одной рукой в шкафу за спиной, вытащил огромную печать и от души приложил подорожную.

— Забирай! — барским жестом указал на бумагу.

Пришлось снова вставать. Скрутил рулончик, перехватил лентой, упаковал в котомку. И уточнил:

— Все?

— Не совсем, — гном степенно огладил бороду. — На кого пропуск будете оформлять?

Странный вопрос.

— На себя.

— А статус? — прищурился бородатый.

Чуя подвох, я решил сразу все уточнить:

— Какие варианты?

— Если быть предельно точным, то всего двести семьдесят два варианта. Вам все перечислить?

— Подходящие для меня есть?

— Специально для вас — есть. Называется "студиозус". Двенадцать золотых за седмицу или четырнадцать за полгода.

Вот расценки! Да за что?!

— Это грабеж среди бела дня!

— Вы имеете право подать жалобу. Однако, не рекомендую этого делать. Так как пока ваш статус не определен, вы не можете покинуть вокзал. Жить на скамейке седмицу неудобно, а приют у нас несколько дороговат. Правда, могу обеспечить полный пансион в одной из камер… если пожелаете.

— А дешевле варианты есть?

— Зачем? — искренне удивился гном. — Согласно формулярам, студиозусы имеют право на двадцатипятипроцентную скидку на постоялых дворах, в городском транспорте и даже на все виды услуг на Игре! Единственное исключение — напитки, курево и иные субстанции, содержащие дурманящие вещества, продаются с наценкой в пятьдесят процентов. И у нас с этим, молодой человек, очень строго: штраф на порядок дороже нарушения!

— Мне не понятна логика. За седмицу двенадцать, за полгода — четырнадцать. Итого за седмицы даже одного золотого много!

— В другое время года так и есть. А сейчас — Игры! — хитро прищурился гном.

— Завтра будет дешевле?

— Дороже!

— С чего бы? — недоуменно спросил я.

— Так билеты дешевле!

— Если билеты дешевле, а въезд дороже — какой смысл?!

Гном пыхнул трубкой и важно пробурчал:

— Экономия, молодой человек, приводит к лишним растратам. А для города, значит, к дополнительным доходам. Не знаю как вам, а нас вполне устраивает.

Вот же пройдохи. Все у них учтено. Небось и цены на эту радостную Седмицу Большой Игры подскакивают до небес. Так, глядишь, и пятьдесят золотых, полученных в Академии, не хватит.

— Давайте, — закряхтел я и полез в кошель. — Девлары с вами!

— Прошу заметить — с нами правильный подход! А не вшивые зверушки.

— Видели бы вы тех зверушек…

Гном пренебрежительно фыркнул. Снова не глядя порылся рукой в шкафу, выудил большую шкатулку. Из светлого дерева, с темными прожилками, безо всяких украшений. Видел я один раз такую — под стеклом, в малом выставочном зале Академии. Неброская вещь, стоящая уйму денег из-за маленькой особенности настоящего эльфийского дерева. Подумаешь, натуральный накопитель магической энергии. Ни магов, ни заклинаний — черпает силу прямо из окружающего пространства, да и хранит в себе. А если внутрь положить амулет какой — так еще и заряжать его будет.

Я высыпал горку золотых кругляшей на стол (так просто отдать целую кучу деньжищ ни за что!). Гном небрежно сгреб дань рукой, ссыпал в стол. Осторожно открыл шкатулку, вытащив на свет обычную круглую печать.

— Ну-с, студиозус, куда лепить то будем?

Я хмуро посмотрел на печать, зажатую в крепкой лапе бородатого гнома с плечами штангиста, и процедил сквозь зубы:

— Небось еще акция: "Безболезненный штамп за пару золотых"?

Гном гулко заржал — трубка, воспользовавшись удачным моментом, выпала изо рта и прокатилась по бороде, оставляя за собой дорожку из красных точек. Крепыш выругался, шустро смахнул огоньки с бороды и выскочил из-за стола. Отряхнул штаны и рубаху, после чего нырнул с головой обратно.

— Ох, шутник, ох доиграешься! — прогудел гном, выбравшись на свет с трубкой в руке. — Печать на ауру ставится! Но я поинтересуюсь у господ магов — авось для некоторых на задницу придумают что клепать!

— Поинтересуйтесь, — хмыкнул я. — Господа маги юмора не понимают, могут сразу просителя и приголубить.

Гном не обратил внимания на выпад: зажав в руке печать и выпучив глаза, стал шептать тарабарщину. Потом, осенив меня рукой, махнул печатью. Вытер разом вспотевший лоб.